Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

«Четыреста двадцать шесть на семьсот девятнадцать… Триста шесть тысяч двести девяносто четыре, — а я что сказал? Откуда взял лишний десяток во множителе?»

— Отдыхайте, — сказал филк-медик. — Если потянет в сон — ложитесь.

«Я и так уже половину суток…» — Гедимин встряхнулся, пытаясь отогнать дремоту. Пришёл голод. «Пойду дочитаю про повстанца,» — подумал он. Дверь пустого спортзала была открыта, но заходить туда совсем не хотелось.

20 декабря 06 года. Галактика Вендана, Биоблок «Тория»

Контейнер с Би-плазмой стоял у двери. Гедимин отхлебнул из черпака, запил, снова посмотрел на еду… Есть почему-то не тянуло, — а ведь вчера… или это было позавчера — дни в голове частенько путались — сармат опустошил контейнер на три четверти. «Потом поем,» — решил он, выходя в коридор.

В «сонном» блоке было тихо, только в информатории кто-то смотрел «мартышечью» фантастику. Гедимин заглянул туда — там собрались трое Старших и один филк. Еды с собой никто не принёс — видимо, и они больше не чувствовали голода.

— Где все? — спросил Гедимин, садясь на пятый стул. Читать не хотелось, да и в фантастику сонный мозг не хотел вникать. «А вот это летать не может,» — вяло шевельнулось на дне сознания. «Совсем. Никак.»

— Спят ещё, — отозвался другой подопытный. — Ещё… или уже. Кто-то ползал тут час назад. Я ещё думал — выйти, не выйти…

— Уран и торий! — картинка на экране замерла, все повернулись к медикам. — Ага, пятеро ещё достаточно бодры, чтобы помучить их тестами.

…Искры мелькали в разных углах экрана, исчезая быстрее, чем Гедимин сдвигал пальцы. Медик отключил голограмму и сделал пометку в журнале.

— А результат всё ещё неплох… Теперь счёт. Не торопитесь.

Торопиться Гедимин не мог при всём желании — но и от медлительности проку не было. Цифры в мозгу менялись местами, выпадали из разрядов, — уже на третьем прогоне медик выключил смарт и попрощался.

— Ложитесь там, где сморит! — посоветовал он уже в дверях. — Всё равно, хоть посреди коридора. Ваши тела уже берегут энергию, — в ключевой момент её может не хватить!

Часть 11

01.01.05–20.02.03. Галактика Вендана, Биоблок «Тория» — Северный Атлантис, Ураниум-Сити

01 января 05 года. Галактика Вендана, Биоблок «Тория»

Гедимин открыл один глаз. Тело будто налилось свинцом. Он кое-как сел, опираясь на обе руки. Кроме контейнеров с водой и пищей, кто-то оставил у двери картонку — «С Днём смены дат!». Год на картонке был указан новый — такие вещи Гедимин ещё помнил. Он равнодушно посмотрел на пищу и воду, микроскопическим глотком смочил горло. «В душевую…» — шевельнулось в мозгу и тут же угасло. Сармат встал, держась за стену, и понял, что ни в какую душевую он не дойдёт.

Он хотел крикнуть, но удалось только резко выдохнуть. Вокруг стояла мертвенная тишина. «А ведь я не один такой…» — в груди вдруг стало холодно. «Я встал, а они… видимо, не смогли. Живы? Надо проверить…»

Он надеялся пройти коридор на своих ногах — но, стоило отпустить косяк, как сармат повалился на колени. До противоположной двери он уже полз, не тратя силы на попытки встать. В глазах то и дело темнело.

Света в соседнем отсеке не было, — хорошо, что дверную створку застопорило в паре миллиметров от паза, того, что просачивалось в щель, хватало для обзора. Сармат-подопытный неподвижно лежал на матрасе, вытянувшись на спине, — похоже, кто-то перевернул его и при этом ослабил все стягивающие и уплотняющие элементы комбинезона.

— Эй, — прохрипел Гедимин, подползая к телу. Реакции не было — ни на оклик, ни на столкновение ползущего с матрасом, ни на (со второй попытки) прижимание уха к неподвижной груди. Гедимин не чувствовал ни расширения грудной клетки, ни биения сердца. «Sa hasu…» — ремонтника передёрнуло. От холодного обруча, сдавившего рёбра, в мозгу на мгновение прояснилось, и сил прибавилось. Гедимин дотронулся до шеи, нащупывая пульс — и очень нескоро уловил первое трепыхание. Прошла почти минута, прежде чем вена снова дрогнула — так слабо, что сармат едва не принял это за тремор напряжённого пальца. «Живой… кажется. Надолго? Где-то должен быть сигнал тревоги…»

Он глубоко вдохнул, оттолкнулся от матраса, попытался встать — сил хватило лишь на небольшой рывок. Затем сармат рухнул, едва не придавив лежащего. В глазах потемнело. Он махнул рукой, нащупывая опору — и чёрное поле сомкнулось.

… — В досье ни слова об их контактах, — услышал сармат, как сквозь слой стекловаты. — Кто пропустил⁈

— Они и не контактировали, — оправдывался другой голос — говорил филк, и, кажется, Гедимин знал его. — Пять реплик за всё время наблюдения.

— Он явно искал признаки жизни. Дыхание, пульс… Думаешь, простое совпадение?

За разговорами кто-то ослаблял сдавливающие элементы комбинезона — ворот, манжеты на рукавах, штанинах и носках… жёсткий пояс, похоже, сняли вовсе, как и крепления шлема, — сармат остался в мягком «мешке». Сбоку лилось ровное тепло — фантомное «дыхание» сигма-излучения. «Сканер,» — сообразил Гедимин. Глаза открыть удалось не с первой попытки, — лишь когда в руку впилась игла.

— Спокойно, — как сквозь туман, он увидел филка-медика. — Это гибернация. Сопротивление бесполезно. У вас осталось пять процентов метаболизма, так что лежите спокойно. За всеми вами наблюдают, и всё под контролем. Когда вы проснётесь…

Слои «стекловаты» и тумана становились всё толще — сармата неудержимо тянуло в сон. Медик говорил ещё что-то, но слова разваливались на звуки, и мозг уже не мог их собрать. «Ги-бер-на-ци-я…» — прогудело напоследок внутри черепа. Веки сомкнулись. Перед глазами поплыли тёмно-синие волны. Среди них мерцали цветные искры. Гедимин ткнул пальцем — пространство свернулось, наматываясь на руку. Сармат отбросил его, как кусок ветоши, и вышел в коридор, подсвеченный холодно-синим. «Эффект Черенкова?» — Гедимин посмотрел на запястье, но вместо дозиметра увидел контур руки, «слепленный» из холодно-зелёного ирренциевого свечения. «А. Ну, тогда не опасно…» — он ускорил шаг. Коридоры — целая сеть, будто