Вернадский - Геннадий Аксенов

Главное и явное преимущество земств, их исторический успех в цивилизации страны обеспечило дворянство, только в нем к тому времени нашлось достаточно сознательных и образованных людей, могущих выполнять общественные обязанности. То было служение обществу, форма благотворительности. Гигантские задачи можно было решить только личными усилиями образованных и неравнодушных людей. Старший друг Вернадского Петрункевич через много лет писал в своих мемуарах7, что повсюду земские собрания являли собой удивительное зрелище бескорыстия и энтузиазма. Дворянские гласные занимались отнюдь не своими помещичьими или сословными делами, что казалось бы естественным, но крестьянскими. Так что сословность этих органов была не пороком, как у нас привыкли думать, а достоинством. Для тех дворян, которые по своему воспитанию, уму, нравственным качествам не хотели множить ряды правящего класса старого образца, земства стали великолепной школой самореализации.

При проведении самой перспективной из великих реформ в 1864 году в их ведение были отданы: народное здравие и образование, агрономия, улучшение дорог, мостов, устройство выставок, народное продовольствие, попечение о местных промышленности и торговле. В соответствии с научно-техническим прогрессом они все время расширяли круг дел. К концу земского периода шли уже автомобилизация и телефонизация малых городов и сел. Земства распоряжались скудными, но все же заметными средствами, собиравшимися с помощью местных налогов.

Самое коренное, низовое строительство российской жизни в течение пятидесяти трех лет (а затем еще недолго по инерции) шло именно земским путем. Стремительно росло количество школ, создавались уездные библиотеки, учительские семинарии для подготовки учителей. В середине XIX века врачебной помощи для народа не было вовсе, а к концу его уже все население было охвачено ею, побеждены вековые эпидемии, введены профилактика, прививки и лабораторные исследования. Наладилась непревзойденная земская статистика, строились племенные, семенные, плодоводческие станции в каждой местности, развивались мелиорация, ветеринария и много еще чего. Началось изучение природы и местной истории. Мы видели, как на средства земств были организованы знаменитые почвенные экспедиции В. В. Докучаева и его черноземные научные стационары. Центром всей статистики и методики стало старинное, еще екатерининских времен Вольное экономическое общество, которое в союзе с земствами буквально ожило. Вырастал новый культурный слой, состоящий из земских врачей, учителей, агрономов, статистиков. Они делали страну иной, она буквально улетала от своих великих азиатских соседей.

Этот успех был обеспечен демократической процедурой решения дел, кардинально отличавшейся от приказного волевого решения, привычного русскому человеку от семьи до трона. Именно в этом земства постепенно и незаметно становились в оппозицию самодержавию. К началу 1890-х годов новые люди и четкая процедура дел явочным порядком превращали земские собрания из хозяйственных органов в самоуправление. И разразилась главная коллизия рубежа веков: столкновение либеральных земских деятелей с привычным и не дающим простора личности административным способом управления. Причем против земств выступало не только самодержавие со всеми своими традициями и нравами, но и простой народ с его племенным сознанием и темными социальными инстинктами. Большинство крестьян считали земские собрания не органами своего управления, а начальством. Тем более когда были введены земские начальники от правительства, что ярко видно, например, в рассказе Чехова «Мужики». Само слово земские здесь — подмена.

Либеральная интеллигенция пыталась втиснуться между народом и властью, развести их в стороны и создать между ними гражданское общество и правовой простор для демократии и порядка. Оформляется идея распространить демократические начала в обе стороны от уездного и губернского уровня — создать представительный орган в центре и мелкую земскую единицу с приданием ей прав управления и тем самым предполагалась ликвидация самого массового слоя бюрократии — сельской, волостной. Такова основная драматургия движения за самоуправление.

Земские деятели вскоре стали известны всей стране. К речам их прислушивались. Выделяются ораторы Петрункевич, Родичев, К. К. Арсеньев, москвичи братья князья Петр и Павел Долгоруковы, профессор Московского университета С. А. Муромцев, председатель Московской земской управы Д. Н. Шипов. Известны и организаторы — такие как вездесущий Шаховской. Из Моршанского уезда и Тамбовского земства на общероссийский уровень выдвигается Вернадский.

Уже упоминалось, что после работы на голоде осенью 1892 года он баллотируется в гласные Моршанского земского собрания. В нем состоит 24 дворянских депутата (в уезде установлен земельный ценз: кандидат должен иметь не менее 175 десятин земли), три — от богатых владельцев недвижимости и торговли и 12 — от сельских обществ; для крестьян выборы были непрямые, а двухстепенные: село — волость — уезд. Итого — 39 гласных. Они направляли семь депутатов в Тамбовское губернское собрание, куда Вернадский тоже вскоре вошел. Оно состояло из шестидесяти гласных8. Они собирались на свои сессии один раз в год. Возглавляли их предводители дворянства. Собрания выбирали председателя земской управы, которого утверждал губернатор.

Двадцать пятого октября Владимир Иванович сообщал жене: «Сегодня первый день очень печального собрания. Пишу вечером после двойного заседания — утреннего и вечернего — в комиссии… Я очень рад, что приехал: сейчас в комиссии, где я провалился, я явился единственным говорящим противником против сокращения школ. Ввиду дефицита комиссия большинством 8 против 4 (в том числе я) решила из 72 школ оставить всего 39! Народную медицину удалось отстоять. Есть все шансы отстоять школы в собрании, так как вопрос будет решаться закрытой баллотировкой, а все крестьяне подадут голос за школы, да и некоторые из других будут стоять за них. В комиссии характерно: из 12 членов — 3 крестьян, они все + я подали голос за школы, остальные 8 дворян и образованных купцов против. В собрании большинство крестьянское, так как вместо 24 дворян выбрано всего 16, а явилось 13, а 12 крестьян плюс 3 купца все явились, но они влияют лишь при закрытой баллотировке»9. Через два дня продолжает: «В 12 часов собрание, а мне надо написать мотивы большинства и меньшинства комиссии по сокращению сметы. Вчера выбрали в губернские гласные (20 белых и 8 черных). Сегодня будет обсуждаться вопрос о закрытии школ и больниц — главная баталия… Я очень надеюсь не дать провести это предложение. Мне удалось привлечь нескольких из стоявших за эту меру. Я могу рассчитывать на 17 голосов из 28, но все эти счеты — такая трудная вещь. Крестьяне-гласные обращались ко мне с просьбой защитить школы, в виде компромисса я согласился на некоторые сокращения»10. Компромисс — неслыханная для прежнего управления вещь. Крестьяне, надо сказать, гордились, что у них школами занимается московский профессор (хотя он был еще приват-доцент).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});