Демид. Пенталогия (СИ) - Андрей Вячеславович Плеханов

чтобы эту чертову бабу застрелили сейчас. Пока не пойман Король Крыс.

– Сволочи вы все, – сказал он. – Ну что мне сделать такое, чтоб вы от меня отвязались? Руки себе отрубить?

Улыбнулась благодарно. Руки положила на его плечи. Губами потянулась к его лицу. Красивая, чертовка.

– Пойдем. – Демид резко отстранился. – Пока не передумал.

* * *

Дом был окружен забором – древним и основательно подгнившим штакетником. Сам дом просматривался неплохо, да только не на что там было смотреть. Черный домик-уродец среди сада-огорода, заросшего терновником, одичавшими вишнями и таким густым бурьяном, словно его специально селекционировали для создания вида полной заброшенности. Будыли-лопухи, лебеда и крапива в рост человеческий. Единственным, что напоминало о человеческой цивилизации, были два ржавых провода, которые тянулись к избушке от покосившегося столба и свисали почти до земли.

Производственное совещание происходило в кустах бузины рядом с забором. Говорили вполголоса:

– Ты уверена, что там кто-нибудь обитает?

– Обитает. Еще как обитает.

– Что, наркотики там продают?

– Там – нет. Говорю же тебе, склад там. Но люди там есть. Сейчас там три человека должны быть.

– Слабовато для охраны.

– Охрана – она здесь. По огороду бегает. Собака здоровенная. Породу не знаю, но очень страшная зверюга.

– Чего ж она не лает? Неужели нас не чувствует?

– Она никогда не лает. Она молча кидается. Надрессирована она так.

– Что, на себе испробовала? – Дема усмехнулся.

– Нет. Ребята рассказывали, которых мы сюда посылали. Одному чуть ногу не оторвала.

– Везет нам на собачек. Кстати, – Дема внимательно посмотрел на Ольгу, – ты не относишься к любителям-собачникам? Или к охранникам природы?

– А почему ты спрашиваешь?

– Ну, если я псину эту покалечу слегка, с кулаками на меня не набросишься?

– Это ни к чему! – Губы поджала, напряглась. Похоже, и в самом деле любительница собак. Менты они все такие. Собака им дороже, чем человек. – Я все предусмотрела. Вот. Аэрозоль специальный. «Скорпион». Два пшика – и собака полчаса в нокауте.

И в карман лезет. Достает какой-то несчастный баллончик. Демиду в руку сует.

Собаку ты убей, убей сразу, если сумеешь. Не сумеешь – она убьет тебя, очень плохое животное.

Внутренний голос ожил. Очень серьезно ожил. Не с ехидцей, как всегда. Не с шизовой подковырочкой. Обеспокоенность появилась во внутреннем голосе. Тревога, пожалуй, даже. За жизнь Демида. Ну и за свою жизнь, конечно.

И все, как обычно, поплыло перед глазами. Но Демид справился. Не впервой. Сжал баллончик в руке, ноги покрепче расставил. Головой встряхнул, улыбнулся криво, но обаятельно.

– Как скажешь, начальница. Два пшика, говоришь? И кружка пива...

– Ага! – заулыбалась счастливо, как будто собачка эта за забором не наркоманская, а личный ее выкормыш. – Нельзя собак убивать!

А Демид – что он? Он уже и не Демидом в эту минуту был. Накатило на него, как обычно. Кем он был? Электричеством в кишках проводов. Червем в навозной жиже. Колючей веткой крыжовника. Он раздвоился. Он растроился, расчетверился, рассотнился. Но не расстроился. Он даже сильнее стал. Попробуй справься с таким, кто тела своего не чувствует. Ему и боль нипочем. Ему бы сдержаться, чтоб не броситься и не вырвать черную избушку с корнями из Вселенной. Чтоб не растоптать города на своем носорожьем бегу, не проткнуть небо своим козерожьим рогом.

– Ты что? – Ольга испуганно отшатнулась. – Демид, ты в порядке? У тебя глаза... Слушай, они почти черными стали... Ты себя нормально чувствуешь?

– Нет... Нет... – еле выдавил из себя, стараясь не свалить забор ураганом шепота. – Подожди... Это – как малярия... Это сейчас пройдет...

Глаза закрыл. Да, проходит. Малярия души – непростая штука. Проходит. Но совет – он дан. Значит, не просто так страдаю. Спасибо, друг.

– Демид!..

Но он уже открыл глаза. Обычные серые свои глаза. Обычным стал снова. А может, как всегда, притворился. Кто его знает? Он и сам-то себя не знал.

– Пойдем. Все в порядке.

Ольга не спешила. Понятно. Пшики ему делать. Огневой взвод с баллончиком импортной настойки из перца. Супероружие против суперсобаки.

Пшик.

Демид перемахнул через забор, почти не коснувшись его. Приземлился в лопухи. Боевая стойка – нос по ветру, уши торчком, хвост пером. Победит тот, кто будет больше собакой. Демид будет собакой. Он станет такой сукой, каких белый свет не видывал.

Он видел, слышал, обонял, осязал все. Но зверя, который бросился на него, он не услышал и не увидел. Он просто выкинул руку – как вратарь. Он выбросил руку и поймал на эту руку, как на удочку, пасть зверя.

Зверь вцепился в его запястье тисками челюстей. Он молчал – люди научили его