Все твои совершенства - Колин Гувер

головой, брызгая слезами во все стороны. Тянусь к двери со своей стороны, но он хватает меня за руку.

– Посмотри на меня. – Он тянет меня к себе, не выпуская из машины. – Да посмотри же сюда, Квинн!

В первый раз в жизни он на меня орет.

Я вообще в первый раз слышу, чтобы он орал. Грэм всегда сражался молча. Теперь он рявкает так, что в машине трясутся стекла, и я цепенею.

– Я должен рассказать тебе, почему так поступил. Когда я закончу, можешь решать, что тебе делать, но, пожалуйста, Квинн, дослушай до конца.

Я закрываю дверь и откидываюсь на спинку сиденья. Зажмуриваюсь, но слезы продолжают капать. Я не хочу его слушать. Но в глубине души понимаю, что должна знать все подробности, потому что, если у меня не будет фактов, воображение нарисует мне что-нибудь похуже.

– Тогда давай быстрее, – шепчу я.

Не знаю, насколько меня хватит, чтобы сохранять остатки самообладания.

Он делает вдох, чтобы успокоиться. Мгновение он молчит, соображая, с чего начать. Или как начать.

– Она пришла к нам работать несколько месяцев назад.

Я слышу слезы в его голосе. Он пытается сохранять спокойствие, но ясно, что он раскаивается. Единственное, от чего мне хоть немного легче: я понимаю, что он страдает.

– Мы несколько раз общались, но я смотрел на нее исключительно как на коллегу. Я никогда ни на одну женщину не смотрел так, как на тебя, Квинн. Не хочу, чтобы ты думала, будто так все и началось.

Я чувствую, что он смотрит на меня, но не открываю глаз. Сердце вот-вот выпрыгнет, единственный способ его остановить – выбраться из душащей меня машины. Но я знаю, что он меня не выпустит, пока я не дослушаю до конца, поэтому сосредотачиваюсь на том, чтобы дышать ровно.

– Иногда я кое-что в ней замечал… Не потому, что находил ее интересной или привлекательной, а потому, что… некоторые ее манеры похожи на твои.

Я качаю головой и открываю рот, чтобы заговорить. Он понимает, что я собираюсь прервать его, и шепчет:

– Дай мне договорить.

Я закрываю рот и наклоняюсь вперед, скрестив руки на руле. Кладу на руки голову и молюсь, чтобы Грэм закончил поскорее.

– Между нами ничего не было до прошлой недели. В среду нам поручили общее задание, так что почти весь день мы провели вместе. И через пару часов я понял, что меня… тянет к ней. Влечет. Не потому, что она чем-то лучше тебя. А именно из-за того, как сильно она напоминала мне тебя.

Мне уже достаточно, чтобы завопить во весь голос, но я сдерживаюсь.

– Весь рабочий день рядом с ней я скучал по тебе. Поэтому ушел с работы пораньше – подумал, что, если я приглашу тебя куда-нибудь на ужин или сделаю тебе что-нибудь приятное, ты, может быть, улыбнешься мне, как раньше. Или поинтересуешься, как прошел мой день. Вообще поинтересуешься мной. Но когда я вернулся домой и вошел в прихожую, то увидел, как ты выходишь из гостиной. Я знаю, ты слышала, как я открывал дверь. Но, вместо того чтобы обрадоваться моему раннему возвращению, ты ушла в кабинет.

Теперь я чувствую не только гнев. Но и стыд. Я и не думала, что он каждый раз замечает, как я его избегаю.

– За весь вечер ты сказала мне два слова. Два. Помнишь, какие?

Я киваю, не поднимая головы. «Спокойной ночи».

Он продолжает со слезами в голосе:

– Я страшно разозлился на тебя. Иногда понять, что у тебя на уме, все равно что разгадать гребаную шараду, Квинн. Я устал гадать, как правильно себя вести рядом с тобой. Я так разозлился, что, уходя в четверг на работу, даже не поцеловал тебя.

Это я заметила.

– В четверг, когда мы закончили проект, мне нужно было сразу идти домой. Следовало собраться и уйти, но вместо этого… Я остался. И мы разговорились. И… я поцеловал ее. – Грэм проводит руками по лицу. – Я не должен был этого делать. Нужно было сразу остановиться. Но я не смог. Потому что с закрытыми глазами я представлял себе, что это ты.

Я поднимаю голову и смотрю на него.

– Значит, это я виновата? Ты это хочешь сказать? – Я поворачиваюсь к нему всем телом. – Ты не получаешь от меня того внимания, которого хочешь, поэтому находишь женщину, которая напоминает тебе меня? И это не в счет, потому что ты притворяешься, будто она твоя жена? – Я закатываю глаза и откидываюсь на спинку сиденья. – Грэм Уэллс, первый человек в мире, который подвел под свою интрижку этическую базу.

– Квинн!

Нет уж, поговорил и хватит.

– Ты, очевидно, не чувствовал особой вины, у тебя были целые чертовы выходные, чтобы подумать об этом, но потом ты вернулся на работу и продолжил в том же духе.

– Это было дважды. В прошлый четверг и вчера вечером. Вот и все. Я клянусь.

– А если бы я ничего не заметила? Все бы продолжалось?

Грэм проводит рукой по губам и сжимает челюсти.

Он слегка качает головой, и я надеюсь, что это не ответ на мой вопрос, а просто знак сожаления.

– Не знаю, что на это ответить, – говорит он, глядя в окно. – Никто такого не заслуживает. Особенно ты. Сегодня, перед тем как уехать с работы, я поклялся себе, что такого больше никогда не повторится. Но я также никогда не думал, что вообще способен на что-то подобное.

Я смотрю вверх, прижимаю ладонь к груди и быстро выдыхаю.

– Тогда зачем ты это сделал?

Мой вопрос вырывается вместе с рыданием.

Грэм поворачивается ко мне, как только я начинаю плакать. Он наклоняется через сиденье и обхватывает мое лицо, молча умоляя меня посмотреть на него. Когда я наконец встречаюсь с его отчаянным взглядом, то начинаю плакать еще горше.

– Мы с тобой ходим по дому, словно у нас все в порядке, но это не так, Квинн. Уже много лет все идет прахом, и я понятия не имею, как это исправить. Я нахожу решения. Это моя работа. Я это умею. Но я понятия не имею, как решить наши с тобой проблемы. Каждый день я прихожу домой, надеясь, что все наладится. Но ты даже не в состоянии находиться со мной в одной комнате. Ты ненавидишь, когда я прикасаюсь к тебе. Ненавидишь, когда я с тобой разговариваю. Ты не хочешь, чтобы я это замечал, и я притворяюсь, что не замечаю, потому что не хочу делать тебе еще больнее. – Он резко выдыхает. – Ты не виновата в том, что я натворил. Виноват я. Все испортил я. Но не потому, что она мне нравится. А потому, что скучаю по тебе. Каждый день я скучаю по тебе. На работе я скучаю по тебе. Дома я скучаю по тебе. Когда ты рядом со мной в постели, я скучаю по тебе. Когда я внутри тебя, я скучаю по тебе.

Грэм прижимает свои губы к моим. Я чувствую вкус его слез. Или, может быть, это мои слезы. Он отстраняется и прижимает лоб к моему лбу.

– Я скучаю по тебе, Квинн. Так сильно скучаю. Ты рядом, но тебя нет. Я не знаю, куда и когда ты ушла, и понятия не имею, как тебя вернуть. И мне одиноко. Мы живем вместе. Вместе едим. Вместе спим. Но я никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким.

Грэм отпускает меня и откидывается на спинку сиденья. Он упирается локтем в окно, закрывая лицо, и пытается взять себя в руки. Он сломлен, таким я его никогда не видела. И это я медленно разрушаю его. Делаю его неузнаваемым. Я обманула его, дав ему надежду, что когда-нибудь изменюсь. И чудесным образом превращусь обратно в женщину, в которую он когда-то влюбился.

Но я не могу измениться. Мы таковы, какими нас делают обстоятельства.

– Грэм. – Я вытираю лицо рубашкой. Он молчит, но в конце концов смотрит на меня грустными, убитыми горем глазами. – Я никуда не ушла. Я все время была рядом. Но ты не видишь меня, потому что все еще ищешь ту, кем я была раньше.