Я хочу твоего мужа - Маргарита Дюжева

было?

Молчит. Дрожит, будто замерз.

— Ты же хотел поговорить откровенно, и ничего не скрывать. Так давай. Говори! Ушел бы от нее, если бы не мой звонок?

Он тяжело сглатывает и медленно мотает головой:

— Нет.

* * *

Меня будто наотмашь ударили. Боль дичайшая.

Кажется, я ждала, что он скажет «да». Не просто ждала, а жаждала, надеялась до тряски, чтобы он успокоил, погасил тот пожар, что полыхает внутри. Наверное, мне даже подсознательно хотелось его простить, принять любую ложь, лишь бы сердце не болело.

Дура.

Хотела честности? Получай и наслаждайся.

Пытаюсь привыкнуть к ощущению, будто из груди все ребра выдрали. Сплошная, пульсирующая каша. Как жить с этим дальше — не представляю, но придется.

— Нет? — переспрашиваю с вымученной усмешкой, — настолько запал, что желания хрена все остальное перевесили?

— Все как в тумане было, — Березин опускает взгляд, — я сам себя не помнил. Когда поднимались, еще думал, что просто так. А потом она прикоснулась — и все, тормоза сорвало.

Он прячет руки в карманы джинсов.

— Ни черта ты не думал, что просто так. Ты прекрасно знал, зачем к ней едешь. Ты месяц к этому шел. Осознанно делал каждый шаг, врал, выкручивался. Хочешь сказать, все это время в тумане барахтался и не понимал, что происходит? Не смеши.

Леша со стоном опускается за стол и зарывается руками в волосы на висках:

— Кирюш, ну прости меня. Я не думал, что все так далеко зайдет. Просто интересно было, бодрило. Это игра была…Понимаешь?

— Нет. Я как замужняя женщина, ценящая свою семью, категорически не понимаю таких игр. Развелся бы и играл сколько влезет. Без меня.

— Ну зачем ты так, Кир, — тихо произносит он и достает из кармана мое кольцо. То самое, которое я бросила ему под ноги, — вот.

Протягивает его мне, но я не беру. Вместо этого прячу руки за спину и качаю головой.

— Я же сказала, продай его. Или выкини, мне все равно.

У него разочаровано вытягивается физиономия:

— Оно твое.

— Убери этот хлам, — я непреклонна, — Я больше его не надену.

Он сжимает его в кулаке, а сам кулак прислоняет к губам.

Кстати, его собственное кольцо — там, где ему и положено быть. На безымянном пальце. Прям куда деваться, примерный семьянин, даже когда налево решил свернуть и то не снял. Горжусь.

— Так что там с играми? — сажусь напротив него, насильно возвращаясь к своей боли. Надо уж доедать ее до конца, — понравилось? Азартно было? Самцом себя почувствовал? Крутым мачо? Давай, Березин, хватит вздыхать и чахнуть. Это я должна сопли жевать, а не ты. Рассказывай все, как есть. С самого начала.

— Да что рассказывать, — бухтит себе под нос, — Михалыч нашел сотрудницу. Я сначала даже не знал про нее, потом она принесла бумаги. И пока я их подписывал — разговорились. О работе. Потом как-то в обеденный перерыв случайно пересеклись в нашем кафе. Все столики заняты были, она пригласила сесть рядом с ней. Я сел.

У меня душа мелкой крошкой осыпается. Я словно наяву представляю этот обед. Вижу, как Марина с улыбкой зовет его к себе, как Березин отодвигает стул и садится напротив, как их взгляды схлестываются, высекая первую искру.

— Дальше.

— Она неместная, совсем недавно в наш город приехала. Спрашивала, куда у нас можно сходить. Где найти хороший зал, чтобы потренироваться. Я без задней мысли порекомендовал ей тот, в который ходим мы с тобой. Ну она и купила туда абонемент. Мы иногда пересекались там, тренировались вместе. И вроде как подружились…

А я в то время работала, не подозревая о том, как на шее затягивается удавка.

— Это теперь так называется? Подружились?

Он жмет плечами.

— Мне казалось, что да. У нее манера общения такая…игривая. Флирт, подколы, все это казалось естественным. Я даже не думал, что может быть что-то дальше. А потом ты в зале появилась…

— И начала бедному Лешеньке трепать нервы на пустом месте?

— Да, я злился, что ты цепляешься к пустякам. Поэтому и не сказал, что работаем вместе, не хотел дальнейших разборок.

— Значит, для тебя это были пустяки? Я же тебе рассказывала о нашем разговоре. О том, что Марина планирует как минимум забраться к тебе в штаны. Не поверил?

Березин жмет плечами:

— Я думал, если зал уберу, то на этом все закончится. А в итоге получилось, что мы стали больше общаться на работе.

— Получилось, — раздраженно передразниваю его, — да просто признайся, что ты тогда уже на нее запал, и не собирался отказываться от ваших милых игр. А с залом разобрался только потому, что мои вопли слушать не хотел. И в голове миллион раз проигрывал к чему это ваше общение может привести.

— Нет…

— Да, Березин! Да! И ты это знаешь!

Он рассматривает свои ладони. Они мелко подрагивают.

— И пока вся она такая игривая и легкая, крутилась вокруг тебя, разжигая интерес, меня ты стал воспринимать, как досадную помеху, которая мешает расслабиться. Мамашу, которая не отпускает гулять поздно вечером и не дает курить за гаражами.

— Я не думал, что так получится. Прости меня.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ — Прощать я буду своего сына, которого сама выношу и воспитаю, а не того, кого мне родила свекровь, — голос сочится горечью, — а с тобой…с тобой я собираюсь развестись.

Он хватает меня за руки:

— Кира! Не надо! Я понимаю, что накосячил…исправлюсь…что угодно сделаю.

— Мне уже ничего не надо, — пытаюсь вытянуть свои ладони из его рук, но он сжимает сильнее:

— Я же люблю тебя…

— Вспомнил? — все-таки вырываюсь, — так любишь, что мне пришлось силой снимать тебя с потаскухи? Все, Леш. Закрываем тему. Я не хочу скандалить, мне и так плохо. Просто давай с этим покончим.

— Кир, ну не надо, пожалуйста, — он снова пытается меня схватить, но я отшатываюсь, — дай мне шанс. Один. Я о большем не прошу. Я все исправлю! В сторону Марины больше даже не посмотрю. Все кончено. Ее больше не будет в нашей жизни! Обещаю.

— А кто будет?

— Только ты! Чем хочешь, поклясться могу. Только не торопись, умоляю. Дай мне время, чтобы доказать…

В этот момент Лешин мобильник, лежащий на столе между нами, начинает