Удачная неудача Солнцеликого - 3 (СИ) - Штефан Елена

Какое облегчение.

То, что дух ушел, почувствовали все шаманы. И опять впечатлились. Как? Без специального ритуала? Виновной, естественно, назначили меня. Ну и ладно, не выдавать же Тишку?!

— Это не я, — грустно бормотнуло в голове, — он сам очень хотел. Ну, и ты помогла ему своей песней.

Турлых был недоволен! Турлых гневался! Турлых не желал сотрудничать. Нет, не так — Турлых не хотел лишаться своей призрачной паствы и отделять желающих уйти. Скотина!

А ссориться нельзя, а вдруг он про Переправу чего толкового скажет?

— Младшие духи все и так поняли, — просуфлировал непривычно строгий Тишка, — они достаточно сыты, чтобы не подчиняться…

Это хорошо, это здорово, это радует, но радость оказалась недолгой.

Нет, общими усилиями все получилось. Не быстро, с пробуксовкой, но получилось. Керим со-товарищи продолжали петь что-то жизнеутверждающее — подпитывая духов. Вот, правильно, нужно закрепить результат, пусть тренируются и вынесут в степь новое знание — духов лучше всего кормить радостью.

Призраки, желающие уйти, потихоньку осмелели и по очереди указывали Саре или Лондару на свои якоря. Братишки все подбирали и складировали в одно место — на алтарь. Чаще всего это были камни, камушки, булыжники, округлые голышики и прочая щебенка. Пару раз пришлось выкапывать из поверхностного крошева нечто рукотворное — ржавую пряжку ремня, амулет из обожженой глины, изрядно попорченный водой, и даже костяную свистульку в форме кошачьей головы. Стильная, замечу, вещица.

Собирали, старались, а как закончили — приуныли. Мы все, включая степняков. Сорок два твердых, большей частью, гранитных предмета. И как их уничтожить? Тишка — бог огня, а не взялся даже одну душу от кинжала отделить. Может, рушей позвать? У них же что не маг, то мастер камня. А как? Мой амулет вызова остался дома. У Халаха тоже такой есть, он дружен с подгорными людьми, но это полтора часа ждать, пока Дюш верхами метнется в стойбище и обратно. Неужели столько усилий и все впустую? Да еще Турлых, оппортунист хренов, активно злорадствует. За полтора часа он уничтожит все те скромные подвижки, которые произошли в сознании упертых традиционалистов.

От досады резко захотелось есть. Хотя, нет, не от досады — синенькой растрачено немало. Пусть маги пока подумают над задачкой, а я перекушу, кажется, на блюде еще что-то осталось. Жевала, от расстройства не чувствуя вкуса: ежу понятно, что моя родня с не справится. Ши и Ванька универсалы с навыками, заточенными на бой; Гунар — целитель; Кира предпочитает огонь; Вит, как и все артефакторы, тяготеет к воздушной магии. А нам сейчас нужен маг тверди, желательно, уровня золотой фибулы.

Кто-то увел у меня из-под носа последнюю копчушку, вот смертник!

Смертник имел каноническую рушевскую наружность и был смутно знаком. Сидит себе по-турецки и смачно жует полоску пряного вяленого мяса, только тяжелая челюсть ходуном ходит. Где-то я эту челюсть уже видела… Подмигивает еще, вор бесстыжий! Жуй-жуй, только не подавись под моим голодным взглядом. Откуда ты, вообще, взялся? Вот же ж!

А конкурент и не думал смущаться, только посматривал хитро.

Ой, мамочки! Три зрачка… Рушат! А прошлый раз, помнится, зрачков было два.

— Ты хотела рушей, я позвал! — хихикал Тишка от алтаря, где собрался консилиум магов и куда для удобства были ссыпаны все предметы-якоря.

Еще один бог, это, конечно, здорово, но чего-то стремно. С нашей прошлой встречи с Рушатом времени прошло изрядно. Не календарного, а личностно-эмоционального. Неуемной демократии в моем отношении местным богам сильно поубавилось.

— Не становись такой уныло-скучной, иномирянка! — Рушат закинул остатки мяса в рот. Как любопытно!

— Ты чувствуешь вкус? А зачем третий зрачок? Привет, кстати. — бог тверди с удовольствием хохотнул, как будто камешками в мешочке погремел.

— Вот так-то лучше. Теперь ты опять интересная. Вкус чувствую, да. Научился. А то слушать восторги Раштита, когда он едой наслаждается, и не понимать — так раздражает!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А зрачок? Один — обычное зрение, второй — инфракрасный, это я помню по прошлой встрече.(2) А третий? Скажет, или нет?

— А, ерунда, не стоит любопытства. Это чтобы духов видеть. Уберу потом, как тут разберемся.

— Спасибо, что откликнулся на призыв Тишки.

— Да меня Сиштира позвала еще раньше, когда ты за мужа испугалась, а он взмолился ей, чтоб жена не нервничала. Кто, по-твоему, кинжал из скалы вытолкнул?

Фух, какое облегчение! Значит, я права была: нагревание-охлаждение ничего дать не могли. Светлая память моей преподавательнице физики.

— Потом мне расскажешь, что такое фи-зи-ка, а сейчас пошли дело делать.

Прятаться и шифроваться Рушат не стал, только за плечи меня приобнял, чтоб народ не слишком пугать. Шаманы немного занервничали, но это не от того, что бога распознали — духи заволновались, предчувствуя скорые изменения в их существовании. Мой клан появлению незнакомого руша не удивился — Тит уже оповестил. Все вели себя спокойно, только Витто приревновал немного. Успокоить его было нетрудно: просто поцеловала метку на своей ладони. Вит жест повторил, и я ощутила, а-ах, тепло его губ. Неуместно разомлеть не дал сам бог тверди. Надо же, какой вежливый, на поклоны Гунара и Халаха ответил, да не абы как, а со всем почтением к сединам.

План мероприятия сложился в голове сразу, как озарение. Бог крошит якоря, шаманы проводят обряд, мы провожаем уходящих, подкармливая их на дорожку тихой радостью. Правда, Лограх, измученный долгим присутствием среди призраков, никак не хотел взять в толк зачем бы им, шаманам, ни с того ни с сего кастовать отвальную для духов. Он, бедняга, тупил, пока Рушат ему в глаза не заглянул. О-о! Что это была за реакция!

Озарение! Эйфория! Энтузиазм!

Шаманы забормотали нечто каркающее с подвывом, сначала нехотя, но потом, заражаясь азартом старшего шамана, все увереннее и чётче. А бог взялся за россыпь предметов на алтаре. Он с интересом поразглядывал один-второй, повздыхал над костяной свистулькой, видно, искусную работу жалел, а потом взял да и растер ее между пальцев, как сдобную печеньку, тщательно развеяв крошки. Потом еще камешек превратился в пыль, еще и еще…

Дораш указал вверх — у само́й дыры в потолке посверкивали слюдяной прозрачностью духи, один за другим уходящие в вечность. Они уходили, а пещера, кажется, наполнялась свежестью нашей грусти. И горько за эти невинные души, и радостно. Дайте боги им славного перерождения, они заслужили.

А для меня эта битва еще не окончена. Я сюда пришла за тайной Переправы, и отступать не намерена, хоть все лимиты времени уже исчерпаны — вечереет. Лограх правильно оценил мой настрой и разговор с Турлыхом завел сам, почтительно поинтересовавшись, а не желает ли уважаемый тоже — на перерождение?

Хрыч не желал. Во разошелся вопить! Трепетная Сара только вздрагивала и морщилась, как от смрада. А может, для нее эмоции старого шамана и впрямь, пованивали.

Никто Турлыха не спрашивал и за язык не тянул — сам рассказал, что его в пещере держит. Сильный гад! Зацепился, ни много ни мало, за алтарь и сидит здесь веками.

Хошь не хошь, а пришлось слушать.

Он, видите ли, помер, имея только дочерей и внучек и теперь ждет своего потомка-шаманенка. Знаете зачем? Чтобы поселиться у него в голове и кочевать потом от потомка к потомку вечно. У Лограха, вон, восемнадцать штук таких в голове заседают.

А потомка все нет и нет. Прервался, видно, род Турлыха по мужской линии или перекочевал в другое, дальнее племя. Ближние-то в этой пещере свой Цхыват проводят. Есть, есть, все-таки, справедливость на свете! Хрена ему теперь, а не перерождение! Да я готова голыми руками его развеять, дохлятину сволочную! Как ни крути, а это из-за него дети гибли! Из-за него и таких, как он! Оголодали за века, одичали и приспособились народ, на Цхыват, пришедший пугать! Ну, допустим, голод с ума сводил, но Сара-то, как наелась, все человеческие ценности вспомнила, а этот? Или у призраков тоже склероз бывает?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})