Поиск Анны - Алексей Павлович Зорин

четвертую стену, вторгаясь в разум, причем делала это незаметно для игрока. Игра была лишь инструментом в руках безумца, который отлично знал приемы нейролингвистического программирования. Практически она создавала новые нейронные цепочки в мозгу, что приводило к…

— А попроще можно? — поморщилась Анна. — Что плохого в этих эмоциональных связях?

— Ань, происходит замена одних программ в мозгу на другие. Происходит перепрошивка ценностей. По сути игра тебя перепрограммирует.

— Погоди, там же какие-то девочки чай пили в этой игре? — не поняла Смолина. — Как это может программировать мозг?

Света тяжело вздохнула. Оказалось, что через несколько часов игры, когда игрок уже окончательно привязался к персонажам, повествование вдруг резко меняется. Девочки начинают дружно вскрывать себе вены, и активно призывают к этому игрока. События в игре начинали развиваться так, что игрок терялся. Перемешивалось время, логика, подменялись моральные понятия.

— Мой одногруппник работает психотерапевтом в полиции — помогает искать маньяков. Знаешь, они там составляют психологические портреты и всё такое. Он говорит, что маньяки никогда не выглядят как маньяки. Они харизматичны и интеллигентны. Про Чикатило никто не мог подумать, что он убийца, потому что искали монстра, а не тщедушного мужичка с доброй улыбкой. И вот этот мой друг как-то сказал одну интересную фразу: зло никогда не выглядит как зло. Оно всегда старается принять форму чего-то безобидного.

Смолина задумчиво посмотрела в окно. Там был серый мир, и в нем шел дождь. Там люди, никогда не слышавшие про НЛП и игры смерти, спокойно шли на работу или пили кофе в кофейне. А еще где-то там притаился больной маньяк, прикрывающий рваные раны на теле жертвы розовыми историями про девочек и чаепития с кексами.

— Ань, я психолог, ты же знаешь, я чего только не видела! — серьезно сказала Света. Ее красные после бессонной ночи глаза до сих пор были наполнены ужасом. — Но когда ты несколько часов залипаешь в детскую игрушку, а потом вдруг она ломает все шаблоны — ты понимаешь, что попал на крючок. Точнее, в этом и прикол — это понимаю я, потому что вижу манипулятивные методы. А обычный школьник не понимает. И если психика слаба — выходит в окно.

Это звучало как бред, но перед глазами Смолиной сидел опытный психолог, закаленный на поиске людей, и мелко трясся от страха.

— В конце игры тебе нужно сделать выбор — убить то, что ты любишь, а это последняя оставшаяся в живых девушка, к который ты успеваешь привязаться… — Света помолчала. — Или убить себя. Вот так, Ань. Вот такие вот игры.

Смолина взглянула на экран. На черном фоне горел набор цифр — 20102006.

— А это что?

— Ань, я без понятия. Может какой-то шифр? У меня после бессонной ночи голова не соображает. Мозг как будто промыли.

Смолина всмотрелась в экран.

— Какое сегодня число? — спросила она. Света тупо смотрела на нее, и Анна сама сходила на кухню и принесла лист отрывного календаря.

— Свет, это дата. Двадцатое октября две тысячи шестого года.

— Звучит так, как будто это где-то рядом.

— Не просто рядом, — Анна показала ей календарь с датой — двадцать четвертое сентября. — Я не знаю, что это за дата, но до нее осталось меньше месяца.

Они переглянулись.

— Я одного не могу понять… — Анна вопросительно посмотрела на Свету.

— Зачем?

Смолина кивнула.

— Не знаю, Ань. Но могу сказать одно: над городом нависла смертельная опасность.

Час от часу не легче! А главное — все это никак не проливало свет на метонахождение Лены. Она была как одинокий кит, отбившийся от остальных, и блуждающий по бесконечной тьме океана. При мысли о китах Анна вспомнила название игры. Она повертела в руках обложку.

— А при чем тут киты?

— Какие киты? — удивилась Света.

— Ну игра называется — «Клуб одиноких китов».

— А… Слушай, я уже не помню. Что-то там про кита, который отбился от стаи, и не может найти своих… В общем, про одиночество.

Чтож, это было попадание в самый центр мишени. Осенью в дождливом сером городе одиночество лезло из каждой щели. Неудивительно, что дети искали приют. Вот только находили они совсем другое….

— Они так называют друг друга — одинокие киты.

Лена как-то упоминала про одиноких китов. Игра, форумы смерти в даркнете… как все это связано, и главное — где во всем этом искать Лену? Если, конечно, еще не поздно. От этой мысли Анну бросило в дрожь.

— Свет… А где Ленку-то искать?

Света посмотрела на Смолину усталыми глазами, полными печали.

— Прости. Я не знаю.

* * *

Сидеть дома было невыносимо. Анна укрыла спящую Свету пледом и вышла в холодное утро. За ночь из низин на город наполз туман, который никак не желал рассеиваться. Смолина прогрела Пинин и взяла в ближайшем кафе большой латте. Световой день нужно было использовать по максимуму — постараться объехать как можно больше районов, проверить, везде ли висят ориентировки. Наведаться еще разок в местное отделение милиции и попинать ленивого дежурного в синей рубашке. Еще раз опросить прохожих.

Когда Смолина садилась в машину с кофе в руке, на телефон пришло смс. Анна взглянула на экран Нокиа — номер был скрыт.

«Куда пропала, милфа?»

«Откуда у тебя мой номер?»

«Ты забыла что я Гуру? Я все знаю.»

«Тогда узнай для меня кое-что. Мне понять, куда пропала моя дочь.»

«Что мне за это будет?»

«А что ты хочешь?»

«Она красивая?»

Анна напряглась.

«С какой целью ты это спрашиваешь?»

«Да ладно, я шучу! Меня малолетки не интересуют. Мне нравятся милфы.»

«Ты достал уже! Кто такие милфы?»

«Неважно. Кстати. Ты красивая.»

«Вот те раз! Ты же никогда меня не видел и ничего обо мне не знаешь!»

«Ты забыла, что я нетсталкер? Тебя зовут Аня — очень красивое имя, кстати. Тебе тридцать три, переехала в Петрозаводск из Питера, не замужем. Работаешь в типографии, есть приемная