Изгнанник - Елена Хаецкая

Наверное, Денис побледнел, потому что Ингильвар усмехнулась:

— Тебя что-то не устраивает?

— Скорее, пугает, — признался он. — Я еще никогда не командовал… ну, никем.

— Привыкай, — молвила она равнодушно и знаком показала ему, что аудиенция окончена.

Но Денис никак не мог отделаться от мысли, что привыкнуть к такому невозможно. Многие солдаты были старше него. Ну вот как он будет отдавать им приказы? Поначалу он вообще очень смущался, а потом… да, привык. Как и предсказывала Ингильвар. Но близко ни с кем не сходился, ни со своими солдатами, ни с другими полусотниками и сотниками.

Пару раз они отгоняли летучие отряды троллей от замка, а потом Ингильвар отправила Дениса усмирять крестьянский мятеж.

Денис вдруг вспомнил, каких трудов ему стоило разбить окно на даче у соседки. Переступить через себя, через внушенный в детстве запрет, через внутреннее нежелание что-либо разрушать.

Интересно, как поступил бы в подобном случае Гай Гисборн или любой другой средневековый угнетатель?

— Сожгите здесь все, — сказал Денис и показал на дома.

Горящие факелы влетали в окна. Из некоторых домов их выбрасывали, и приходилось бросать снова. Двери оставляли не запертыми, чтобы люди могли спастись из огня. Сам Денис факелами не кидался. Привилегия командира. Можно просто сидеть в седле и с безопасного расстояния наблюдать происходящее.

Не так-то просто спалить большой дом, выстроенный из тяжелых бревен. Между бревнами очень медленно просачивается дым и вдруг занимаются и начинают тлеть куски пакли или мха, которым заткнуты щели. Поднимается гудение — и это означает, что конец близок, вот-вот рухнет крыша.

Из очередного дома выбежала женщина, волоча за руки детей, потом из-за сарая выскочил мужчина, швырнул полено в сторону Дениса — просто от бессильной ярости, не добросив на десяток шагов. Крестьянин крикнул что-то неслышное в реве пожара и бросился догонять женщину. Денис даже не повернул головы, чтобы посмотреть, куда они скрылись.

— Все, пора! — крикнул Денис своим солдатам, и они помчались через деревню.

На выезде их действительно пытались остановить, даже перегородили дорогу какими-то козлами, но солдаты поехали прямо по чьим-то огородам. Один из крестьян выскочил прямо перед конем Дениса и тотчас был сбит на землю. Тот, который говорил от имени всей деревни, предводитель бунта, больше не показывался. Денис не знал, погиб ли он или же счел свою жизнь слишком драгоценной, чтобы рисковать ею попусту, и сейчас где-то скрывался.

— Вот здесь это было, — сказал Денису один из его солдат. И показал на овраг, мимо которого они сейчас проезжали.

Денис придержал коня.

— Что именно было? — не понял Денис.

— Здесь погиб Роселидис, — объяснил солдат.

«Сняли стрелой, а потом добили ножом», — вспомнил Денис. И вдруг ему стало ясно, кто это сделал. Разумеется, никаких троллей здесь не было в тот день и в помине. Денис оглянулся на пылающую деревню, но не сказал ни слова.

* * *

Денис вынул из сундука бутылку. Вина оставалось еще на четверть бутыли. Наследство Роселидиса — равно как теплый меховой плащ, меч в ножнах и хороший пояс с медными пряжками. Денис допил вино прямо из горлышка и улегся на койку. Он жил в этой комнате один. Еще одна командирская привилегия. Некоторые сочли бы ее сомнительной.

Он приказал сжечь деревню. Несколько человек погибли. Не тролли, не враги, а крестьяне, самые обычные люди. Денис думал об этом отвлеченно, как о чем-то, что практически не имело к нему отношения.

Ему не хватало Арилье. Ему вообще не хватало прошлой жизни. Той, что была в замке до того, как сместилась граница и вообще все пошло не так…

В дверь резко стукнули, раз, другой. Стучали рукоятью ножа, не иначе.

Денис поднял голову.

— Что?

— Тебя зовет Ингильвар, — ответили ему из-за двери. По голосу Денис не распознал, кто именно из солдат его отряда это был. Да это и не имело значения. Солдат сразу ушел.

Денис плеснул себе в лицо тепловатой водой из кувшина для умывания, пригладил волосы и выбрался во двор. Уже смеркалось; быстро же закончился день! Из замка отряд выступил, едва рассвело; возвращались еще засветло… И отдыхал Денис, вроде бы, совсем недолго, а вот уже скоро наступит ночь.

Ингильвар ждала его у входа в башню. Не хотела, чтобы он поднимался к ней. Собиралась, очевидно, сказать пару слов и уйти.

Он смотрел на нее издалека. На Ингильвар было белое платье с белым мехом по рукавам и вороту; темные волосы она распустила, прихватив их на лбу полоской того же пушистого белого меха.

Эта непорочная белизна странным образом показалась Денису зловещей. Как будто женщина в одеянии, похожем на невестино, на самом деле о ком-то скорбела. Или вообще готовилась лечь в могилу.

Он тряхнул головой и скорым шагом приблизился к Ингильвар.

— Ты не спешил, — сказала она.

— Я спешил, — огрызнулся он. Он так и знал, что она будет им недовольна.

— Ладно, — Ингильвар оборвала все дальнейшие возражения. — Смотри. — Она махнула рукой в сторону ворот.

Денис глянул в указанном направлении. Там стоял какой-то человек, с виду вполне обычный, и что-то горячо втолковывал страже.

— Знаешь его? — поинтересовалась Ингильвар.

— Кого? — удивился Денис. — Этого парня?

Она кивнула нетерпеливо.

— Да. Знаешь его?

— В первый раз вижу, — ответил Денис. — Ты для этого меня позвала? Показать какого-то чужака?

— Да, — подтвердила Ингильвар. — Присмотрись повнимательнее. Если хочешь, я его подзову. Издалека и не разберешь, ты прав.

И она сделала знак одному из стражников. Человек посмотрел на Ингильвар, потом обернулся, увидел, что стражник ему кивает, и побежал к защитнице.

— Это он! — кричал человек на ходу. — Он! Накажи его! Покарай его!

— Он о тебе говорит, — заметила Ингильвар, слегка повернув голову к Денису. — Тебя просят покарать. Слышишь?

Денис пожал плечами и ничего не ответил.

Человек добежал до Ингильвар и рухнул перед ней на колени.

— Он сжег нашу деревню! Он — враг! — захлебывался человек.

— Это правда? — Ингильвар не отрываясь смотрела на Дениса.

Денис сказал:

— Ты послала меня разобраться с мятежом.

— Ты разобрался?

— Я убил нескольких человек и сжег дома, — сказал Денис. — Я поступил неправильно?

— Шестерых! — вопил человек, не вставая с колен. — Шестеро погибли! Шестеро! И все дома… Огороды потоптали…

— Встань, — приказала Ингильвар.

И когда он поднялся, не сводя с защитницы настороженного взгляда, Ингильвар ему сказала: — Вы отказались помогать вашим собратьям, людям, которых постигла большая беда. Вы не дали им зерна на посев. Вы не пустили их в свои дома, а ведь они не успели построить свои собственные. Вы не позволяли им пахать землю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});