Каждый его поцелуй - Лаура Ли Гурк

рук.

– Я ангел во плоти по сравнению с гувернанткой, которая была у меня в возрасте Изабель. Миссис Филберт. Вот, кто действительно походил на армейского генерала. Она всегда держала меня в строгости и прививала самодисциплину.

– Самодисциплину, говорите. Вот, почему вы так жадно смотрели на последнюю вафельную трубочку, но не прикоснулись к ней.

– Я не смотрела на неё с жадностью!

– Прошу прощения, – серьёзно сказал он. – Кстати, я не верю, что вы ни разу не воровали сладости у вашей кухарки. Все дети это делают.

– А я нет, – сказала Грейс и рассмеялась, увидев недоверчивое выражение на лице Дилана. – Правда. Я всегда была послушной.

– А сейчас? – спросил он, опустив свои роскошные ресницы и посмотрев на её рот. – Неужели никогда не шалите?

– Нет, – повторила она. У него не получится смутить её подобными вопросами и неподобающей манерой поведения.

– Никогда?

За исключением того раза, когда она возмутила всю округу, опозорила семью и погубила свою репутацию.

– Никогда.

– Почему же?

Он не шутил, и она растерянно моргнула.

– В каком смысле?

– В прямом. Почему вы всегда такая послушная?

– Я... – Она замолчала, не в силах дать ответ, потому что никогда не задумывалась на эту тему. – Я не знаю.

Дилан слегка пододвинул к ней тарелку.

– Нет, спасибо, – твёрдо сказала она. – Я пытаюсь подать хороший пример вашей дочери.

– Я понимаю. Но Изабель сейчас здесь нет.

Он взял с тарелки последнюю вафельную трубочку. Заметив это, Грейс опустила глаза. Дилан наклонился вперёд, поднося трубочку к её губам. Она уловила приятный аромат и почувствовала острый укол голода.

Грейс посмотрела поверх трубочки и увидела улыбку на губах Мура.

– Смелей, – проговорил он низким манящим голосом. – Я никому не расскажу.

У Грейс пересохло во рту, она не могла пошевелиться. Что за нелепица воровать сладости у собственной кухарки и притворяться, будто это нечто запретное. Но то, что Грейс показалось, будто трубочка, которую он ей протянул, – самое настоящее райское яблоко, было ещё большей нелепицей.

– Вы, видимо, были очень непослушным ребёнком, – запинаясь выпалила она, вцепившись в подлокотники кресла.

– Очень, – подтвердил он. – Когда я не воровал вафельные трубочки, я только и делал... – Он замолчал и поднёс трубочку так близко, что на губах Грейс остался крем. – Я только и делал, что всё время пытался обманным путём заглянуть под юбки Микаэлы Гордон.

– Кто такая Микаэла Гордон? – прошептала она, почувствовав вкус сливок на языке, когда в рот проник самый кончик трубочки.

– Очень симпатичная рыжеволосая девчушка, – беспечно ответил он. – Дочь викария.

– Вы пытались заглянуть под юбки дочери викария, – проговорила она и не в силах больше сдерживаться надкусила сладость. Остаток трубочки треснул в руке Дилана, и Грейс проглотила часть сливочной начинки и кусочек вафли. Он аккуратно надавил двумя пальцами на её губы, ей пришлось их приоткрыть и доесть остатки трубочки. Рот наполнился взбитыми сливками. Что-то, видимо, попало ей на лицо, потому что Дилан начал смеяться и убрал руку.

Грейс тоже рассмеялась, но прежде проглотила кремовую воздушную начинку. На губах всё ещё оставалось немного сладкого крема, и она их облизнула.

Мур слегка опустил ресницы и перестал улыбаться. Он снова протянул руку и прижал испачканные в креме кончики пальцев к её губам.

Боже!

Когда Грейс посмотрела на Дилана, её окутало сладостное желание. Глаза начали закрываться, а губы приоткрылись под его пальцами. Внезапно ей в голову пришла мысль, что Мур, должно быть, проделывал подобные вещи сотни раз прежде.

Опомнившись, она отпрянула. Он убрал руку и просто смотрел на Грейс без тени улыбки на губах. В тишине раздавалось только её частое хриплое дыхание, выражение непроницаемых чёрных глаз Дилана стало почти нежным.

– У вас всё лицо в креме, – сказал он, подтверждая её подозрения. Дилан опустил взгляд и потянулся к нагрудному карману за носовым платком. На его руке всё ещё оставались взбитые сливки. Он осторожно взял белый льняной треугольник кончиками двух пальцев, затем вытащил его из кармана и протянул ей.

Грейс взяла его и промокнула рот и подбородок.

"Сотни раз прежде", – мысленно напомнила она себе, стараясь не обращать внимание на выражение его глаз. Грейс вернула ему носовой платок, которым после он вытер взбитые сливки со своих пальцев.

Как и Этьен, он был деятелем искусства, но в отличие от изящных кистей с тонкими длинными пальцами, как у её покойного мужа, Дилан обладал широкими мощными ладонями и крепкими сильными пальцами. Грейс впервые встречала такие у музыканта или художника. Они точно знали, какую силу нужно приложить во время игры на рояле и сколько нежности подарить, лаская женщину.

– У вас чудесные руки, – бездумно выпалила она и тут же себя отругала.

– Спасибо, – поблагодарил он. На мгновение повисла тишина, но он не продолжил вытирать пальцы. – Грейс?

Она не сводила глаз со стола.

– Хмм?

– Мы же просто друзья?

Грейс заставила себя встретиться с ним взглядом.

– Да.

В его глазах снова зажёгся дьявольский огонёк.

– Чёрт возьми.

Глава 9

Начало блестящее, остальное – дерьмо. Дилан застонал в творческих муках и зачеркнул только что записанные ноты. Эти аккорды должны были сделать женский лейтмотив богаче, глубже, чувственнее, но не получилось. Чего-то не хватало.

Дилан раздражённо уронил перо на исчирканный и усеянный кляксами нотный лист на рояле. Жалкий результат сегодняшних усилий. Он изучил записи, которые при всём желании нельзя было назвать музыкальной экспозицией. Ему захотелось разорвать бумагу в клочья и выбросить в мусорное ведро.

Вместо этого он потянулся к бутылке бренди. Уставившись на измаранный поправками никудышный плод своего творения, он сделал несколько больших глотков спиртного. Мысли Дилана переключились с музыки на музу. Вот уже три недели, как она живёт в его доме. Прилива вдохновения, который он испытал в тот первый день хватило на неделю, чтобы написать первую половину вступления, посвящённого мужскому лейтмотиву. Вечером, после того как они с Изабель наелись вафельных трубочек, Дилан приступил ко второй половине, пытаясь написать женский лейтмотив на основе обрывков мелодии, которую впервые услышал в "Палладиуме".

За последние две недели Дилан провёл за роялем бесчисленное количество часов, но потуги не увенчались успехом и принесли лишь глубокое разочарование и горстку сырых идей на бумаге. Женский лейтмотив