Доверие - Димитр Ганев

господин Кабаков.

— Я провожу вас, дорогая.

Доктор, поклонившись, направился за ней к дверям. Пес опять зарычал, но сейчас Асина без страха прошла мимо. Прежде чем открыть дверь, обернулась к любезному хозяину:

— Пожалуйста, не выходите!

— Ну что ж, многоуважаемая, до свидания. Надеюсь, в недалеком будущем мы продолжим наш неоконченный разговор?

— Да, доктор.

Она открыла двери, прошла по цементной дорожке и, выйдя на шоссе, повернула к городу.

Кабаков, стоя у окна кабинета, провожал ее взглядом. Он верил, что Асина не посвящена в дела мужа и что, если действительно есть у Саира золото, только он сам может сказать, где оно. А если не скажет? Кабаков нервно ходил по кабинету. Решалась судьба Саира: сегодня же ночью надо было избавиться от него, выведав его тайну. Никто не видел, как Саир пришел на виллу. А потом доктор куда-нибудь отправит Асину, проникнет в дом, чтобы найти золото, привезенное, как поговаривали, с берегов Эгейского моря.

31

В сумерках перед штабом толпились солдаты. Они оживленно комментировали новость о произошедшей под вечер перестрелке у Рыхлого луга и спорили, из Караосмановых ли людей раненый бандит, только что приведенный в штаб на мотоцикле дивизионного курьера, или из другой диверсионной группы. С любопытством осматривали солдаты старый немецкий мотоцикл с коляской, еще пахнущий свежей краской. Они подшучивали над ефрейтором Илиевым, устроившимся на седле с гордо поднятой головой, будто бы он, а не кто-то другой захватил и привез бандита.

Из окна верхнего этажа кто-то позвал «адъютанта», тот бросился вверх по лестнице. Перед кабинетом Игнатова стоял на посту с автоматом на груди урядник Славеев, которого капитан назначил охранять бандита, пока остальные вернутся с границы.

В кабинете около окна сидел худой обросший мужчина средних лет с черными жесткими волосами, в галифе, изношенных сапогах и выцветшей куртке. Он говорил медленно, с трудом, сжимая губы от боли и придерживая рукой окровавленный бинт под правым плечом. Тимчо, получив приказ Игнатова, побежал к нему в комнату за лекарством.

Славеев, стоя за дверью, услышал голос Занина, допрашивавшего бандита:

— Я спрашиваю не о Мето, а о Саире! Где Саир?

Разведчик торопился вытянуть из бандита сведения, он явно нервничал. Голос же Игнатова был более спокойным. По скрипу половиц Славеев понимал, что он ходит по кабинету, останавливаясь только тогда, когда задает вопросы. Послышался негромкий голос командира:

— Кто помогает Караосману? Подумайте хорошо и отвечайте. Ваша жизнь — в ваших руках. Если сообщите нам имена — вы знаете чьи, — мы сохраним вам жизнь. Подумайте!

В кабинете царила напряженная тишина. Снова заскрипели половицы. Уряднику, почти прижавшему ухо к двери, показалось, что внутри шепчутся, но вскоре он понял, что слышит биение своего сердца.

С раненым бандитом — подпоручиком Пироновым — Славеев служил в жандармском отряде майора Гайтанджиева, в Среднегории, в течение трех месяцев. Сегодня, когда он его конвоировал, тот притворился, что никогда его не видел, да и урядник держался с ним как с незнакомым. Но сейчас он чувствовал, как от страха весь покрывается потом, а ноги подкашиваются. Он не был уверен, что Пиронов ничего не скажет об их службе в жандармерии, о расстрелянных ятаках[6] в Каваклийке.

Половицы скрипнули. В кабинете послышался тихий голос Игнатова:

— Ну, будете говорить?

— Я могу рассчитывать на ваше офицерское слово, что вы меня пощадите?

— Условия, которые предлагает вам господин капитан, ясны. Не тяните время! — сказал Занин.

— Сегодня ночью Караосман должен был забрать Саира у какого-то доктора Кабакова. Больше ничего не знаю.

Славеев слышал все. Он оторвался от двери и бегом подбежал к телефонному шкафу, закрепленному четырьмя болтами на стене за лестницей, сунул за него руку, нащупал паутину тонких разноцветных проводов, дернул их с силой и снова вернулся к двери. В кабинете капитан кричал «Алло, алло!», но в трубке только хрипело. Игнатов что-то сказал Занину, Славеев услышал шаги, дверь открылась.

— Отведите его под арест и распорядитесь, чтобы ему дали горячей еды, — сухо сказал подпоручик.

— Слушаюсь, господин капитан!

Урядник пошел за бандитом вниз по лестнице. Дверь за спиной захлопнулась. Арестованный остановился.

— Господин подпоручик, — тихо спросил Славеев, осмотревшись на лестнице, — вы умеете водить мотоцикл?

Бандит молчал.

— Я вас спрашиваю, вы умеете водить мотоцикл? — повторил урядник, глядя на него в упор. — Бегите, господин подпоручик! Мы когда-то вместе служили, я хочу вам помочь. На улице вы будете выполнять мои приказания. Ну, вперед, если не хотите, чтобы завтра вас расстреляли!

Мотоциклист лежал, подложив под голову кожаную подушку и вытянув ноги над коляской. Услышав шаги, он вскочил.

— Давайте, заводите быстрее! В больницу! А вы садитесь в коляску, хоть и не заслуживаете такого внимания, да все мы люди. И предупреждаю: буду стрелять при попытке к бегству! — сурово предупредил Славеев.

Мотоцикл затрещал, пополз к воротам, выехал на улицу и понесся в направлений города. Все трое молчали, глядя вперед — туда, где светлый луч метался по неровной, высеченной в скалах дороге. Урядник весь дрожал, держась за сиденье, но тряская дорога как будто немного его успокоила.

— Нельзя ли побыстрее? — спросил он.

— Дорога плохая, господин урядник! — ответил солдат и нажал на педаль газа.

Коляска мотоцикла затряслась сильнее, будто плыла по бурному морю, все вверх, к густым, чернильно-синим волнам наплывающей ночи. По обе стороны дороги тянулись изрезанные скалистые гребни — белые, словно специально выбеленные, бесконечные и пустые, они сливались наверху с синевой ночного неба и казались неведомыми великанами, склонившимися над дорогой.

Оставалось еще два поворота, вот-вот должны были показаться огни города.

— Медленно едешь, парень! — прошипел Славеев.

— Дорога неровная, господин урядник, — повторил солдат виновато и вдруг почувствовал, как Славеев, нащупав в его кобуре парабеллум, выхватил его. Попытался повернуть голову, спросить, в чем дело, но суровый голос за спиной заставил его замереть.

Дальше все развивалось с головокружительной быстротой: солдат нажал на тормоз, урядник сбросил его о мотоцикла, отдал пистолет бандиту, который обернулся и ударил Славеева кулаком в подбородок. Солдат видел, как урядник направил на бандита дуло автомата, но раздался выстрел, и Славеев свалился на груду щебня.

Солдат приподнялся, в ужасе ожидая, что и в него сейчас выстрелят, но бандит схватил его за пояс и подтолкнул к мотоциклу.

— Садись, разворачивайся, — приказал он, вскакивая в коляску. — И назад, в Красново!

Мотоцикл взревел и понесся обратно.

32

Казаку не много времени понадобилось, чтобы сломить недоверие Саира, приведенного доктором черт знает с какой целью. Они почти подружились. Не зная, чем бы заняться, пока принесут поесть, Казак предложил Саиру погадать ему.