Клетка для эгоиста (СИ) - Светлова Грушенька

Лука стиснул зубы.

— Уволь эту Дашу к чертовой матери. Она мне никогда не нравилась. Пустышка и абсолютно безграмотная, — холодно отрезал он. Елена вскинула на него тревожный взгляд.

— Я ведь сама настояла… — виновато напомнила она, а потом помрачнела. — Что, и меня когда-нибудь вот так просто уволишь?

— Лен, к чему ты это… — Лука раздраженно повел плечами, прекрасно понимая, что его предчувствия неизбежного, видимо, коснулись и ее. Тем не менее, сейчас было не время для этих разборок. Здоровье дочери было важнее, как и спокойствие ее матери. — Ты не была рядом с ней и не могла оценить ее состояние, — рассудительно продолжил он. — А квалифицированная няня должна понимать, когда ребенок болен.

Женщина закусила губу и потерла виски.

— Думаешь, у Евы что-то серьезное? — спросила она, едва дыша.

— Пока не знаю… Но если у нее кружилась голова и случился обморок — это как-то странно… Врач посоветовал провести полное обследование. Так что будем ждать результатов… А пока что срочно подбери другую няню. Аня поработает на полную ставку какое-то время.

— Но у нее еще основная работа в школе…

— Обещай ей тройной оклад… Надеюсь, согласится.

— Хорошо… — жена послушно кивнула, вновь поднесла к губам стаканчик и отпила. Только по всему ее виду легко можно было догадаться, что она делает это на автомате, не чувствуя ни вкуса, ни аромата. Лука точно также механически сделал глоток невкусного уже остывшего напитка, напряженно ожидая продолжения, которое, конечно же, последовало. — Лука… Где ты был последние два дня? — наконец прозвучал тот самый вопрос, на который он меньше всего сейчас хотел отвечать. Конечно, изменял он далеко не в первый раз. Только никогда не делал это так нагло, не заметая следов… а еще никогда так искренне и без малейших сожалений. Он и сам чувствовал, что пропах и пропитался любовью другой женщины насквозь, и на этот раз стирать эти следы совершенно не хотелось.

Лука поиграл желваками, допил кофе, смял стаканчик и бросил на стол.

— Сейчас не время и не место для сцен ревности и для выяснения отношений.

— Для них существуют специальные время и место? — немного истерично хмыкнула она, и ее подбородок дрогнул.

Что он мог на это ответить?.. Елена, определенно, не заслуживала такого отношения, не заслуживала такого мерзавца, как он, и она вовсе не была дурой, разве что слишком уж терпеливой и покорной, а еще — слишком влюбленной в того, кто не был этого достоин. Она на многое закрывала глаза. Возможно, понимала все и предпочитала терпеть, а, может быть, предпочитала пребывать в состоянии иллюзорного неведения. Похоже, все это вкупе развязало ему руки, поэтому он привык не видеть в ней серьезную помеху. Ему не хотелось причинять ей боль, но он уже причинил и собирался сделать это еще раз, потому что больше не мог терпеть эту ложь. Вообще-то пути оставалось всего два — покончить с этим раз и навсегда здесь и сейчас или продолжить агонию, пытаясь прикрываться любыми внешними причинами, не имеющими никакого отношения к ее любви и к его равнодушию.

Мужчина вздохнул, растирая лоб кончиками пальцев. Дико хотелось курить, он достал сигареты и встал, вновь повергая ее в состояние тревоги и непредсказуемости. Он кожей чувствовал, что она боялась каждого его следующего шага — боялась и предчувствовала, что однажды он уйдет и не вернется никогда. Ужасно было осознавать, что она прожила в этом страхе все годы их совместной жизни и что в итоге именно так он и поступит очень скоро. Скоро, но не сейчас.

— Прости, я тоже перенервничал… Сам не знаю, что говорю. Задержался на переговорах, которые перешли в неформальный вечер… Мужская компания… Ты же понимаешь… Все затянулось… — через силу проговорил он успокаивающим тоном и протянул ей руку. — Пойдем прогуляемся. Мне нужно покурить. Тебе — подышать воздухом. Сколько ты уже здесь? Ты не голодная?

Елена послушно поднялась, позволив ему сжать ее пальцы, мягко поглаживая тыльную сторону ладони. Он почувствовал, как напряжение между ними спало, потому что она с облегчением приняла эту очередную дозу лжи, животворную и разрушающую, как наркотик. Мужчина обнял ее за плечи и повел к выходу. Там они спустились с крыльца, оба с жадностью вдохнули свежий влажный воздух и направились вглубь небольшого парка, освещенного ночными фонариками. Они болтали о том, о сем, неспешно обсуждали дела и состояние дочери, планировали, даже шутили… Все как всегда, будто ничего и не произошло. Только Луку тошнило от себя самого. Почему-то именно сейчас с особой настойчивостью просились воспоминания об их знакомстве, о том, как все начиналось, о том, как он заполучил ее в свои сети и все завел в тупик…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он заметил ее во время переговоров по поглощению его компании международной аудиторской сетью. Она работала внештатным переводчиком-референтом. Свободно владела французским и английским, бегло между ними переключаясь и практически никогда не ошибаясь. Ответственная, миловидная, аккуратная, пунктуальная… Хотя, конечно, впечатлило его вовсе не это. Просто он сразу узнал ее типаж, почувствовал его кожей, определил буквально с одного взгляда — скромная порядочная хорошая девочка, толком не успевшая раскрыться, всегда немного взвинченная, неуверенная и побаивающаяся серьезных и высокопоставленных людей, которые ее окружали. Опасаться ей было совершенно нечего. Она была прекрасным специалистом, к ней никогда не было никаких нареканий. Так что трепет перед властью и силой у нее был врожденный, а вовсе не приобретенный. Елена была не из тех наглых глупых девиц, которые, не обладая никакими особыми талантами и знаниями, все же умудрялись пробиваться при помощи нахрапа. Она усердно работала, по крохе завоевывая уважение и последовательно достигая совершенства. Маленькая умная рыбка среди безжалостных акул…

В то время он уже практически нагулялся и почувствовал, что пора ему остепениться. Более того, собственная разнузданность и беспринципность опротивели до тошноты. Образ будущей супруги тоже сложился весьма определенный. Уж он-то на все сто был уверен, что знает женщин и понимает, кто ему нужен. Нежная, уступчивая, интеллигентная, скромная, готовая подчиняться, когда потребуется, уж точно не выскочка. А еще не слишком опытная, готовая учиться, отзывчивая… Когда-то он упустил одного такого ангелочка. Сам понимал, что поступил как последний мерзавец… Но ему тогда хотелось быть с ней мерзавцем, это заводило, и ей самой это нравилось до определенного момента. Просто потом это отрезало все пути к нормальным отношениям. Может быть, он все-таки сожалел тогда… Эта девочка мучила его какое-то время, без спросу врываясь в сны и воспоминания. Однако, собственная самоуверенность и эгоизм нашептывали, что таких много, что время еще придет, что он всегда заполучит желаемое, стоит только захотеть.

Как только увидел Елену, подумал, что вот оно — время пришло. Она оказалась из скромной приличной семьи. Отец — преподаватель математики в престижном вузе. Мать — учительница французского в частной школе. Елена — единственная дочь в семье, воспитанная в строгости и немного недолюбленная из-за постоянной занятости родителей и их типичных для профессии завышенных педагогических амбиций. Он посчитал, что уже достаточно наигрался в пошлые игры, поэтому решил ухаживать в лучших традициях классического жанра: звонки и невинные беседы на светские темы, цветы, подарки, маленькие приятные сюрпризы и романтические свидания. Крышу не срывало, но для разнообразия опыт тоже был интересным. К тому же он считал, что так и должно быть, если ты решился строить семью — все с чистого листа и все благопристойно. Жене вовсе не обязательно было что-то знать о его темном прошлом и экстремальных предпочтениях. В конце концов, в повседневной жизни он мог обойтись и без этих экспериментов.

Елена, конечно, отнеслась к нему настороженно. Ее, видимо, с детства предупреждали об опасностях, таящихся на каждом углу, особенно в лице таких типов, как он, — богатых, смазливых, избалованных женским вниманием, расчетливых, искушенных, со связями. Свою сущность не скроешь, сколько ни старайся. Кое-что обязательно проглядывало наружу и громко заявляло о себе. Тем не менее, он хорошо сыграл свою роль. Робкий и ненастойчивый первый поцелуй? Пожалуйста… Долгие ненавязчивые и деликатные ухаживания и ангельское терпение? Сколько угодно… Первый нежный и тактичный секс? Почему бы и нет… Только звериная блудливая природа, порочные привычки, вседозволенность все равно требовали своего… разнузданности, разнообразия, дикости и жаркой, накрывающей с головой страсти… Эта скромная и зажатая девочка едва ли могла ему это дать, хотя в будущем он собирался ее раскрепостить… неспешно, искусно, терпеливо…