Отчаяние - Константин Лебедев

нужные слова, способные успокоить товарища, но, как назло, именно в такие моменты в голову не лезла ни одна подходящая мысль.

— Простите мне мою истерику, — мистер Грей выдавил из себя небольшой смешок между всхлипываниями.

— Как вы оказались на «Отчаянии»? — Итан попытался добраться до первопричины желания интенданта отправиться в путешествие, надеясь напомнить о мотивах, повлекших принятие этого решения.

— Бросьте, вы ведь видели мое дело из церковного архива, — Родрик недоверчиво посмотрел на лейтенанта с легким укором.

— Отнюдь, то, что я сейчас стою перед вами, лишь хаотичный набор случайностей. В состав экспедиции я вошел лишь накануне отплытия и у меня не было времени изучить своих будущих коллег, — Кэр немного слукавил, так как возможность оценить досье мистера Грея у него все же была.

Однако, должность интенданта не была так интересна, как остальные, и Итан так и не добрался до нужной папки. Родрик проглотил наживку и, постепенно успокаиваясь, убаюкивая себя собственной речью, рассказал лейтенанту историю жизни желтого плаща.

Мистер Грей родился в одной из десятка одинаковых деревень, расположенных к югу от Корквила. Проявив талант к грамоте, он быстро вырос в глазах сельчан. Исключительные коммуникативные навыки позволили ему уже в семнадцать лет стать старостой деревни. Качественное ведение бумаг, природная аккуратность нового руководителя и учет всех доступных ресурсов возвысили деревню среди прочих равных.

Талант Родрика был по справедливости оценен сборщиками налогов. Один из них, проникнувшись симпатией к одаренному юноше, предложил ему перебраться в столицу герцогства, где тот мог бы получить более качественное образование и применить свои таланты с большей пользой.

На службе герцогу мистер Грей также проявил себя исключительно с положительной стороны. Его умение молчать, когда этого требует ситуация, и говорить только при надлежащих обстоятельствах быстро продвинуло его вверх по служебной лестнице. Уяснив для себя все тонкости системы, полностью осознав, как устроен мир, в котором ему довелось родиться, Родрик предпочел открыть собственное дело. Променяв службу герцогу на золотой плащ, за счет отложенных средств он открыл собственный трактир.

Дела быстро пошли в гору. Многочисленные связи позволили ему уже через год открыть еще два заведения в Корквиле. Вскоре его дело так разрослось, что он стал беспорядочно скупать ткацкие мастерские и лучшие кузни города. Вложение оказалось более чем удачным.

Мистер Грей признался Итану, что, разбогатев до неприличия, потратил половину состояния на то, чтобы купить титул лорда. Покупка само собой осталась в тайне, а официальным поводом для возвышения стали его действия на пользу города. Узнав о предстоящей экспедиции, парень, родившийся в обычной крестьянской семье, не удержался от соблазна вписать свое имя в историю. Во время атаки на лагерь дикарей Родрик впервые держал в руке меч. Дебют в ратном деле превратил мистера Грея в калеку на всю оставшуюся жизнь.

Итан проникся состраданием к товарищу и пообещал себе, что если сегодня останется в живых, то обязательно поможет Родрику вернуть утраченное желание жить. Несмотря на то что между ними было около десяти лет разницы, Кэр видел в нем такого же очарованного романтизированными рассказами о великих мореплавателях юношу.

Покончив с исповедью, мистер Грей еще раз извинился, что позволил себе проявить слабость. Они долго проговорили обо всем на свете, прежде чем солнце окончательно скрылось за горизонтом. Поняв, что упрямого лейтенанта не отговорить от дуэли, Родрик выразил свое сожаление о том, что не сможет быть свидетелем его триумфа. Улыбнувшись, Кэр оставил, возможно, последнего приобретенного за свою жизнь друга и отправился навстречу своей судьбе.

Закрыв за собой дверь лазарета, он решительно зашагал в сторону поселения аборигенов. По дороге он несколько раз проверил, хорошо ли выходят меч и кинжал из ножен. Он не мог еще раз не полюбоваться на подарок Огла. Кинжал действительно был исключительной работы. Возможно, боцману не соврали, и он правда принадлежал первому кочевнику пустыни. В том, что он был изготовлен из саггитового сплава, у Кэра сомнений не было. Лейтенант уже неоднократно проверил его прочность на тренировках, и на лезвии не появилось даже малейшей зазубрины.

На подходе к деревне аборигенов Итана встретили офицеры. Каждый пожал ему руку и пожелал удачи, а Огл обнял так, что едва не переломал кости. Все вместе они проследовали до священного костра. Несколько дикарей сидели пугающе близко к огню и били в барабаны, не отводя завороженных взглядов от бушующего пламени. Выглядели они одурманенными и сейчас не сильно отличались от тех, кого называли одержимыми. Заметив, что чужестранцы уже прибыли, шаман, одетый еще ярче, чем обычно, начал свою речь.

Дикарь с изображением черепа на лице объявил, что вся пролитая сегодня кровь будет являться подношением красному богу Аскху. Покончив с церемониальной частью, он поднес свой посох к священному костру. На удивление, навершие посоха вспыхнуло необычным синим пламенем. Если бы не обстоятельства, Кэр мог бы оценить его красоту на фоне ночного неба и полной луны, но вместо этого аурлиец искал Ноа в толпе дикарей. Девушка стояла в дальнем углу рядом со своим отцом. За прошедшие два дня Кирт успел состариться лет на десять. Горечь утраты последнего сына и наследника подкосили бедного старика. Гал стоял неподалеку от них, разминая мышцы легкими движениями плеч.

Шаман, опираясь на посох, повел процессию за собой по дороге, граница которой была очерчена воткнутыми в землю факелами. Группа дикарей с радостным улюлюканьем выхватила Кэра и Гала из толпы и подтолкнула их следовать за шаманом. За ними двинулись и все остальные.

Оставив деревню за спиной и пройдя еще метров двести по полю, они дошли до круга, в котором сегодня кому-то предстояло умереть. Место для боя было также огорожено факелами. Аурлиец и дикарь вошли на песок арены. Зрители окружили их несколькими кольцами плотных рядов, подобно змее, обволакивающей тело своей жертвы. Неподалеку от места поединка на пьедестал был установлена гигантская чаша. Шаман проследовал прямиком к ней и погрузил в нее пылающий посох. Содержимое чаши моментально осветилось синим пламенем. С места Кэра казалось, что пламя идеально повторяет очертание главного пика острова, хорошо различимого даже ночью.

Шаман подошел к Галу и начал исполнять вокруг него какой-то языческий обряд. Перед лицом Итана неожиданно появился инквизитор и благословил его символом Создателя. Шаман пальцами размазывал краску по лицу и торсу Гала, повторяя силуэт татуировок. Йон начал читать оберегающую молитву. Жрец племени оторвал от висящего у него на шее ожерелья один из клыков загадочного зверя, повязал его новой нитью и, нашептывая заклинания, повесил на шею дикаря. Инквизитор закончил свое дело и неожиданно для Кэра хлопнул того по руке чуть выше локтя в знак поддержки.

Духовники каждого из народов покинули круг, в котором намеревалась пролиться кровь. Блуждая глазами по окружавшей их толпе, Кэр столкнулся со взглядом мистера Форингтона. Старый воин подмигнул, давая понять, что его вчерашнее предложение в силе. Лейтенант медленно покачал головой из стороны в сторону, давая понять, что его услуги не потребуются.

Итан скинул свой зеленый плащ и отдал его Питу, стараясь не смотреть в глаза первому лейтенанту. Гал несколько раз помахал рукой с клевцом, разминаясь перед боем. Кэр вытащил меч из ножен и вышел в центр круга. Шаман, не отрываясь от лицезрения пламени, вскинул руки к небу и объявил о начале боя.

Секунду спустя Кэру уже пришлось уклоняться от первых ударов. Толпа зрителей, собравшихся вокруг, зашумела, поддерживая своих бойцов. Оружие дикаря оказалось немного длиннее меча Кэра, и тому приходилось постоянно разрывать дистанцию, чтобы не попасть под его удар. Несколько бесконечных минут противники кружили, делая аккуратные выпады и присматриваясь друг к другу.

Первым пассивной игры не выдержал Гал и с ужасающим криком рванул на Кэра. Аурлиец был готов к этому и, ловко отбив удар, сразу же контратаковал. Дикарь тоже успел защититься, но блокировать удар пришлось древком. Абориген сразу замахнулся для ответного выпада, но рукоять