Клетка для эгоиста - Грушенька Светлова

обессилел, вырвал сладострастный крик. Мощные удары в самую глубину продолжались, и Кристина просто безвольно сгорала в его руках, наслаждаясь собственной пульсацией и его напором. Его вторая рука скользнула к низу живота, накрыла клитор, смазала соком, нежно потерла. Ощущение пульсирующей невесомости в животе вновь сменилось тяжестью и жаром. Кристина тихонько застонала от мучительного блаженства. По всем нервным окончаниям проскочило электричество, от которого мышцы задрожали.

— Так ты хотела? — Задыхаясь, жарко зарычал он ей в ушко, не останавливая свою пытку ни на секунду. — Нравится, когда с тобой жестко, солнышко? Или любишь это только со мной?

Почему его слова всегда действовали еще сильнее ласк? Они пробирались под любую одежду, нагло скользили по коже, покусывали, вылизывали, проникали в трусики и усиливали все ощущения, ошпаривали, сжигали до тла… Рядом с ним она тлела от стыда и текла от желания, то проваливаясь в адское пекло, то возносясь на небеса. И все это почему-то доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие… Его руки были везде — терзали и поглаживали соски, сминали губы, выписывали узоры пальцами по перевозбужденному клитору. И в какой-то момент она просто не выдержала — отдалась ему всем своим существом, полностью растворилась и позволила наслаждению проникнуть в каждую клеточку вновь. Оно пульсировало у нее внутри вместе с его членом, оно горячими струйками стекало по ее ногам, оно горело на кончиках его пальцев, ласкающих ее соски, оно щипало губы смесью их вкусов и феромонов. Содрогаясь и тяжело дыша, они оба завалились на комод. Лука накрыл ее своим тяжелым телом, вбивая ударами сердца в столешницу. Почти не в состоянии двигаться, мужчина потерся о ее шею, лицом зарываясь в ее спутанные влажные волосы. Его бедра нервно дернулись, принося им обоим отголоски только что испытанного кайфа.

— Сносит крышу… Правда? — насмешливо промурчал он ей в ушко и едва слышно рассмеялся. — Ради этого стоило потратить полночи на состязание в бильярд…

— Ты невыносимо прямолинеен… — усмехнулась в ответ она, постепенно приходя в себя.

— Я невыносимо аморален, ты хотела сказать… и тебя это сводит с ума… — Немного отдышавшись, Лука выпрямился, притягивая девушку к себе спиной и поглаживая все ее тело, еще разгоряченное после оргазмов. Его губы прошлись каскадом жарких поцелуев по спине и шейке, покрытым испариной. Пальцы, лаская, сняли с нее остатки одежды — истерзанную блузку, бюстгальтер, вымокшие трусики и, наконец, чулки, когда она сбросила туфли. Развернув ее к себе, Лука окинул ее оценивающим взглядом. Не найдя ни единого изъяна, скривил губы в довольной улыбочке и погладил ее подбородок. — Безупречна как всегда… — Мужчина склонился и, чуть сжимая ее щеки пальцами, мазнул горячим влажным поцелуем по ее приоткрытым губам, страстно прикусив и пососав, будто оголенными проводами прошелся. Затем стал раздеваться сам, красиво, неспешно, с достоинством.

Опираясь попкой о край комода, девушка задумчиво наблюдала, как он сбросил туфли, снял галстук и рубашку… Он изменился все же… Черты лица заострились и погрубели. Тело стало более сухим, поджарым, мощным и мускулистым. Видимо, он много часов проводил на тренировках, выкладывался по полной. От вида крепкого рельефного торса и широкого размаха плеч невольно захотелось закусить губу. Кажется, даже после того, что между ними только что было, она еще не разучились краснеть, любуясь этим матерым красавцем…

— Поможешь? — улыбнулся красавец, поймав ее обжигающий взгляд, и убрал руки с ремня, который только что собирался расстегнуть. Кристина, может, и чувствовала смущение, но демонстрировать его вовсе не собиралась. Приблизилась, осторожно провела пальчиками по мускулистой груди, изучая ярко выраженный рельеф, затем прошлась коготками по дорожке темных волос, уходящих за пояс брюк. Здоровенный полувозбужденный член бесстыдно выступал из расстегнутой ширинки, едва прикрытый приспущенными слипами, но Луку это вовсе не смущало. Конечно… он всегда был на высоте, прекрасно зная, какое впечатление производит на женщин.

Кристина расстегнула пряжку, вытянула ремень и отбросила в сторону. Потом расстегнула брюки и позволила им упасть. Затем прильнула плоским животиком к сильному обнаженному мужскому телу, ласкаясь о член и касаясь сосками его мускулистой груди. От любого их соприкосновения искрило и горячо пощипывало всю кожу. Лука смотрел на нее сверху вниз своим невозможным фирменным взглядом из расплавленной стали, и на его скулах играли желваки. Секунда — и мужские пальцы впились в ее ягодицы, больно сжали, подхватили на руки. Кристина обвила ногами крепкий торс, обняла мужчину за шею и притянула к себе, жадно впившись поцелуем в его губы, нетерпеливо сражаясь с его языком, не в состоянии насытиться его ласками, утолить этот животный голод. Неистово поглощая друг друга, они закружились по комнате, ища пристанища.

— Вообще-то нам следует сходить в душ… — заметила она, смеясь и немного задыхаясь от возбуждения и эйфории.

— Не раньше, чем я еще раз в тебя кончу… — прорычал он ей в губы, улыбаясь.

— Ну вот еще! Это негигиенично! — задиристо заявила она, отстраняясь.

— О, я с тобой собираюсь сегодня сделать еще кучу очень негигиеничных вещей… — Лука донес ее до кровати, встал на матрас коленями, а потом бросил на него девушку.

— Каких это?! — Вновь не смогла сдержать смех она. Боже, как же ей сейчас было хорошо с ним… Будто знала его всегда… Будто они всегда так резвились в постели, легко переходя от невинной игры к пошлости или даже жестким экспериментам. Будто он никогда не причинял ей боль своим безразличием… Будто никогда не предавал, спокойно разделив ее со своим братом… Будто не отпустил ее без малейших колебаний, тогда как она в душе умоляла никогда ее не отпускать…

— Что-то мне подсказывает, что ты нарываешься… — Его улыбка стала немного зловещей, глаза потемнели, скользя по бесстыдно распростертому перед ним на покрывале женскому телу.

— Ну что вы! — с сарказмом и кокетством протянула она. — Разве могу я выказывать такое неуважение, мой господин… Вы же тут главный и все решаете…

Она собиралась высказать еще что-нибудь в том же духе, чтобы его подразнить, но не успела. Широкая ладонь легла на губы, крепко припечатывая к постели.

— Думаешь, я не знаю, что ты любишь, солнышко? — Его глаза посерьезнели из насмешливых превратившись в опасные. Сильное обнаженное тело тоже надавило всем своим весом, грубо потерлось вновь окаменевшим мощным членом, демонстрируя свою готовность ее поиметь. На мужских руках, плечах и груди заиграли мускулы. Что ж, действительно устрашающе…