Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лама была единственным достаточно крупным животным на территории Анд, которое можно было использовать в качестве вьючного животного (см. рис. 37). Она могла пройти около 20 километров в день с грузом до 45 килограммов; оставалась послушной, пока ей было удобно, но при перегрузке ложилась и отказывалась двигаться. Грубую шерсть ламы использовали, чтобы делать ткань для мешков и плести веревки. Альпака, животное поменьше, обладало более красивой и мягкой шерстью, из-за которой их главным образом и держали, регулярно остригая. Дикая викунья давала самую превосходную шелковистую шерсть, ее качество высоко ценилось инкской элитой. Этих животных отлавливали и обстригали во время ежегодных или сезонных охот. Как уже было упомянуто, у всех местных верблюдов было съедобное мясо, которое сохранялось в виде чарки; кроме того, они давали шкуру, а также навоз, используемый как топливо или удобрение.
Рис. 37. Лама, навьюченная грузом
Колья, которые жили в местности, являющейся родиной лам, были основными заводчиками лам и альпака. На этой территории, как сообщается, в 1567 г. 3242 семьи держали общественное стадо в 16 846 голов, но во времена Империи инков, очевидно, здесь были гораздо более многочисленные стада. Мурра отмечает, что в животноводстве Анд сочетались разные подходы: тот, что существовал прежде в покоренных этнических группах, и собственно подход правительства инков.
Пастушеское занятие по традиции считалось, как и сегодня, работой для молодых людей обоих полов. Однако в период правления инков крупные стада в значительных скотоводческих регионах поручалось выпасать пастухам, занятым полный день; за ними при этом сохранялись права на сельскохозяйственный надел, который обрабатывали за них их родственники. Некоторые пастухи продолжали работать по принципу ротации, тогда как другие становились профессиональными пастухами, которых содержало инкское правительство и вожди колья. Эти пастухи постоянно жили на пастбищах пуны — высокогорных плато – со своими семьями, рассчитывая на «приношения» в виде пищи, листьев коки и чичи, а также на полное обеспечение: они выпасали культовые стада и принадлежавшие государству, целиком и полностью отвечали за животных, о состоянии которых должны были подробно отчитываться. Они также выполняли множество дополнительных заданий, как, например, охота на оленей и гуанако ради мяса, сбор перьев для государственных ткачей, а также ловля рыбы. Они же со своими семьями плели веревки из шерсти ламы. В удачный год, когда поголовье возрастало, этих людей награждали дополнительными поставками пищи и одежды. Когда пастух умирал, только один из сыновей наследовал его должность, тогда как остальные возвращались в ту общину, из которой были родом.
Инки точно так же распределяли пастбищные угодья, как они это делали с пахотными землями: то есть одомашненные стада альпака и лам, принадлежащие культовым учреждениям, императору и общине, паслись отдельно. Каждой провинции были определены границы, и различные провинции не могли пользоваться одним и тем же пастбищем, даже если стада принадлежали одному собственнику. Численность общинных стад в большинстве регионов, по крайней мере вне территории колья, была значительно меньше, чем культовые или императорские стада.
Животные, принадлежавшие культовым учреждениям, использовались главным образом для жертвоприношений, хотя некоторые стада были закреплены за святилищами, обеспечивая их продовольствием и транспортом для перевозки предметов культа. Животные императора использовались как вьючные, а их мясо и шерсть распределялись по всей империи для домашних нужд и, кроме того, для ткани кумби — ее изготовляли профессиональные ткачи и мамакуна (Посвященные Женщины). Обычному налогоплательщику дозволялось иметь не более десяти животных, знатный человек мог получить больше – в подарок от императора. Эти находящиеся в частной собственности животные никогда не облагались налогом. В общинных стадах обычно содержались все те животные, которые принадлежали местным родственным группам и были отмечены либо специальной меткой на ухе, либо клеймом. Индивидуальные владельцы сохраняли права на определенных животных.
В животноводстве инков обязательно должны были соблюдаться два строгих правила. Животных, которые подхватили смертельно опасную и заразную чесотку, именуемую карача, следовало немедленно убить и захоронить, чтобы предотвратить распространение болезни. Ни одна самка не должна быть убита в качестве жертвы или по иной причине, если она не заразилась карача.
У пастухов были свои собственные песни и обряды, а божеством, которому они поклонялись, был Уркучильай, многоцветный самец, который заботился о приросте лам и цикле их воспроизведения.
Пастухи располагали теплой одеждой и небольшими хижинами, в которых находили защиту от ледяных ветров пуны. Из дерна или камня без раствора они строили загоны для лам.
Каждый год сотни лам переносили на себе шерсть, картофель и чарки с земель пуны на побережье, чтобы там это обменяли на маис, перец чили и другую местную продукцию. Их вели проводники, которых обеспечивало правительство. Товары для обмена часто выращивались колонистами и их потомками, так что собственно бартер играл в этих сделках лишь небольшую роль. Однако пастухам было разрешено самим выменивать кое-что для себя. Обычно на каждую сотню животных приходилось около восьми погонщиков.
Охота и рыболовство
Стада диких гуанако, викуний и оленей в каждой провинции занимали отдельные охотничьи угодья – жители одной провинции не имели права охотиться или вредить животным другой провинции. Фактически все охотничьи угодья принадлежали Инке, и никто не мог охотиться в них без его разрешения или разрешения назначенного им управляющего. Такую лицензию предоставляли в определенный сезон или для добычи ограниченных количеств мяса или шерсти, когда ощущалась нехватка. Всегда было запрещено убивать самок. Викуний захватывали живьем, чтобы остричь. Чтобы отлавливать животных, которых загоняли в центр круга охотников, использовали пращи, болас, силки и петли.
Прямоугольной сетью, привязанной к шестам, пользовались для ловли птиц (см. рис. 22), которых добывали главным образом из-за их перьев, но также и для жертвоприношений. Животных, которые считались вредителями, то есть таких как лисы, пумы и медведи, убивали в основном дубинками – ими били животных, загнанных в безвыходное положение. В одной из последних имперских охот, организованной Манко Инкой в 1536 г., 10 тысяч индейцев образовали кольцо окружностью 50–100 километров. Когда круг замкнулся, назначенные охотники убили свыше 11 тысяч животных, при этом сколько-то отпустили на волю. Чтобы окружить викуний и гуанако, иногда применяли другой способ – загоняли их в узкое ущелье.
Рыболовный промысел в окрестностях Куско, где есть всего лишь несколько озер, а реки слишко мелкие и быстрые, не имел такого важного значения, как на озере Титикака. Уру, которых инки считали отсталым племенем, существовали практически полностью за счет рыбы, выловленной в водах этого озера. Когда они стали подданными инков, последние благосклонно разрешили озерным жителям выплачивать подати рыбой, взамен предоставив им права на рыбную ловлю.
Другой важной рыболовецкой территорией было, разумеется, побережье. Береговые рыбаки использовали медные крючки и сети, которые два человека тащили между лодками. Кроме того, делали запруды вдоль берегов, чтобы ловить рыбу между приливами и отливами. В горах использовали большие глубоководные сети, зазубренные гарпуны, а на ручьях ставили запруды.
В то время как в родных краях инков не было особого смысла строить лодки, это имело большой смысл на крупных озерах, таких как Титикака, и на побережье.
Рис. 38. Бальза для рыбной ловли на озере Титикака
Индейцы аймара делали из пучков тростника тотора несколько видов суденышек и плавали на них по озерам и рекам. Современный исследователь доктор X. Чопик смог реконструировать это плавательное средство. Небольшие одноместные бальза (тростниковые лодки) были сделаны из четырех пучков тростника, сформированных в виде сигар, каждый от 2,4 до 3,7 метра длиной, из которых два пучка покрупнее образовывали нижнюю часть судна. Рогатиной, играющей роль гребного весла, на мелководье пользовались из положения стоя; в глубокой воде ею оперировали как веслом каноэ, стоя на коленях или сидя в лодке (см. рис. 38).
Большие бальзы от 4,5 до 6,1 метра длиной были оснащены мачтой из двух шестов в форме перевернутого V, с деревянным крюком вверху, чтобы поднимать и спускать парус. На этом бальзовом парусном судне рогатина, играющая роль гребного весла, укреплялась в уключине на корме. Парус использовался только при попутном ветре – видимо, индейцы не умели поворачивать на другой галс. Из тростниковых циновок и наклонного шеста была устроена кабинка. Чтобы поставить лодку на якорь носом к ветру, использовали большие камни с просверленным отверстием или выдолбленным по окружности желобком.
- Инки. Быт. Культура. Религия - Луи Боден - Прочая документальная литература
- Люди, годы, жизнь. Воспоминания в трех томах - Илья Эренбург - Прочая документальная литература
- Ацтеки. Быт, религия, культура - Уорвик Брэй - Прочая документальная литература
- Быт русского народа. Часть 4. Забавы - Александр Терещенко - Прочая документальная литература
- Быт русского народа. Часть 5. Простонародные обряды - Александр Терещенко - Прочая документальная литература
- Ищу предка - Натан Яковлевич Эйдельман - Прочая документальная литература / Зарубежная образовательная литература
- Быт русского народа. Часть 3 - Александр Терещенко - Прочая документальная литература
- Власть Путина. Зачем Европе Россия? - Хуберт Зайпель - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Политика / Публицистика
- Британская армия. 1939—1945. Северо-Западная Европа - М. Брэйли - Прочая документальная литература
- Индейская война в Русской Америке - А. Зорин - Прочая документальная литература