Выстрелы с той стороны - Александр Ян

— Спасибо, — улыбнулся Габриэлян. И в улыбке этой был некоторый избыток тепла. — Что требуется от меня?

— Сказать, чем вам хотелось бы заниматься. Какая из специальностей — не только из двух вышеперечисленных — вам больше по душе.

Габриэлян чуть склонил голову набок. Он думал явно не столько над ответом, сколько над тем, что сейчас происходит.

Потом медленно кивнул.

— Если бы решал я, я выбрал бы поток «Р». Учебное отделение «С», — сказал Габриэлян. — Там сейчас должно быть очень интересно. Интереснее даже, чем на «В».

Вот видите, улыбнулась глазами Отрада Андреевна.

Вижу. Официально потока «В» не существовало. И неофициально потока «В» не существовало. Не нужна Европейской России внешняя разведка. Внутри ССН ей разведывать нечего, а делами фронтира, зоны нестабильности и зоны противостояния занимаются соответствующие службы аахенского подчинения, в том числе и дислоцирующиеся на территории ЕРФ. Не нужна внешняя разведка. И армия не нужна. Совершенно. Особенно с точки зрения Аахена. Впрочем, в границах управления не все разделяют эту позицию. Поэтому на потоке «Д» и потоке «П» имеются очень интересные подсекции. Которые в ближайшее время будут объединены. И там действительно будет весело.

А еще я вижу, что это не дерзость. И не вызов. А констатация факта.

Васильев легонько покачал головой. Добра молодца спрашивают: «Чего ты хочешь?», а он спокойно так, без аффектации отвечает: «А сделайте-ка из меня великого визиря».

Поток «Р» — референтура. Что очевидно, выпускников этого потока ждет аппаратная служба в высших сферах цитадели, в первую очередь, в аппарате Советника. Прозвище — «роботы» или «ракеты». Первое — за отчуждение даже в курсантской среде, второе — за возможность стремительно сделать карьеру или «взорваться и сгореть» на старте. Здесь же, в качестве отдельной группы существует засекреченное учебное отделение «С» — референты с перспективой получения статуса «чиновник по особым поручениям» или «ночной референт».

Рождественский, пока его не успокоили, успел сменить шестерых ночных референтов. Из них только одного инициировали и двинули на повышение. И один умер при неудачной инициации. Остальные опочили не в свой срок, по причине разнообразных аппаратных нестыковок…

Хорошо подготовленный социопат. Для воздействия на которого есть только один эффективный рычаг: интересы дела. На потоке «Р». Синочкин улыбнулся в ответ, прикинув, кто именно через год запросит у него личные дела выпускников.

— Осторожней в желаниях, молодой человек. Они могут исполниться.

Они могут. И если молодой человек всерьез считает, что в управлении нет людей или старших с оперативным полем больше его собственного, его ждут весьма жестокие сюрпризы.

Начальница училища краем глаза следила за подарочной фауной. Они это всерьез. Они это оба всерьез, и Синочкин, и курсант. Это не проверка, вернее, не только проверка, Дмитрий Дмитриевич прочит Габриэляна в «ракеты». К кому-то конкретному.

И неохота даже думать — к кому. Потому что если в Цитадели вдруг возник спрос на такой товар, это значит, что лёгким кровопусканием — Рождественский и несколько «птенцов» — вопреки многим надеждам и ожиданиям дело не кончится.

Начальница училища повела рукой над столом, жалюзи на окнах стали прозрачными. Майское солнце тут же бросилось в комнату, и под его лучами померкли до призрачности слоны, жирафы, бегемоты, а также прочие львы и куропатки.

Легким кровопусканием дело не ограничится — раз; и ей дали это понять — два. Штормовое предупреждение. Свернуть паруса и лечь в дрейф.

Полковник Голубева посмотрела на Габриэляна. Нет, этот не станет ложиться в дрейф.

Ну что ж, сообщение принято, измененные критерии пойдут в работу… а Михаил Иванович Васильев получит благодарность в приказе. За то, что первым отследил нужную тенденцию. Ох, попомнит он мне эту благодарность.

Дмитрий Дмитриевич смотрел на поблекшую панель и больше не хотел стать гекконом — ответственные лица всё поняли, переориентируются и будут работать. Людей, способных оценить изменения и осуществить маневр самостоятельно, здесь нет. Пока нет. Или даже, к счастью, нет. Потому что дело пойдет своим бюрократическим чередом, а потом станет поздно.

Иллюстрация. Обзор литературы

Из переписки Оксаны Витер с одногруппницей по поводу курсовой работы. Перевод с украинского.

Я тебе с самого начала что говорила? Придумай себе тему сама, заранее, за год, и всем громко намекай, как ты умираешь хочешь писать работу по Бартольди, Росси или там поэтике Моравиа. И сформулируй тему предельно конкретно, четко обозначив границы, как учит нас великий Эко. И он же учит нас не связываться с обзорными темами, а уж если связались — ограничить сектор обзора. Поэтому я тебе рекомендую подойти к Бородайко и, пока не поздно, изменить тему работы. Не сильно, а так, слегка, чтоб легче жилось. Не «Европейская литература в эпоху Полночи и Реконструкции», а «Европейская литература в эпоху Полночи и эпоху Реконструкции: общие тенденции и различия». Что это даст: обзорная тема превратится в аналитическую, первую часть можно сделать обзорной, и до предела ужать, а вторую посвятить анализу.

В общем, на будущее мой тебе совет — а) тему диплома придумай прямо сейчас и б) не бери обзорную. Проще сразу прийти на защиту в футболке с надписью «Дайте мне под зад».

Теперь о том, что ты уже успела накропать. Ты знаешь, Борода наша прекрасный научрук, она тебя вовремя остановила. Потому что если бы работу увидел Стружко, то… ну, ты догадываешься. От нас никто не ждет особых научных открытий, но сочинение на тему «что я прочел этим летом» даже не оплюют — слюны пожалеют. Нужна идея. Я тебе предложила одну, но если придумаешь что-то лучше, вперед.

Вступление придется переписывать нафиг, Борода права. У меня есть две с половиной мысли насчет него. Одну подсказала ты сама. У тебя во вступлении сказано «свет культуры», а я вспомнила, что Бартольди говорил о культуре как о тени. Вот Бартольди как раз первым начал рассматривать литературу Полуночи как целое. Не то чтобы это была какая-то беззаветная новизна — но хорошо забытое старое тоже пойдёт.

Смысл этой метафоры в том, что у культуры не «световая» — в смысле, просвещение, знание-сила и пр., - сущность, а как раз наоборот, «теневая». Вот есть такая первичная реальность — Бог там или просто «нравственный идеал», это свет. Источник света группа выбирает для себя сама. К этому свету человечество никогда не бывает обращено лицом, потому что воспринимать его непосредственно оно не может. Но свет позволяет нам видеть нашу собственную тень — вот это и есть культура. По этой тени человечество познаёт себя. Тень обрисовывает форму — но, во-первых, она меняется в зависимости от того, как ты стоишь к свету, спиной или боком, а во-вторых, она всегда является искаженной проекцией. И культуролог должен всегда эти две вещи иметь в виду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});