Под бледным светом страха - Евгения Горская

видела все в той же книге.

Не узнать еще одного человека было невозможно, Виталий находился на всех фотографиях.

На фотках он выглядел моложе, чем сейчас. У него еще не было морщин у переносицы.

Молодой Виталий и смеющаяся Маша держались рядом и смотрели друг на друга. Если они не были влюблены, Лада ничего в жизни не понимает.

Теперешний, немолодой Виталий заглянул в офис, Лада торопливо убрала фотки с экрана.

– Как дела? – поинтересовался он, останавливаясь у ее стола.

– Первый блок закончила, – отчиталась Лада.

– Я тебе после праздников хочу новую работенку подкинуть.

– Давай, – кивнула Лада, отчего-то пряча глаза.

Еще два часа назад она замучила бы его расспросами про новую работу.

– Не знаешь, как продвигается следствие? – Она заставила себя посмотреть на Виталия.

– Ты Стаса имеешь в виду?

– Ну конечно!

– Понятия не имею. Самому интересно. – Он равнодушно нахмурился.

Непохоже, чтобы его сильно интересовало, как продвигается следствие.

Или он очень хороший актер.

– С Риной давно разговаривала?

– Давно, – вздохнула Лада. – Мне кажется, она не настроена сейчас ни с кем общаться.

– Ее можно понять. – Виталий вышел из офиса.

Лада не была с ним согласна, она подругу не понимала.

Она, Лада, хваталась бы за любую ниточку, чтобы вычислить убийцу собственного брата.

Лада снова принялась рассматривать фотографии.

На одной картинке были не люди – логотип незнакомого банка. Ладе потребовалось несколько минут, чтобы узнать, что банк кипрский.

Она выключила компьютер, оделась, пошла к метро.

Потеплело. Листья на деревьях заметно увеличились.

Было то самое время, которое она любила больше всего.

Лада прошла турникеты, спустилась на платформу.

Подошел поезд, она встала у задних дверей вагона.

Егор утверждал, что единственное, зачем Стас мог с ним связаться, было давнее происшествие в Новинске.

Правильнее всего было немедленно ему позвонить и поделиться тем, что попало ей в руки.

Она понимала, что этого не сделает.

Виталий ей нравился. Она должна сама во всем разобраться.

Когда она свернула к дому, запахло черемухой. Но почему-то лучшее время в году не радовало.

30 апреля, среда

Новыми идеями, родившимися от встречи с Гариком, хотелось заняться немедленно. Виталий открыл старые наработки, которые он обсуждал когда-то еще с профессором Козинцевым. Архив был составлен плохо, обычно Виталия увлекали новые идеи, и на то, чтобы описать и сохранить старые, не хватало ни сил, ни желания. Владимир Борисович его за это добродушно поругивал.

Через пару часов он понял, что копаться в старых записях будет до скончания века.

Не слишком надеясь на успех, позвонил Вике, спросил про архив профессора.

– Его компьютер лежит у меня, – равнодушно объяснила Вика. – Не знаю, работает ли еще. Если хочешь, приезжай, посмотри.

– Хочу. Спасибо тебе.

– Не за что. Только приезжай попозже, часам к шести. Или в любой день в выходные.

– Сегодня, – попросил Виталий.

Объяснять Злате, зачем он едет в выходные к Вике, не хотелось, жене это точно не понравится. Ехать вместе с женой хотелось еще меньше.

– Хорошо, – равнодушно согласилась Вика.

Он приехал на полчаса раньше. Вики дома еще не оказалось, он вернулся в машину.

Она приехала на такси минут через десять. К подъезду шла медленно, Виталий успел догнать.

У нее были несчастные заплаканные глаза. Светлые волосы, падающие на воротник черной ветровки, казались бесцветными.

Под черной ветровкой виднелась черная водолазка.

Она не попыталась улыбнуться, он не стал задавать ненужных вопросов.

– Ноутбук там. – Раздеваясь в прихожей, Вика показала на тумбочку под книжным шкафом.

Ноутбук был старый, тяжелый. Виталий включил его в сеть. На черной панели зажглась красная лампочка.

– Выпей со мной, – предложила Вика. – Помянем очень хорошего человека. Сегодня сорок дней.

Виталий послушно кивнул.

Злате не понравится, что его машина останется ночевать под окнами Вики. Надо будет как-то это скрыть.

– Я посмотрю архив при тебе, – пройдя следом за Викой на кухню, заверил Виталий.

– Смотри где хочешь, – отмахнулась она.

Достала из холодильника мясные и рыбные нарезки, переложила на тарелки. Смахнула слезинку и снова полезла в холодильник.

– Я перепишу только то, что когда-то делал с Владимиром Борисычем, – пообещал Виталий.

– Послушай!.. – поморщилась Вика. – Этот архив много лет был никому не нужен.

– Вика! – Виталий развернул ее к себе. Заплаканные глаза она прятала. – Ты не маленькая! Там должны быть наработки, которые могут тебе очень пригодиться!

Резко зазвучала механическая музыка. В первый момент Виталий не понял, что звонит не его телефон, ее.

Вика вывернулась, достала телефон из сумки. Виталию хорошо видно было ее в большом зеркале.

– Да, Нодари, привет. – Она заставила себя улыбнуться. – Нормально. Как у вас?.. Нет, спасибо, больше ничего не надо… Конечно позвоню. Пока.

Нодари… Грузинское имя?

Маша собиралась отдыхать в Грузии, рассказывала что-то не то про грузинских родственников, не то про знакомых. Не успела, перед поездкой в Грузию навестила бабушку…

Вика сунула телефон в сумку, вернулась в кухню.

– Послушай, Вика… – снова начал Виталий.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, Виталик, – перебила она. – Я могу поднять дядины наработки и защитить докторскую. Если у меня возникнут проблемы, я могу обратиться к тебе, и ты мне поможешь, верно?

Виталий не ответил.

– Я не хочу этим заниматься. Мне скучно и неинтересно. У меня нет цели сделать карьеру. Я не хочу толкаться локтями и идти по головам.

Она достала с полки бутылку вина, вынула из выдвижного ящика штопор. Виталий вытащил пробку.

Вино было грузинское, незнакомое. Наверняка дорогое.

– Садись. – Вика поставила на стол бокалы.

Она заговорила минут через двадцать, когда они дважды молча выпили, закусывая небрежно выложенными нарезками.

– Моей прабабке цыганка не советовала выходить замуж. Встретила прабабушку накануне свадьбы и начала пугать несчастьями. Прадед с прабабушкой друг друга любили, смеялись над предостережениями. У них было шестеро детей. И от всех шестерых потомства осталась только я. Кто в войну погиб, кто в лагерях сгинул. Раньше Маша была, ее больше нет. Как будто мы действительно все прокляты до седьмого колена. Ты веришь предсказаниям?

– Нет.

– Я тоже не верю. – Вика повертела пустую рюмку. – У каждого своя карма. Я сама выбрала свою судьбу, теперь расплачиваюсь. Тайком хожу на могилу, чтобы не встретиться с женой и детьми. Он был женат.

– Я понял. – Виталий налил вино в рюмки.

– Господи, как все глупо! – Вика сжала рюмку. – Глупо и пошло. Женатый мужчина и любовница. Я его любила, Виталик. И он меня любил. Так бывает. И семью любил, и меня. А у меня, кроме него, ничего и никого не было. И никогда не будет.

– Будет! – с жалостью заверил Виталий. – Горе