Король-Лебедь - Юлия Андреева

Целый день он обижался на всех и, кляня свою судьбу, сидел в библиотеке, куда не разрешал приближаться никому кроме секретаря фон Пфистермайстера, которому доверял.

Ночью он написал несколько писем и велел вызвать к себе одного из архитекторов, помогавшего ему устанавливать систему лифтов и электрического освещения в Нойшванштайне, а также работавших там же художников Фон Шпица и Пилоти. После чего отправился спать.

Когда через пару дней все вызванные королем предстали перед ним, их вниманию был предложен невероятный план. Поскольку Людвиг не желал, чтобы случай с туристами повторился хотя бы еще один раз и при этом он считал ниже своего достоинства подозревать кого–либо из верных ему слуг, он решил сделать для себя новое озеро, установив его прямо на крыше замка.

Идея показалась абсурдной только поначалу. Постепенно мастера были вынуждены признать, что предоставленный Людвигом чертеж поднебесного озера более чем реален. Потом все вместе они отправились в башню замка, откуда можно было перейти на крышу и осмотреть предполагаемую площадку для строительства.

Все сходилось. Берг был точно специально спроектирован таким образом, что на его крыше можно было расположить небольшой бассейн.

Людвиг обратился в совет министров с просьбой немедленно выдать ему деньги на постройку озера, и те не отказали, так как этот проект был куда дешевле предыдущих.

Озеро короля было сделано за самые короткие сроки, туда была запущена вода, и в ту же ночь Людвиг, облачившись в костюм Лоэнгрина, опробовал его. Компанию королю составил ручной лебедь, на шее которого сверкала золотая цепь.

Поначалу король был в восторге. Впервые он плыл в своей лодке, любуясь крупными звездами, плыл над всеми, и казалось, с каждым гребком его лодка поднималась все выше и выше. Людвиг прилег и начал разглядывать звезды.

Это было прекрасно. Звездная тишина окружала короля, делая мир нереальным и одновременно с тем прекрасным, как раз таким, каким создал его творец.

Неделю король был в хорошем расположении духа, наградил архитекторов, художников и строителей. Через неделю его настроение испортилось.

– Что это за озеро? – сетовал король вновь вызванным в Берг мастерам. – Это мертвое море, никогда на нем не бывает волн. Вода всегда остается неподвижной, точно зеркало, в то время как в музыке Вагнера есть бури и шторм, есть ураганы!.. Я бы хотел плавать в музыке Вагнера, а не в этом стоячем болоте. Сделайте мне озеро опер, озеро прекрасной музыки, озеро Лоэнгрина!

– Кроме того, когда становится совсем темно, – продолжал доверительным тоном король, – я почти не вижу, куда плыву. В то время как даже в моем крохотном гроте Венеры мои плавания освещают тысячи лампочек, мигающих и подсвечивающих воду сообразно с нарастанием звука. Зачем мне озеро без музыки и света? К чему нужны спокойные воды, когда мое сердце просит бури!

Мастера тут же взялись за установку подсветки, одновременно делая площадку, на которой мог бы разместиться оркестр, в то время как король взялся за создание невиданной доселе машины для производства волн.

Они закончили практически одновременно, опытные инженеры были поражены гениальностью Людвига, создавшего машину, при помощи которой бассейн то покрывался легкой рябью, то вдруг волны усиливались, точно их гнал неощутимый ветер, потом вода начинала кипеть, точно под бассейном был разведен костер. Увидев закипающую воду, один из инженеров, до этого спокойно трогавший воду, проверяя силу волны, с ужасом отдернул руку, опасаясь обжечься. И, о новое чудо техники, вода оставалась обычной температуры.

Теперь король мог плавать на своей лодке в компании с лебедем или один, любуясь звездами, слушая музыку и качаясь на волнах. Спрятанный за башней оркестр играл всю ночь напролет. Когда музыкальная тема становилась напряженной, появлялись волны, вода же начинала окрашиваться то в холодные цвета смерти, так что казалось, будто озеро побледнело, предчувствуя кончину Лоэнгрина. То оно вдруг начинало краснеть, превращаясь, в конце концов, в кровавое месиво.

Отважный рыцарь боролся с волнами, которые захлестывали его, пытаясь поглотить в своей утробе. Потом, когда напряжение спадало, а вода из красной окрашивалась в цвет изумруда, Людвиг изможденно падал на дно лодки, слушая стук своего сердца. Рядом с ним в лодке тихо сидел ручной лебедь. Разумеется, Людвиг не подвергал его более сильным испытаниям, отпуская плавать в бушующих волнах.

Во время ночных катаний на лодке Людвига все окрестные крестьяне и прослышавшие о необыкновенной новости мюнхенцы, которые специально приезжали к замку Берг, наблюдали величественную картину. На черном фоне ночного неба обычно темный замок вдруг точно взрывался фейерверком красок, по центральной башне то и дело пробегали световые волны, раскрашенные в необыкновенные цвета. Иногда они видели фигуру великана, возвышавшегося над всем этим великолепием. Иногда рядом с великаном появлялся лебедь.

И все время звучала музыка.

Бесплатные представления длились недели две, после чего вдруг резко прекратились. Оказывается, Людвиг вновь решил модернизировать свой бассейн, так как на этот раз его не устроил цвет воды.

По представлению короля, озеро, по которому плыл Лоэнгрин, должно было быть лазурно–голубым, в то время как его подцветка не давала подобного эффекта.

Посоветовавшись с химиками, воду окрасили медным купоросом. Король был доволен. Он снова плавал на своей лодке, на этот раз слушая прекрасные арии в исполнении новой восходящей звезды придворного театра Йозефа Кайнца[36]. Теперь ему постоянно приходилось держать лебедя в лодке. Так как медный купорос мог погубить прекрасную птицу, отпусти он его поплавать.

Голос Кайнца звучал столь сладостно и прекрасно, что Людвиг невольно забывался, приходя в себя, лишь когда певец заканчивал очередную арию.

– Ах, почему же нельзя сделать так, чтобы этот голос звучал для меня вечно… – спрашивал король и не находил ответа. Будь он королем–рыбаком из Парсифаля или наделенным высшей властью божеством, тогда…

Однажды, слушая чарующий голос Кайнца и размышляя о своем, Людвиг почувствовал, как невидимый водоворот увлекает его куда–то. Решив, что такой эффект дала машина для производства волн, Людвиг сел в лодке, держась за ее борта. В то же время с ужасом для себя он увидел, что воды в бассейне становится все меньше и меньше.

Он хотел было позвать на помощь, но не посмел прервать арию Тристана, которую в этот момент пел Йозеф Кайнц.

Сотворив крестное знамение, Людвиг приготовился к худшему. Он не мог выпрыгнуть из лодки, так как его предупредили заранее, что медный купорос очень вреден и он может погибнуть, если упадет в воду. Не мог попытаться добраться до берега. Дрожащими руками Людвиг сделал последнее, что мог в этой жизни, – расстегнул золотой ошейник на шее лебедя и, подняв птицу над головой, ловко посадив ее на бортик бассейна. Лебедь сделал несколько неуклюжих шагов, расправил крылья и кое-как взлетел. Вместе с водой лодка опускалась все ниже и ниже, пока днище ее не стукнулось о дно бассейна.

Лодка Короля–Лебедя стояла в голубоватой лужице на дне опорожненного кем–то озера. А Кайнц все пел о несчастной любви и близости смерти. Этот контраст так рассмешил Людвига, что он повалился на дно лодки, хохоча и разве что не дрыгая ногами.

Как выяснилось позже, едкий купорос прожег днище бассейна, крышу, перекрытия и прорвался в личный кабинет короля, изуродовав его до неузнаваемости.

Тяжелая штука – романтика

После истории с озером на крыше король отправился в Нойшванштайн. Он снова много ездил верхом, высматривая красивые места для построек. Но на этот раз его сопровождал его новый друг Йозеф Кайнц, чье пение было так некстати прервано уходом воды из бассейна и смехом короля.

На самом деле Людвиг всегда щедро одаривал выступавших для него актеров, и, несмотря на прерванное выступление, Кайнц получил свой гонорар, но должно быть, молодому человеку этого показалось мало. Идея занять место великого Вагнера рядом с восторженным и склонным поддаваться на сантименты короля кружила головы многим творческим людям.

И Кайнц не был исключением. Признаться, еще в театре, на репетициях и показах, устраиваемых для Людвига, он всячески старался привлечь к себе его внимание, но случай никак не выдавался. Поэтому Кайнц был счастлив, получив приглашение в замок Берг, где у него появлялся шанс поговорить с королем лично и, если повезет, набиться ему в друзья.

Но это было не самым простым делом. Йозеф Кайнц прекрасно знал о неудачах актрис, добивавшихся любви короля, о его незадачливой невесте, молодых гениях, являвшихся к королю с целью убедить его вкладывать деньги в их проекты.

В лучшем случае король вежливо выслушивал просителей, обещая подумать, и потом на вечные времена закрывал двери своих замков для неудачников. В то же время он видел, как совсем недавно король выбрасывал бешеные деньги на постановки опер Вагнера. Читал в газетах о бешенно дорогих постройках, которые финансировал король. Людвиг отнюдь не был скуп. Но при этом говорить с ним о деньгах Кайнц считал возмутительной оплошностью.