Настоящий американец - 2 (СИ) - Риддер Аристарх

Остальных, кто отважился на приключение, катал уже не я, к приятному делу подключились Билли с Джеймсом, и хоть задержаться нам здесь пришлось на лишний час, недовольных не было. Даже старик Ксавье взирал на веселье молодежи благожелательно. Ну а я бил копытом от предвкушения – Ребекка согласилась на свидание. Вернее, она сказала мне где будет вечером. И названное место вселяло надежду – это был какой-то местный бар с ласкающим слух любого хоккейного фаната названием «Удача Везины».

– Ну вот видите, наш снегоход выдержал всю женскую хоккейную команду и не сломался! – резюмировал я, когда мы с обоими Ксавье возвращались к машинам.

Ответом мне был дружный смех и одобрительное похлопывание по плечу от Шарля.

Билли с Дюбуа уехали на пикапе домой, а я под их шуточки остался в Торонто, обещав вернуться чуть позже.

«Удачу Везины» удалось найти довольно быстро, бар был довольно известным местом в городе. Как и следовало из названия он был просто нашпигован хоккейной атрибутикой: огромные баннеры всех шести команд НХЛ, джерси игроков и клюшки с автографами, просто море фотографий и какие-то кубки рядом с рабочим местом бармена.

Кроме того вдоль одной из стен тянулся стеллаж с экипировкой, здесь были и коньки, примитивные нагрудники, краги, ловушки для вратарей, пока что больше похожие на перчатки бейсбольных кэтчеров и, конечно, набитые хлопком кожаные щитки для вратарей. Судя по наличию ценников все это продавалось.

Ребекку я здесь тоже увидел. Вот только, к моему удивлению, она стояла за стойкой и изображала из себя бармена.

– Привет, – присел я на один из высоких стульев.

– Привет, – одарила она меня улыбкой, и я выкинул из головы всю эту чушь, что джентльмены не спят с обслуживающим персоналом. Еще как спят и делают это с радостью. – Выпьешь чего-нибудь?

– Пиво есть? – я решил ограничиться небольшим градусом алкоголя.

Ребекка выполняла мой заказ, а я наблюдал за этим процессом и заводился.

– Нравлюсь? – с игривым блеском в глазах спросила очевидное девушка.

– Ты восхитительна, – брюнетка с яркой внешностью, в которой угадывалась примесь индейской крови была на мой взгляд просто отпад. Ей бы на подиум или на худой конец в принцессы Монако, а она в хоккей играет. Шайба в лицо – и нет красоты.

Но подобную аргументацию Ребекка, наверняка, слышала уже не раз, а я сюда не нотации пришел читать, у меня совсем другие планы на этот вечер. Поэтому я поспешил продемонстрировать общность наших увлечений.

– Я тоже люблю хоккей, хоть я и американец, но для меня это лучшая игра в мире. Ты же за «Кленовые листья» болеешь, верно?

– А вот и нет. Только Монреаль! – с задором ответила она и пояснила. – Мы переехали из Квебека, когда мне исполнилось восемь. Мой отец даже на просмотре в Канадиенс был в 44-м.

– У вас сейчас очень хорошая команда: Морис Ришар, Жак Плант, и ваш новичок, Жан Беливо. Да и младший брат вашего капитана Анри вот-вот присоединится к команде, – поддержал я разговор – Уверен, они все станут легендами. Может быть в честь кого-то из них даже призы игрокам назовут. Например Морис Ришар, он же уже живая легенда, настоящий человек-гол, первый в истории кто забил 50 голов в первых 50 играх сезона.

Легко вешать лапшу на уши молодой восторженной девушке, когда знаешь будущее. Именно в честь Мориса Ришара позже назовут «Морис Ришар Трофи» – награда лучшему снайперу регулярного чемпионата НХЛ, один из самых ценных индивидуальных трофеев в хоккее.

– А ты за кого болеешь, Фрэнк? – судя по тому, что ей и вправду интересно, я смог произвести на девушку впечатление.

– За Т… – вот блин, чуть было не сказал «За Тампу». Федя, какая Тампа зимой 55-года? До появления лучшей команды эпохи потолка зарплат почти сорок лет. – За Детройт, – вывернулся я. – У вас конечно монстры в нападении, но у нас есть Терри Савчук. Он украл у Монреаля победу в прошлом году, украдёт и в этом.

– Ты из Детройта?

– Нет, я живу в Нью-Йорке, но болею за «красные крылья».

– Вот ты сказал про Терри Савчука, а он же тоже канадец. Хоккей – это мы – канадцы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Однако русские надрали вам задницу в прошлом году на чемпионате мира, – не преминул я поддеть девушку.

Ребекка отмахнулась:

– Кому интересны разборки любителей! Если бы мы посылали ребят из НХЛ, то игры и на олимпиадах, и на чемпионатах мира были бы простой формальностью. Да даже без этого мы всё равно доминируем!

– Я думаю, мы еще увидим профессионалов в международных матчах.

– А ты фантазёр, Фрэнк, – рассмеялась она.

– Ага, я вообще фантастический парень, – поддакнул я.

Ребекка наклонилась ко мне, и от ее движения я затаил дыхание.

– Бармен придет через полчаса, он сегодня отпросился лечить зуб, и я освобожусь, – прошептала она, и мне стоило огромного труда сдержаться и не утащить отсюда девушку прямо сейчас. Редкие посетители, что сидели в баре этим ранним вечером меня бы точно не смутили. Но я все же нашел в себе силы обуздать гормоны.

Первым пришел не обещанный бармен, а отец девушки. Я уже успел выяснить, что Ребекка не та, за кого я ее сперва принял, а дочь владельца бара.

– Фрэнк Уилсон из Нью-Йорка, – представился я, пожав крепкую ладонь мужчины. Судя по его карим глазам на выкате и мясистому носу, он имел французское происхождение, а это значит, что индейские гены досталась Ребекке от матери.

– Жак Ружо, – буркнул тот в ответ, но менее приветливо.

– У меня своя пивоварня в штате Нью-Йорк, – попытался я его задобрить и заодно сделать своим клиентом. – Мы разработали новый сорт пива Wilsons Sunrise. Может уже слышали?

– Уилсон из Нью-Йорка, значит, – нехорошо прищурился Ружо. – Погоди-ка, я сейчас, – сказав это, он скрылся в подсобке. Мы с Ребеккой недоуменно переглянулись. – Вот! – вернувшись, он бросил передо мной газету.

Я все еще не понимая смысл этой сцены, послушно опустил взгляд и наткнулся на свою фотографию с полуголыми официантками в обнимку. Канадская газета перепечатала статью из американской прессы. За что, называется, боролся, на то и напоролся. А ведь еще пару месяцев назад эта идея мне представлялась отличным пиар-ходом.

Вот черт, а еще пару месяцев назад все это мне представлялось отличным пиар-ходом.

– Это фотография с открытия моего бара, что-то типа рекламы, – поспешил я объясниться.

– Рекламы разврата? – уточнил месье Ружо.

– Рекламы бара. Вы ведь тоже не брезгуйте рекламой своей продукции, – кивнул я на стенд, под названием «Амуниция от Ружо» и рекламируете ее с помощью красивых девушек из хоккейной команды университета Торонто.

– Уел! – наставил она на меня палец и заразительно заржал, а дальше с воодушевлением принялся мне рассказывать про свою мастерскую.

Хоть бар и был любимым детищем месье Ружо, но основной доход ему приносила мастерская, где он вместе с несколькими помощниками изготавливал практически всё что было нужно для игры в хоккей: все эти нагрудники, ловушки для вратарей, клюшки и набитые хлопком вратарские щитки. Кроме того, мастерская месье Ружо занималась и заточкой коньков.

Клиентами у отца Ребекки была не только женская хоккейная команда местного университета, но еще и пяток других и с десяток игроков НХЛ.

– Основной вратарь команды и обладатель Везина Трофи прошлого года Гарри Ламли заказывал у меня щитки, а третий центр Эрик Нестеренко краги и нагрудник, – хвастался Ружо мне.

В доказательство он ткнул пальцем в совместные с ним фотографии игроков кленовых листьев, что украшали стену за барной стойкой.

И я сразу вспомнил историю, связанную с Нестеренко, который стал первым игроком в НХЛ и в драке отправил в нокаут первого чернокожего хоккеиста.

– Месье Ружо, я что-то не понимаю. Вы из Квебека, болеете за Монреаль и это не скрываете. Даже бар назвали в честь игрока Монреаля. Как ваш бар еще не сожгли? Да и игроки Торонто заказывают экипировку в вашей мастерской, – задал я мучащий меня вопрос.

– Всё очень просто, Фрэнк. Я, конечно, люблю Монреаль, но больше я люблю саму игру. Присмотрись, здесь же атрибутика почти трех десятков самых различных команд, от больших ребят из лиги, до банды моей Ребекки и различных любителей. Все знают, что я хочу создать здесь музей хоккея.