Отбор невест для драконьего принца: провести и не влюбиться (СИ) - Петровичева Лариса

- Мы ведь можем ждать? – спросила я, глядя на Амин и не видя никого. Берт надевал драконье кольцо на мой палец, улыбался из такого недостижимого вчера. – Мы можем надеяться, что он вернется, правда?

Эжен кивнул.

Я вздохнула, провела ладонями по щекам и каким-то чужим, слишком четким и звонким голосом сказала:

- Тогда мы будем ждать. Он вернется, я верю. А пока у нас слишком много дел, чтобы тратить время на слезы.

Солнечное утро скользнуло куда-то в сторону, и я потеряла сознание.

Конечно, отбор невест продолжился – правда, через три дня, когда все мы смогли опомниться и не то что бы смириться с потерей, а признать ее. Мной занялись Гаспар и Макс: после зелья, которое они сварили вдвоем, мне стало немного легче. Амин, которая не отходила от меня со старыми орочьими амулетами и заговорами, предложила написать письмо родителям.

Я отказалась.

Во мне воцарилась звонкая пустота – и, в отличие от рвущего на части горя, с ней можно было жить дальше. Я даже зашла в «Сласти и страсти»: купила чаю с апельсином и, уже выходя, услышала, как одна из продавщиц негромко сказала другой:

- И вот что так убиваться-то? Как будто двадцать лет вместе прожили и семерых детей нажили. Надо деньги считать! Там наверно состояние было – о-го-го.

Да, я теперь была вдовой – но то, что теперь я богатая вдова, мне стало ясно чуть позже.

Приехав в сады Алейны по приглашению Эжена через два дня после того, как Берта не стало, я увидела целую компанию господ в темно-синих костюмах – они смотрели на меня теми цепкими взглядами, которые даже слепой не назвал бы сочувствующими.

- Кто это? – спросила я, усаживаясь за стол рядом с Эженом. Меня снова начало знобить; если бы не принц, который горевал так же, как и я, то я совсем бы упала духом.

- Королевские нотариусы собрались, чтобы объявить последнюю волю Берта, - сообщил Эжен, и почти сразу же в кабинет ворвался немолодой дракон с целым облаком искр над головой. Он был в гневе, который был щедро замешан на презрении – увидев меня, дракон фыркнул, и искр стало еще больше.

- А! – рыкнул он. – Конечно! Она уже здесь!

- Сядьте, господин Фиоретти, - я даже посмотрела на Эжена, не веря, что у спокойного и добросердечного принца может быть настолько пугающий голос. – Госпожа Эленден вдова Берта, конечно, она уже здесь.

- Ха! – Фиоретти скривился, словно ему пришлось отведать чего-то исключительно мерзкого. – Вдова! Нет, вы только поглядите на нее! Прискакала делить то, к чему не имеет отношения!

У меня кровь прилила к лицу. На мгновение я почти задохнулась от того омерзения, которое шло от этих слов. Значит, во мне видели только корыстную бабенку, которая сумела окрутить лучшего друга принца и теперь собиралась наложить лапу на его состояние.

Если так пойдет и дальше, то мне еще и убийство предъявят. Поди знай, как там сгорают и оживают драконы.

За растерянностью и недоумением пришел гнев. Мне не нужны были деньги Берта. Я все бы отдала, лишь бы он вернулся – но во мне видели только жажду наживы.

- Судите по себе? – ледяным тоном осведомилась я, и это вызвало взрыв. Следующие десять минут, если верить большим напольным часам, Фиоретти орал о том, сколько сил он вложил в племянника, когда много лет назад привез ему леденец и погладил по голове. Я старательно придала себе скучающий вид и подумала, что начинаю оживать.

Берт вернется. Он обязательно восстанет из пепла, и тогда я расскажу ему, как Фиоретти брызгал слюной во все стороны – а потом мы посмеемся над этим, и страшная потеря окажется лишь сном.

Но до этого мне надо было еще дожить. Выпрямить спину и выстоять.

- Выслушайте последнюю волю своего племянника, - приказала я, и Фиоретти осекся. Видно, он считал, что в его присутствии я должна стоять по струнке и молить о милосердии. Эжен откинулся на спинку стула и негромко пообещал:

- Еще одно слово, господин Фиоретти, и я дохну на вас огнем. Пламя королевской крови вам не отбить.

Фиоренти открыл и закрыл рот, и принц приказал:

- Сядьте.

Фиоренти опустился на свободное место, глядя на меня с такой ненавистью, что я сама удивлялась тому, как еще не вспыхнула. Один из нотариусов открыл тяжелую папку с королевским гербом, откашлялся в кулак и нарочито официальным тоном произнес:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Мы собрались здесь для того, чтобы огласить последнюю волю Берта Александра Со-Кон, зарегистрированную в его свободном изъявлении, ясном уме и твердой памяти. Он передает все личное движимое и недвижимое имущество и счета в банках своей жене, Лане Эленден, о чем сделаны все необходимые записи в официальном реестре.

Второй нотариус вынул листок со списком и протянул мне. Я пробежала взглядом по четкому шрифту и не смогла различить ни одной буквы. В голове снова зашумело.

Я богачка. У Берта было столько денег, что эльфийка-полукровка и представить себе не могла.

Я отдала бы все до последней монетки, лишь бы он вернулся. Лишь бы он снова оказался рядом, такой небрежный и невозмутимый, такой сильный, такой настоящий.

- Дрянь! – прошипел Фиоренти, и облако искр над его головой сделалось еще гуще. Я подумала, что он, должно быть, рассчитывал наложить лапу на состояние племянника – а тут вдруг какая-то жена, которая взялась невесть откуда. – Я оспорю эти бумажонки! Ты не получишь ни монетки!

- Сразу скажу: не надейтесь, - тем ленивым тоном, который говорит о том, что рядом с вами хищник, произнес Эжен. – Госпожа Эленден законная супруга Берта.  Вы, конечно, можете попробовать, если вам нечем заняться, и есть лишние деньги на судебную тяжбу – но вы проиграете.

- Пусть попробует, ваше высочество, - устало вздохнула я. У меня не было ни сил, ни времени на очередной скандал. – А у нас слишком много других забот. Вы не забыли, что завтра очередной этап отбора?

Эжен кивнул. Я едва заметно улыбнулась и поднялась из-за стола.

- Вот и отлично. Тогда мне пора заняться моей работой.

***

Второй этап отбора невест начался ровно в десять утра. За час до этого Гаспар собственноручно оттащил от моей калитки разгневанного Фиоретти, который поджидал меня, видимо, для того, чтобы кулаками выбить отказ от наследства Берта.

Ну конечно. Так бы я и далась. Я люблю деньги, что скрывать, но не собиралась тратить состояние, которое свалилось мне на голову. На моей руке было кольцо Берта, я чувствовала себя его женой, а не вдовой, и не собиралась растрачивать то, что он оставил.

Тем более, раздавать жадным хищникам.

- У нас есть надежда, - сказал Гаспар, когда Фиоретти, получивший не только напутственное доброе слово, но и не менее добрый пинок, катился по улице, рассыпая во все стороны проклятия и брань, от которой краснели извозчики вместе с лошадьми. – Он еще может вернуться.

- Я верю, - кивнула я. – И жду.

Второй этап отбора невест был спокойным и сдержанным. Никаких воздушных шаров и бумажных фонариков из уважения к скорби его высочества, потерявшего лучшего друга. Петрова снова подсуетилась: столы участниц были украшены бело-зелеными лентами в цветах королевского флага, над зрителями натянули веревки с бело-зелеными треугольными язычками, и этого было достаточно.

- Посиди, - предложила Амин. На ее груди, ушах и волосах красовались подаренные мужем изумруды, и Петрова смотрела с таким торжеством, что я невольно почувствовала радость. У Амин все было хорошо – значит, и у меня тоже будет.

Берт вернется.

- Хорошо, - кивнула я, устраиваясь на стуле в стороне и глядя, как участницы занимают свои места. – Дай мне какое-нибудь задание, не хочу быть обузой.

Амин посмотрела на меня с сочувствием и теплом.

- Вот, держи, - она протянула мне пухлый конверт с печатью типографии. – Приглашения на главный этап отбора. Подпиши и отдай нашим ребятам, чтобы разнесли по адресам.

Я посмотрела на студентов, готовых выполнить любую просьбу. Надо же, когда-то я спасла их от злого преподавателя. Как же давно это было…

- Все сделаю, - сказала я. – Спасибо, Амин.