The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century - Jürgen Osterhammel

цивилизации, например китайская или исламская, имели не менее эффективные средства создания и передачи знаний: монастыри, религиозные школы или академии (например, китайская "шуюань"), где ученые собирались неформально. "В этом многообразии научных культур европейский университет, сформировавшийся в Средние века, выделялся тем, что был относительно независим от внешних сил и представлял собой пространство со своими законами. Китайское государство, если брать крайний пример, не допускало существования полуавтономного res publica носителей знания. Ученые либо были прочно интегрированы в государственный аппарат (многие из них были "компиляторами" в Императорской академии Ханьлинь в Пекине), либо собирались в получастных кругах, к которым император относился с подозрением. В Китае не существовало юридически защищенных корпораций ученых, тем более, сопоставимых с английскими университетами, имевшими своих политических представителей в парламенте.

В Китае и Японии такие "предсовременные" условия исчезали в разные периоды XIX века, в период с 1870 по 1910 год, хотя в Японии частные академии в это время сохраняли свои позиции наряду с государственной школьной системой, а программа обучения была менее ориентирована на Запад. Только в исламском мире некоторые из старых институтов - прежде всего, независимые от государства религиозные школы (медресе) - сохранились в измененном виде; Аль-Азхар ("Светлый") в Каире, место богословского и юридического обучения, восходящее к X веку, является старейшим университетом в мире. Европейский университет, напротив, подвергшись в XIX веке коренной реформе, распространился по всему миру. Современный университет как место производства светского знания возник после 1800 года в тесной связи с появлением национальных государств в Европе и в последней трети века стал одним из основных институтов современного мира. Его изобретатели, а также место и время изобретения могут быть точно определены: это горстка аристократов-реформаторов (фрайхерр фом Штейн, Харденберг) и философов-идеалистов (Фихте, Гегель, Шлейермахер) в Берлине в 1803 и особенно 1806 годах, когда в результате близкого краха прусского государства образовался вакуум власти, внезапно открывший пространство, на котором предлагались новые неортодоксальные подходы к спасению государства и нации. Хотя возникший в те годы современный университет, флагманом которого стал Берлинский университет (основанный в 1810 г.), сохранил многие ритуалы и символы своего средневекового прошлого, по сути своей он был революционным изобретением эпохи революций.

Новый университет принес с собой ряд характерных социальных типов: например, оксбриджский "дон" или немецкий ординарий, авторитарно управляющий институтами и стаями ассистентов. Новым был прежде всего молодой "студент", который в Европе пришел на смену более или менее старому типу "ученого"; последствия этого видны и сегодня. В некоторых странах неакадемический наблюдатель узнает о существовании университета только тогда, когда студенты привлекают к себе внимание политической активностью. Цепочка ассоциаций "студенты - молодежь - бунт" сложилась в начале XIX века. В Германии именно студенческие братства (Burschenschaften), впервые появившиеся на публике в 1815 году, сделали студенческий протест фактором политики. Во Франции "рождение студентов как социальной группы" относят к трем десятилетиям после 1814 года; они сыграли значительную роль во всех революциях XIX века. В дальнейшем студенты и выпускники современных учебных заведений стали активно участвовать в радикальной, а все чаще и националистической политике. В России студенческое движение возникло в годы после Крымской войны в пяти университетах того времени, хотя на ранних этапах оно жестко контролировалось; первые волнения, связанные с ним, вспыхнули в 1861 году. В Индии студенты сыграли ведущую роль в массовых выступлениях 1905 года против раздела Бенгалии - ключевых событиях для зарождения индийского национализма, а в японской колонии Корее они возглавили общенациональное движение в марте 1919 года, мобилизовавшее более двух миллионов человек на антияпонские протесты. В Китае всего два месяца спустя студенческие волнения, связанные с движением "Четвертого мая", стали антиимпериалистической и культурной искрой, которая зажгла следующий этап революционного процесса. В каждом из этих случаев национальные университеты заимствовали западные модели, в которых существовало свободное пространство для развития политического сознания.

 

Колониальные университеты

До 1800 г. университеты европейского типа были основаны только в Новом Свете. В испанской Америке они были вписаны в систему церковного контроля над культурной жизнью. Более свободными были условия для тех университетов, которые возникли в Северной Америке и уже только этим выделялись: сегодня в США насчитывается тринадцать университетов, основанных до 1800 г., в то время как в Англии их всего два. В Канаде интерес к ним был явно меньше. Что касается неиспанских Антильских островов, то здесь не было предпринято никаких усилий по созданию независимых университетов; сыновья креольской элиты отправлялись за высшим образованием в Европу. В португальской Америке вообще не было высших школ. Первый университет был создан в Бразилии только в 1922 году.

Основание в 1636 г. вблизи Бостона колледжа, названного через три года в честь церковного покровителя Джона Гарварда, положило начало превращению английских колоний через Атлантику в третий центр роста университетов наряду с Европой и Испанской Америкой. До Американской революции уже существовали Йельский, Принстонский и Колумбийский университеты, Пенсильванский университет и Ратгерский университет. Каждый из них имел свой характер и организационные формы, обладал значительной независимостью от политических властей; ни один из них не принял в неизменном виде оксбриджскую модель, и влияние шотландских университетов и пресвитерианских/нонконформистских академий было едва ли менее значительным. Общим для всех них было относительное обнищание: Щедрое наследство Джона Гарварда стало большим исключением. Земельные пожертвования, полученные большинством из них, относились к той части света, где земля имелась в изобилии и еще не имела большой ценности. Ранним колледжам приходилось черпать средства из самых разных источников, главным из которых была плата за обучение. Преподавание велось в очень скромных масштабах: вероятно, в 1800 г. во всех североамериканских колледжах вместе взятых работало не более 210 профессоров. Их основной целью была подготовка священнослужителей, а подготовка к другим профессиям развивалась очень медленно.

Идея и практика создания университета распространились по всему миру только после середины XIX века. В полуавтономных колониях поселенцев в составе Британской империи для колониальных властей и муниципальных сановников стало делом чести заложить основы местного университета, даже если долгое время не было возможности отойти от великих британских моделей. Первый университет в Австралии появился в 1850 году в Сиднее, в Новой Зеландии - в 1869 году. Что касается "небелых" колоний Европы, то в них университеты создавались, если казалось, что они соответствуют задаче подготовки кадров для коренного населения. Сыновья колониальных чиновников и поселенцев отправлялись на родину для завершения образования. Колониальные университеты не только не имели средств, но и не могли присваивать докторские степени: на вершине академической иерархии всегда стояли европейцы, независимо от их индивидуальных