Комната с видом на Арно - Эдвард Форстер

Вот и все. Но к концу недели большая часть возведенных Люси оборонительных сооружений рухнула, и ей явился образ, полный чувственной красоты.

Несмотря на то что мисс Бартлетт получила подробнейшие инструкции, она умудрилась приехать не туда, куда следовало, и не тогда, когда надо. Шарлотту ждали на Юго-восточном вокзале в Доркинге, и миссис Ханичёрч, чтобы встретить ее, отправилась именно туда. Но Шарлотта прибыла на Лондонский вокзал Доркинга и, чтобы добраться до Саммер-стрит, вынуждена была нанять кеб. Когда она явилась в Уинди-Корнер, дома никого не было, за исключением Фредди и его приятеля, которые вынуждены были прервать партию в теннис и битый час развлекать путешественницу. Сесиль и Люси появились около четырех, и вся компания, включая маленькую Минни Биб, мрачно уселась пить чай на верхней лужайке.

— Никогда себе не прощу, — говорила мисс Бартлетт, норовя поминутно вскочить со своего места, куда ее вновь усаживали совместными усилиями. — Все у меня не так. Свалиться на голову молодежи! Но я намерена сама покрыть расходы на кеб.

— Мы не можем позволить этого нашим гостям, — сказала Люси.

Но ее брат, в чьей памяти история с вареным яйцом утратила былое значение, воскликнул раздраженно:

— Именно это я и втолковывал кузине Шарлотте последние полчаса.

— Я не считаю себя обычным гостем, — проговорила мисс Бартлетт, рассматривая свои потертые перчатки.

— Ну хорошо, если хочешь, — согласился Фредди. — Пять шиллингов, и шиллинг сверху вознице.

Мисс Бартлетт заглянула в свой кошелек. Там были только соверены и пенсы. Не разменяет ли ей кто? У Фредди было полфунта, а у его приятеля четыре монеты по полкроны. Мисс Бартлетт приняла от них деньги и спросила:

— Но кому я должна отдать соверен?

— Давайте подождем, пока придет мама, — предложила Люси.

— Нет, дорогая, — покачала головой Шарлотта. — Твоя мама вернется после долгого пути, и я не хочу ее беспокоить своими проблемами. У нас у всех есть свои маленькие слабости, и моя состоит в том, что я предпочитаю незамедлительно улаживать свои денежные дела.

И здесь мистер Флойд, приятель Фредди, сделал заявление, которое необходимо воспроизвести полностью: чтобы решить, кому достанется соверен мисс Бартлетт, он предложил бросить жребий. Решение было простым и надежным, и даже Сесиль, который, глядя в сторону, подчеркнуто отстраненно пил чай, повернулся, привлеченный вечным очарованием Случая.

Но и на этот раз ничего не вышло.

— Прошу вас, не нужно этого делать, — взмолилась мисс Бартлетт. — Я знаю, что я вечно всем порчу удовольствие, но получится так, что проигравший будет мною ограблен!

— Фредди должен мне пятнадцать шиллингов, — вмешался Сесиль. — Поэтому будет правильно, если вы отдадите свой соверен мне.

— Пятнадцать шиллингов? — с сомнением в голосе произнесла Шарлотта. — Как же это, мистер Виз?

— Разве вы не помните? Фредди оплатил кеб. Дайте мне ваш соверен, и нам удастся избежать участия в этих недостойных азартных играх.

Мисс Бартлетт, плохо разбиравшаяся в цифрах, смутилась и передала соверен Сесилю под сдержанные смешки молодежи. На мгновение Сесиль был счастлив. Он развлекался среди равных себе. Но затем он взглянул на Люси — улыбка на ее лице сменилась обеспокоенностью. Совсем скоро, в январе, она спасет своего Леонардо от этого отупляющего убожества.

— Но почему? — воскликнула Минни, которая сосредоточенно следила за происходящим и которой явно не по душе была эта чудовищная финансовая операция. — Я не понимаю, почему соверен должен достаться мистеру Визу.

— Потому что мы имеем пятнадцать шиллингов и еще пять, — веско ответил Сесиль. — Пятнадцать шиллингов плюс пять, получается ровно фунт.

— Но почему…

Ей попытались заткнуть рот пирогом.

— Нет, благодарю вас. Мне хватит. Я не понимаю, почему… Фредди, перестань меня пихать. Мисс Ханичёрч! Ваш брат делает мне больно! Ой! Так как же насчет пяти шиллингов мистера Флойда? Ой! Нет, я не понимаю и никогда не пойму, почему мисс Незнаю-как-ее-зовут не отдала шиллинг, который дали вознице?

— О, я совсем забыла про этот шиллинг! — проговорила мисс Бартлетт, покраснев. — Спасибо, дорогая, что напомнили мне. Шиллинг, не так ли? Не может ли кто-нибудь разменять мне полкроны?

— Сейчас я все устрою, — сказала молодая хозяйка, приняв решение. — Сесиль, дай мне тот соверен. Нет, отдай его мне. Я попрошу Ефимию разменять его, и мы начнем все сначала.

— О Люси, Люси! — запротестовала мисс Бартлетт. — Сколько со мной хлопот!

И она последовала за Люси, которая направилась через лужайку к дому. Та шла впереди, изображая саму веселость. Когда они отошли достаточно далеко, мисс Бартлетт спросила:

— Ты ему рассказала?

— Нет, — ответила Люси и пожалела, что дала Шарлотте понять, как быстро она сообразила, что та имела в виду.

— Так, разменять соверен, — пробормотала она и исчезла в кухне.

Переходы в поведении мисс Бартлетт были подчас труднообъяснимы. Казалось, что она планирует каждое произносимое ею слово и что вся эта история с кебом и мелкими деньгами была придумана ею для того, чтобы застать Люси врасплох.

— Нет, я ничего не сказала. Ни Сесилю, ни кому другому, — сказала Люси, вернувшись из кухни. — Я ведь обещала тебе не делать этого. Вот твои деньги, все шиллингами, за исключением двух монет в полкроны. Посчитаешь? Теперь ты отлично разберешься с долгом.

Мисс Бартлетт стояла в гостиной, разглядывая репродукцию «Вознесения святого Иоанна», которая теперь была вставлена в раму.

— Как ужасно, — пробормотала она. — Как ужасно будет, если мистер Виз узнает про все это из каких-нибудь других источников.

— Вряд ли, Шарлотта, — ответила Люси, принимая бой. — Джордж Эмерсон будет молчать, а других источников просто нет.

Мисс Бартлетт поразмышляла.

— А возница, например? Я же видела, как он подглядывал за вами из кустов. И я помню, он держал в зубах фиалку.

Люси передернуло.

— Эта глупая история нам окончательно вымотает нервы, если мы о ней не забудем. Как может какой-то флорентийский возница выйти на Сесиля?

— Мы должны учитывать все возможности.

— Да нет, здесь нет никакой опасности.

— А если про все знает старший Эмерсон? Наверняка знает.

— Мне это абсолютно все равно. Я благодарна тебе за твое письмо, но если эта новость пойдет по округе, я уверена, что Сесиль только посмеется над ней.

— Из чувства противоречия?

— Да нет, просто так. Посмеется.

Но глубоко в сердце своем Люси не была уверена в Сесиле, поскольку знала — он желает ее чистой и нетронутой.

— Ну ладно, дорогая, тебе лучше знать. Наверное, джентльмены изменились с тех пор, когда я была молодая. Леди уж точно изменились.

— А ну-ка, Шарлотта! — Люси, играя, со смехом хлопнула ее по плечу. — Хитрая лиса! Скажи, что мне все-таки сделать? Сначала ты хочешь, чтобы я молчала, а теперь, чтобы рассказала все. Так как мне поступить? Ну-ка, быстро отвечай!

Но мисс Бартлетт была не склонна перевести все в шутку. Она вздохнула и сказала:

— Мне за тобой не угнаться в разговорах, дорогая. Меня бросает в дрожь, когда я вспоминаю, как я вмешалась там, во Флоренции. Ты же сама способна решать свои проблемы, тем более что ты гораздо умнее меня во всех отношениях. Ты меня никогда не простишь.

— Ну что, тогда пойдем? А то они без нас все разнесут.

Замечание было весьма кстати, ибо с лужайки доносились вопли маленькой Минни, с которой Фредди чайной ложкой пытался снять скальп.

— Дорогая! Одну минутку! У нас может не быть возможности поболтать. Ты уже виделась с молодым Эмерсоном?

— Да.

— И что произошло?

— Мы встретились возле церкви.

— И как он себя ведет?

— Да никак. Мы говорили про Италию, только и всего. Все нормально. Ну посуди: как он может воспользоваться тем, что знает? Да и зачем ему это? Посмотри на все моими глазами, Шарлотта. Он не причинит нам никаких неприятностей.

— Тот, кто хоть однажды вел себя как негодяй, негодяем остается навсегда. Таково мое мнение.

Люси помолчала и сказала:

— Сесиль на днях заявил, и, я думаю, это правильно: существуют негодяи сознательные и бессознательные.

Она снова помолчала, словно отдавала дань уму Сесиля. Сам Сесиль был виден в окне, с романом в руках. Роман был новый, из библиотеки Смита. Мать, вероятно, уже вернулась со станции.

— Негодяй — он всегда негодяй, — зудела мисс Бартлетт.

— Что до бессознательного поведения, то дело в том, что мистер Эмерсон просто потерял голову. Я как с неба упала в эти фиалки, и он был глупейшим образом удивлен. Не думаю, что его следует винить за это. Все предстает в очень неожиданном свете, когда ты вдруг видишь человека, и он стоит на фоне чего-то особенно красивого. Это действительно так, и он потерял голову. Я не нравлюсь ему, и вообще здесь нет никаких глупостей, совершенно никаких. Эмерсон нравится скорее Фредди, и тот пригласил его к нам в воскресенье. Ты, кстати, сможешь все оценить сама. Он сильно изменился; теперь уже нет ощущения, что минута — и он разрыдается. Он работает клерком в офисе генерального управляющего крупной железной дороги. Он клерк, а не носильщик, как говорила мисс Лэвиш. Сюда он приезжает по выходным, к отцу. Тот раньше занимался журналистикой, но потом заболел ревматизмом и отошел от дел. Вот так. А теперь — в сад!