Проклятый (СИ) - Лимасов Александр

Зелёные хлопья кустов расступились перед ней и обнажили широкий ручей, вода которого даже в самый жаркий день оставалась прохладной. Сейчас в кристальной чистоте живительной влаги появилась красная примесь, и менее зоркий глаз мог и не заметить, но Светлана уже бежала вверх по течению, разглядывая становившуюся всё более чёткой струю.

В высокой траве, подобравшейся к краю воды, лежал валун, которого раньше здесь не было. Весь в грязи и налипших травинках, он словно только что вынырнул из чрева земли. Заинтересованная девушка подошла ближе, прикоснулась. Засохшая грязь внезапно подалась, прогнулась и осыпалась комочками, обнажив чёрную шерсть. Светлана зашла с другой стороны, там разглядела что-то похожее на волчью морду. Из приоткрытой пасти тоненькой струйкой текла кровь.

Светлана нагнулась поближе, стараясь уловить дыхание. Едва слышные похрипывания в груди сказали, что зверь ещё жив. Очистив от грязи закрытый глаз, она приподняла веко, рука чуть дрогнула – на неё смотрел человеческий глаз, цвет показался удивительно знакомым. Она быстро соскребла остатки грязи. Всё-таки это был волк, хотя размеры больше подошли бы медведю, и то не всякому.

Раскрыв зубастую пасть, девушка попыталась найти лопнувший сосуд. Заглядывала под язык, между зубами и губой, пару раз порезалась об острые клыки. Всё было в крови. Наконец разглядела крохотный фонтанчик, разбрызгивающий кровь по всей пасти. Достав из поясного кошеля жгучий корень, прижала его к ранке. Убрав его через некоторое время, она удовлетворённо кивнула, края ранки сошлись, присохли.

Девушка пыталась растолкать зверя, но тот, похоже, потеряв слишком много крови, не приходил в себя.

- Ну и что мне с тобой делать? – всплеснула руками Светлана. – Не тащить же к себе домой?!

Девушка лгала сама себе, она с радостью отволокла бы зверя в свою избу. Рядом с даже таким беспомощным животным она чувствовала себя самой защищённой на свете. Не подававший признаков жизни волк источал невероятную, просто чудовищную мощь. Сейчас, когда девушка смотрела на него, не отвлекаясь, это чувствовалось особенно сильно.

Превозмогая робость, Светлана попробовала поднять зверя. Не смотря на хрупкое сложение, она была довольно сильной, обычного волка поднимала с лёгкостью, а однажды, призвав на помощь силы леса, несколько шагов несла медведя, но эта громадина даже не шёлохнулась. Попросив лес о помощи, она всё же смогла приподнять его над землёй. Обхватив зверя под передними лапами, сгибаясь от напряжения, долго тащила его к своей тайной избушке. Здесь она жила, когда хотела погрустить или просто побыть одной. Тогда лесные звери ходили вокруг, не подпуская никого. Обычно, они крутились рядом, ожидая, когда их погладят, а теперь подходили, принюхивались к чужаку и становились стражей вокруг надрывающейся девушки.

Светлана не поверила своим глазам, когда она, наконец, едва живая, добралась к своей избушке, один из серых хозяев леса отворил дверь, толкнув её лапами, забежал внутрь. Затащив полумёртвого волка, она увидела разбросанные наподобие ковра шкуры. Когда её зверь оказался на них, девушка упала рядом в изнеможении. Немного отлежавшись, она приподнялась

а локте и спросила:

- И чем же мне тебя кормить?

Волк, разумеется, не ответил. Пошатываясь от усталости, девушка поднялась, зачерпнула крепкого квасу и влила зверю в пасть. Глотка чуть дёрнулась, квас исчез, но ранка снова открылась и остановить кровь смог лишь жгучий корень. Так прошло семь дней, она поила волка мясной похлёбкой и квасом, и каждый раз прижигала открывающуюся ранку.

На восьмой день кровь не потекла, а к вечеру его веки дрогнули и поползли верх. Светлана в этот момент вышла, а когда вернулась, зверь уже стоял на шкурах, тщательно принюхиваясь. Девушка застыла у порога, а волк выскочил и умчался в лес. Она хотела пойти искать, он ещё слишком слаб. Но, пока собиралась, он уже вернулся, волоча в жутковатой пасти оленя, бросил к её ногам и посмотрел умными глазами на девушку, на оленя и на очаг. Из пасти заметно текли голодные слюни. Он мог бы сожрать его, но принёс мне, удивилась Светлана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Довольно долго провозившись с тушей и неумело освежевав, она острым ножом напластала мясо, посолила, нанизала на железные прутья и установила на рогульки над открытым очагом, заменяющим печь. Огромный зверь чинно сидел в углу избы и смотрел на огонь, как будто по запаху, определяя готовность оленины.

- Ты не обычный волк, говорила девушка, засаливая остатки оленины. – ты или слишком умный или очень хорошо выученный. Ты понимаешь меня?

Она не ждала ответа, но большая голова склонилась, словно в знак согласия. Светлана не увидела этого, отвлёкшись на стрельнувший уголёк, а когда повернулась, волк уже лежал, подрёмывая. Девушка вздохнула, потыкала жарящееся мясо заострённой палочкой и села на шкуры рядом с отдыхающим зверем. Устроилась поудобнее, опершись спиной о тёплую грудь и от нечего делать, принялась теребить шерстинки.

- Какой же ты у меня грязный! – сказала Светлана, когда несколько волосков из серых превратились в черные, осыпав налипшую грязь.

Зверь не ответил, он блаженно повернулся на бок так, что девушка оказалась лежащей между лап. Передние, перевитые тугими мышцами, оказались довольно удобной подушкой, особенно там, где они переходили в огромную бочку, заменяющую этому чудовищу обычную волчью грудь. Он старался расслабить мускулы, сделать их помягче, чтобы ей было удобнее, но это не особенно получалось. И так было спокойно рядом с этой звериной мощью, что девушка не заметила, как задремала.

Ей снилась её любимая, залитая ярким светом рассветного солнца поляна. Вся в цветах. Светлана была в венке и вила другой для парня, который лежал рядом, положив голову ей на колени. Закончив, она пристроила венок на голову седовласого спутника. Он проснулся, коснулся её щеки, поцеловал ушко…

- Как щекотно! – она засмеялась и проснулась. Волк требовательно лизал ей ухо. По всей избе плыли ароматы готового мяса. Она подскочила, поснимала прутья с рогулек.

Оленина приготовилась наилучшим образом: острая палочка с хрустом проломила румяную корку, оттуда тут же потекли капельки сока, словно мягкое коровье масло пронизала пласт, и вышла с другой стороны.

- Вовремя ты меня разбудил, молодец!

Девушка честно поделила источающее нежнейшие ароматы мясо – себе пару ломтиков, а всё остальное волку. Простая еда, оказалась намного вкуснее всего что девушка ела раньше, зверь словно знал, какой олень лучше всего зажарится. Теперь это чудище со скоростью лесного пожара сожрал всё, что ему досталось, облизнулся и снова улёгся на шкуры. Светлана подбросила в огонь пару хворостинок, хотела снять сарафан, но пальцы наткнулись лишь на ткань нижней рубахи. Она с недоумением огляделась и вспомнила, что, как выскочила в ней неделю назад, так и пробегала. Она погрозила пальчиком волку:

- Как ты мне голову вскружил!

Зверь навострил уши, приоткрыл один глаз, закрыл и притворился крепко спящим.

- Хитрюга!

Волк поднялся и с размаху упал набок, показывая как он раскаивается. Девушка, не долго думая, легла рядом, положив голову на мощное плечо и тут же тоненько засопела. Волк зевнул, ему было неудобно, но Светлана так напоминала беззащитного щенка, что он не стал двигаться, страшась разбудить её, а так и заснул.

Едва выглянули первые лучи солнца, девушка потащила зверя к ручью купаться. Её новая игрушка, смекнув куда его тянут, делано упирался, но, едва сверкнула зеркальная гладь, вырвался из рук и первым сиганул в прохладную воду, скрылся с головой, вынырнул и уселся по шею в воде. Светлана негодующе вскрикнула, этот негодник окатил её тучей брызг. С визгом она бросилась на волка, стараясь утопить.

Они дурачились до обеда. Девушка оттирала шерсть пучком травы. Зверь оказался самого чистого черного цвета, лишь ото лба до загривка пролегла широкая белая полоса. Пока девушка купала его, вымокла сама. Мокрая рубаха прилипла к телу, прорисовывая каждую чёрточку. Светлана заметила, что волк старается не смотреть на неё, отворачивается. Удивилась, звери не должны знать стыдливости, а он смущается. Какой он всё-таки необычный. Девушка взяла его морду в ладони и посмотрела в человеческие глаза.