Прикажите мне, принцесса (СИ) - Хаимович Ханна

Она открыла глаза и бросилась сестре на шею.

***

Элейн не ожидала, что все пройдет именно так.

София и в детстве была экзальтированной. Впечатлительной, обожающей родных и не стесняющейся выражать свою любовь. В ней сочетались все те черты, которые в любом другом раздражали Элейн до зубовного скрежета. Только родной сестре они придавали особое очарование, которое, наверное, было невозможно вытравить никаким воспитанием — а Элейн могла лишь догадываться, где и в каком окружении София провела эти десять лет. Но благодаря искренности и открытости сестры отношения с ней были восстановлены за считанные мгновения. В прежнем виде. Точно не было никакого перерыва. И даже возможное недоразумение из-за претензий на трон пока что не омрачало радость встречи.

Беседа с приятелями Софии, группой реваншистов, напротив, подействовала как ледяной душ.

Если, конечно, этих четверых придворных можно было назвать ее приятелями. Элейн знала их и раньше, встречала в замке — королевский распорядитель Анеррис, бездельник и кутила маркиз Дарн, основатель исторического общества граф Таренн и начальник дворцового гарнизона граф Итилеан. И ни одного из них Элейн никогда не заподозрила бы в реваншизме. Не говоря уже об убитом при загадочных обстоятельствах генерале Феретти. Надо же, как сильно можно ошибаться в людях…

Уже спустя несколько минут разговора стало ясно, что именно эти четверо являются самостоятельными действующими лицами, а София — не более чем символ той цели, к которой они идут.

Это радовало. Значит, они не станут возражать против смены символа.

Так казалось сначала.

— Стало быть, ваши условия — объединение усилий в обмен на то, что престол займет старшая принцесса, — спокойно подытожил Анеррис, потирая бороду. — Это вполне логично и обоснованно, потому что наследование престола осуществляется в порядке старшинства. Я не вижу причин возражать, а вы, господа?

Он взглянул на остальных. Но София заговорила первой:

— Я только за. Я не гожусь править, и вы, уверена, уже это поняли.

— Поняли и знали, что делать, — вырвалось у Таренна.

Сначала на эту реплику никто не среагировал. И лишь потом Эреол даже чуть восхищенно хмыкнул, и Элейн поняла.

Им и нужна была несамостоятельная королева. Тогда они могли бы править за нее — естественно, с выгодой для себя. Удобно всем — и желающим теневой власти, и Софии, ничего не смыслящей в политике. Появление второй принцессы ломало их планы…

Элейн не успела додумать мысль, а на заросшей черной щетиной физиономии Дарна не появилось и тени понимания, но Эреол уже заговорил:

— Значит, условия нужно обсудить заранее. Я так понимаю, не всех устраивает, что вместо марионетки вас четверых вы получите более или менее самостоятельного правителя? Или вас не устраиваю я?

Элейн услышала, как София тихонько вздохнула, точно давно знала, что к чему.

— Думаю, самостоятельность этого… правителя, — насмешливо произнес Итилеан, — будет зависеть уже от вас. Это нас, конечно, не устраивает. Нам нужен представитель Молионов на троне, а не колдун за троном.

— Нет. Вам не нравится, что вас лишают марионетки. Чьей она будет, если не вашей, — вам плевать, — с нажимом повторил Эреол. — Но абсолютной вседозволенности вы в любом случае не получите. Так что сойдемся на взаимных условиях.

— Мы и не рассчитывали на абсолютную вседозволенность. Но нас устроит, если после победы мы как минимум получим больший политический вес и сможем влиять на ситуацию в стране. Кстати, в нашем плане не последнее место занимал вооруженный переворот. После подобного неизбежен рост акций его организаторов, — негромко сказал Таренн. Дарн шумно выдохнул — соратник опередил его и сделал это, видимо, излишне дипломатично, по мнению маркиза.

Элейн поймала себя на мысли, что переговоры ведет кто угодно, но не принцессы, без которых всего этого вообще не было бы. Стало противно. Выходит, не только София оказалась бы марионеткой, получи она трон. Элейн ждала бы та же участь. Хотя… она и без того была ученицей Эреола. Но тот едва ли пошел бы дальше простых советов. Его интересовала монополия на вадриты, а не теневая власть над империей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Переворот вряд ли затронет страну за пределами Кадмара. Армия и гвардия, насколько я знаю, квартируются здесь? — ответил Эреол. — И еще — если Феретти был убит, то ни армию, ни гвардию вы не контролируете. На чьих плечах тогда вы собирались привести Софию к престолу?

— Не факт, что Феретти был убит солдатами, — неохотно сказал Итилеан. — Но настроения и в армии, и в гвардии далеки от реваншистских. Что естественно. На нашей стороне в определенной степени только стража. Остальных необходимо будет устранить.

Элейн безмолвно вздернула брови. Устранить армию и гвардию? Теоретически, наверное, это возможно, если ты начальник гарнизона, но размах кровожадности… Эреол покачал головой:

— А еще есть ЛʼАррадон — его вы тоже способны устранить?

Ответом послужило молчание. Даже Дарн был не настолько глуп, чтобы не понимать, что сильнейший колдун не погибнет от простой пули или кинжала.

— Объединить усилия — это необходимость, а не предмет торга, — подытожил Эреол. — А что до ваших уплывающих из-под носа неограниченных возможностей — можете не беспокоиться. Каждый получит свое.

Казалось, это слегка успокоило недовольных. Анеррис, самый спокойный из них, согласно кивнул:

— К тому же мы делим то, чего еще не добились. Господа, не лучше ли сосредоточиться на цели и оставить разногласия хотя бы на время?

— Чтобы получить раскол сразу после победы? — взвился Итилеан. — Объединиться на время — идиотизм. Мы или союзники, или нет!

— А что вас не устраивает, Грейсон? — невозмутимо уточнил Анеррис. — И Эреол, и принцесса Элейн, как я вижу, готовы предоставить нам гарантии, которых мы хотим.

Итилеан некоторое время молча сверлил его горящими глазами. Потом процедил:

— Ладно. Есть магический механизм гарантий. Я требую создания клятвенного вадрита.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Вы его получите. Правда, не сейчас, потому что мои магические силы сейчас крайне ограничены, — спокойно сказал Эреол. — Еще вопросы?

— Остальные вопросы я задам вам на клятвенном вадрите! — рявкнул Итилеан, вскочил и стремительно вылетел прочь.

— Хм… — протянул Анеррис, глядя на захлопнувшуюся дверь. — Надеюсь, нам все же удастся договориться.

— Если дело за уважаемым начальником гарнизона, то удастся. Непременно, — с иронией подтвердил Эреол. Элейн показалось, что он попросту не воспринимает Итилеана всерьез.

А впрочем, чему удивляться? Люди с их мелкими требованиями или смехотворными угрозами должны были наскучить колдуну еще в первые сто лет жизни…

Реваншисты начали расходиться. В целом, как показалось Элейн, не особо раздосадованные необходимостью считаться с новыми союзниками. Скорее наоборот. И София вовсе не казалась уязвленной.

— Заходи вечером ко мне в каморку. Поболтаем! — сказала она, прежде чем выскользнуть за дверь. Элейн кивнула и успела увидеть, как на лице сестры расцветает по-детски радостная улыбка. Да, София — это София. Она никогда не была излишне амбициозной.

Ну а с ее союзниками вполне мог сладить Эреол.

***

София улыбалась в воротник накидки. Слезы давным-давно высохли.

Все складывалось наилучшим образом. Сестра найдена и, кажется, не против общаться и восстанавливать родственные узы, реваншисты получат свой символ, чтобы посадить на престол, — и символ, гораздо более подходящий для этого, чем младшая принцесса Молион. Кервелина свергнут, а ей можно уже не бояться что-то испортить. Теперь бы с мамой поговорить так же, как с Элейн…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— София.

Знакомый голос выдернул ее из радужных мечтаний почти у самого порога каморки. В коридор, ведущий туда, можно было попасть не только с кухни, но и снаружи — сквозной тускло освещенный переход с множеством дверей по обе стороны.