Обретение чуда - Дэвид Эддингс

— Что делают толнедрийские солдаты в Сендарии? — спросил Гарион, почувствовав прилив патриотического негодования.

— Толнедрийцы наловчились составлять договоры даже лучше, чем обвешивать покупателей, — пояснил Силк.

— Ты непоследователен, Силк, — хмыкнул Волк. — Не возражаешь против построенных ими приличных дорог, но терпеть не можешь толнедрийских солдат!

Одно без другого не бывает!

— Я и не пытаюсь быть последовательным! — жизнерадостно ответил остроносый акробат. — Если мы собираемся насладиться их сомнительным уютом к полудню, нужно спешить. Не хотелось бы лишить возможности его императорское величество обчистить мои карманы!

— Ну что ж, едем, — согласился Волк, вонзая каблуки в бока олгарского коня, нетерпеливо перебиравшего под ним ногами.

Они добрались до гостиницы к полудню, почти ничего не видя из-за сильного снегопада. Крепкий забор окружал несколько приземистых зданий. Легионеры, населявшие их, были совсем не похожи на тех толнедрийских торговцев, которых встречал Гарион, — ни вкрадчивых манер, ни льстивого голоса; закалённые в боях солдаты с жёстким взглядом и грубыми манерами, в латах и шлемах с перьями. Они держались гордо, даже высокомерно, с сознанием того, что за их спинами — сила и мощь Толнедры.

Еда в обеденном зале была самой простой и сытной, но ужасно дорогой.

Крохотные спальные закутки оказались безукоризненно чистыми, с жёсткими узкими постелями, толстыми шерстяными одеялами, и тоже обходились недёшево. В стойлах было прибрано, и тут господину Волку опять пришлось выложить немалую сумму.

Гарион забеспокоился при мысли о том, во что обошёлся старику ночлег, но Волк платил с таким безразличием, как будто имел бездонный карман.

— Отдохнём здесь до завтра, — объявил после обеда старик, — а вдруг снегопад к утру прекратится. Не нравится мне, что приходится брести вслепую через метель. Слишком многое может ускользнуть по пути от нашего внимания.

Гарион, совершенно отупев от усталости, с благодарностью выслушал Волка, клюя носом за столом. Остальные о чём-то тихо говорили между собой, но он был слишком измучен, чтобы вслушиваться.

— Гарион, — наконец сказала тётя Пол, — почему бы тебе не пойти спать?

— Не хочу, тётя Пол, — быстро встрепенувшись, ответил он, снова расстроившись, что с ним обращаются как с ребёнком.

— Немедленно, Гарион, — приказала она приводящим в бешенство, хорошо знакомым тоном. Казалось, всю жизнь он только и слышал от неё эти два слова:

«Немедленно, Гарион…» Но спорить, по всей видимости, не имело смысла.

Он встал и поразился тому, как трясутся ноги. Тётя тоже поднялась и повела его к выходу.

— Я сам найду дорогу, — запротестовал Гарион.

— Конечно, — согласилась она, — а теперь пойдём.

Из последних сил забравшись на кровать, Гарион блаженно растянулся во весь рост. Тётя подоткнула одеяло, натянув его чуть ли не до носа.

— Устройся хорошенько, а то простудишься, — велела она и притронулась прохладной рукой к его лбу, как часто делала с самого детства.

— Тётя Пол… — сонно позвал мальчик.

— Что, Гарион?

— Кем были мои родители? То есть я хочу сказать, как их звали?

Тётя серьёзно взглянула на него:

— Поговорим об этом позже.

— Я хочу знать, — упрямо настаивал он.

— Хорошо. Отца звали Гирен, а мать — Илдера. Гарион задумался.

— Имена не сендарийские, — наконец объявил он.

— Совершенно верно.

— А почему?

— Это долгая история, — ответила она, — а ты сейчас слишком устал, чтобы слушать.

Повинуясь какому-то внезапному импульсу, Гарион протянул руку и коснулся белого локона на лбу тем местом ладони, где белела метка. И как уже случалось раньше, по коже побежали мурашки, странное окошко приоткрылось в мозгу, на этот раз осветив что-то гораздо более важное. Гариона охватила ярость, и перед глазами встало лицо — лицо, непонятно каким образом напоминавшее лицо господина Волка, и весь ужасный всепожирающий гнев был обращён именно на этот образ. Тётя Пол отодвинулась — Я просила, Гарион, не делать этого, — сухо сказала она, — ты ещё не готов!

— Но ты скажешь, когда придёт время?

— Может быть, но не сейчас. Закрой глаза и спи.

И тут, как будто приказ полностью лишил его воли, Гарион немедленно погрузился в глубокий безмятежный сон.

На следующее утро снег больше не падал, и мир, лежавший за стенами имперской гостиницы, был закутан толстым нетронутым белым одеялом, а воздух стал полупрозрачным от влажной дымки, почти тумана.

— Туманная Сендария, — иронически заметил за завтраком Силк. — Иногда я просто поражаюсь, как ржавчина ещё не проела насквозь всё королевство!

Путешественники ехали весь день, мчались головокружительным галопом и к ночи успели добраться ещё до одной гостиницы, почти ничем не отличавшейся от той, какую покинули утром, так что Гариону показалось, будто они сделали круг и вернулись назад. Он так и сказал Силку, когда они ставили лошадей в конюшню.

— У толнедрийцев никакой фантазии, — ответил Силк, — и все их гостиницы абсолютно одинаковы. Подобные здания можно увидеть в Драснии, Олгарии, Арендии и везде, где есть проезжие дороги. Это их единственный недостаток — полное отсутствие воображения.

— Им самим не надоедает делать одно и то же из года в год?

— Может, так удобнее, — засмеялся Силк. — Пойдём лучше поедим.

На следующий день снова валил снег, но к полудню Гарион внезапно ощутил аромат, то самое благоухание, которое доносилось с моря, когда до Дарины было ещё далеко, и понял: их путешествие подходит к концу.

Камаар, самый большой город в Сендарии и крупный морской порт на севере страны, раскинулся в устье великой реки Камаар.

Великий Северный путь, проложенный до Боктора в Драснии, и Великий Западный путь, ведущий через Арендию в Толнедру и императорскую столицу в Тол Хонете, кончались именно здесь. Не преувеличивая, можно было сказать, что все дороги ведут в Камаар.

Позже, холодным снежным днём, они спустились по пологому холму к городу.

Не доезжая до ворот, тётя Пол остановила коня.

— Поскольку больше нет нужды притворяться бродягами, — объявила она, — не вижу необходимости останавливаться на самых убогих постоялых дворах, не так ли?

— Я об этом не успел подумать, — сказал господин Волк.

— Зато я успела. Хватит с меня гнусных гостиниц и грязных деревенских дворов. Мне нужна ванна, чистая постель и приличная еда. Если не возражаешь, я сама выберу, где остановиться.

— Конечно, Пол, — с готовностью ответил Волк, — всё как скажешь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});