Могло бы быть и хуже - Рената Адельшина

и поджимает губы.

— Боюсь наш разговор затянется надолго, поэтому я предлагаю вам провести его за бокалом вина. К слову, вы сегодня обедали?

Нао отрицательно покачала головой.

— Тогда поднимайтесь, я пока попрошу подать ужин, вы проспали аж до заката, — произнёс эрцгерцог и со спокойной миной прошёл в соседнюю комнату.

Нао неуверенно встала, увидела свою сумку, мирно лежащую на стуле, и поймала своё отражение в зеркале сбоку. Волосы растрепались из-за сна, а губы покраснели пуще прежнего. Она даже не стала тереть их, потому что знала, что сделает только хуже.

«— Реально как помада…» — удручённо подумала она и, собрав волосы в низкий хвост, схватила сумку и проскользнула в дверной проём.

Ей действительно не было страшно рядом с Эдгаром, а когда она увидела как эрцгерцог ставит на круглый обеденный стол тарелки и столовые приборы, то даже помогла ему.

Мимолётные редкие касания излучали тепло, которое Нао чувствовала несмотря на накидку. Эдгар не был так уж чувствителен к температуре, поэтому его каюта особо не отапливалась.

— Мне попросить мага принести угля? — поинтересовался он, когда Нао опустилась на стул и положила сумку к себе на колени.

— Всё нормально, немного прохладно, но вполне терпимо, — она рассматривала отражения в бокале на столе, задавая очевидный вопрос. — А почему вы сами готовите к ужину? Разве этим не должны заниматься слуги?

Улыбка Эдгара вызывала у Нао странное ощущение удовлетворённости, хоть она и была похожа на оскал.

— Мне нравится отвлекать себя даже столь простыми занятиями, — ответил он и сел напротив. — Я уже приказал принести ужин, поэтому сейчас мы можем просто побеседовать.

— Вы ведь знаете, какой вопрос я задам?

— Да, и именно поэтому сейчас я советую вам не отвлекаться, госпожа Аманари.

Нао вздрогнула и сглотнула подступивший к горлу ком.

— Вы…

— Не стоит так нервничать, я не собираюсь вредить вам. Вы ведь ещё не услышали, что я хотел рассказать. Так давайте же приступим и, поверьте, многие ваши вопросы обязательно получат ответ.

Эдгар начал свой рассказ, только когда Нао, наконец, посмотрев ему в глаза, осознала, что он не врёт.

Эрцгерцог говорил вкрадчиво и без лишних приукрас, только по делу. История Эдгара звучала бы как сказка, если бы Нао не знала, что врата действительно сильно повлияли на мир и его обитателей.

Валури и Циаты были двумя началами Старшей крови, которые приводили друг друга к необходимому балансу. Но Нао никогда ничего не слышала о вторых и мысленно удивилась, когда Эдгар перечислял всё, что чувствовала Нао, находясь рядом с Лоуренсом и, соответственно, рядом с ним.

— Просто представьте, что я путник, навсегда заблудившийся в белой пустыне у границ Юга. Время от времени передо мной появляется небольшая пиала с водой и я, конечно же, выпиваю всё до последней капли. И вот, неожиданно, боги дают мне целый кувшин, вода в котором никогда не заканчивается, но и пустыня вокруг никуда не пропадает, — задумчиво говорил Эдгар, ставя перед Нао тарелку с тушёными овощами и мясом. — Вы для меня, госпожа Аманари, как этот самый кувшин.

— Значит Лоуренс даже не вспоминал обо мне? — угрюмо спросила девушка, со злостью втыкая вилку в кусок моркови.

— Он всегда был таким. Старшая кровь повлияла на него не так сильно и его жажда куда слабее моей. Он спокойно живёт, меняя партнеров как перчатки и чувствует себя вполне хорошо, — Эдгар налил себе вина и сделал глоток. — К сожалению, я очень долго и активно контактировал с территорией вокруг врат. Не знаю как вам получше объяснить, но…это что-то вроде получения большего насыщения, которое заставило Старшую кровь действовать агрессивнее. Моя жажда куда сильнее, а магические силы, при этом, намного мощнее, чем у других потомков.

— Так почему вы просто не нашли кого-то другого? Зачем вам я?

Эрцгерцог многозначительно хмыкнул и налил себе ещё вина.

— Найти Циата, это даже сложнее, чем искать иголку в стоге сена, госпожа Аманари. Я уже навредил дорогому мне человеку и это привело к его смерти, поэтому…у меня просто не осталось выбора. Даже сейчас я отчаянно сдерживаю себя, потому что голод просто невыносимый, — мужчина закрыл глаза и глубоко задышал, чтобы успокоиться. — Лоуренсу вы не были нужны с самого начала… Он вспомнил о вас, только когда нашёл меня с отцом на руках, всего запачканного в его крови… Я даже был готов лично отправиться на Юг и забрать вас…

Нао почувствовала, что уже и кусок в горло не лезет после последних слов эрцгерцога. Она следила за тем, как вены на шее мужчины вздулись, а челюсти сжались.

Эдгар продолжал держать бокал и делать вид, что всё хорошо, только глаза он так и не открыл.

— Что я получу взамен, господин Энфил? — тихо спросила Нао и взяла бутылку вина со стола.

— Я дам вам…дам вам защиту… — Эдгар глубоко и тяжело дышал, пока Нао делала глоток за глотком прямо из горла винной бутылки. — Я поз…позабочусь, чтобы…никто не узнал о вас…и сохраню ваше…ваше имя в секрете…

— А ещё дворец у Тайного холма, пожалуйста, счёт в Центральном Имперском банке и личную охрану из боевых магов, — хохотнула Нао и поставила пустую бутылку обратно.

— Вы издеваетесь…? — алые глаза Эдгара налились кровью от физического напряжения.

— Всего лишь шучу, — ответила девушка. — Я ценю то, что вы не набросились на меня, хотя могли, господин Энфил. И хорошо вижу, что вам сейчас тяжело, но так-же я понимаю, что Я вам куда нужнее, чем Вы мне. Поэтому давайте так… Вы даёте мне полную защиту от статуса военнопленной, разрешаете вести лекарскую деятельность наравне с лекарями коллегии, а также гарантируете, как вы сказали, защиту. Я не хочу быть участницей войны двух Империй, я просто хочу заниматься любимым делом, а на родине, с недавнего времени, это невозможно. Если вы готовы принять мои условия, то я согласна стать для вас тем чёртовом кувшином, о котором вы так красиво распинались.

Глаза напротив уже начинали источать мерцание и Эдгар молча кивнул. Похоже ему было нереально сложно даже просто говорить.

— Тогда скрепим же наш договор, господин Энфил. — весело заявила Нао и забрала из руки эрцгерцога бокал, чтобы одним глотком осушить его.

Девушка сняла с себя накидку, расстегнула верхние пуговицы рубашки и немного шатаясь, встала, чтобы затем сесть к Эдгару на колени. Может быть Нао и не чувствовала опьянения, однако, алкоголь напрочь стирал у неё чувство стыда. Кожа мужчины горела, когда она прикоснулся к его щеке и охнула, почувствовав как тяжёлая ладонь обхватила талию. Нао переполнял покой,