Приключения Натаниэля Старбака - Бернард Корнуэлл

Джексон снова захватил основную базу снабжения федеральной армии, и снова его голодные, босые и плохо одетые войска получили от Севера щедрые дары. Каждый открытый ящик сопровождало радостное улюлюканье. Их наградой стали вскрываемые штыками жестяные банки с тушенкой, поставленный вариться на разведенном из разбитых ящиков костре настоящий кофе и новенькие винтовки. Офицеры-снабженцы Джексона прилагали все усилия, чтобы уберечь от разграбления самые ценные предметы, но возникла такая неразбериха, что основная часть поживы доставалась тем, кто прибудет первым. Солдаты Старбака пришли достаточно рано, чтобы найти винтовки, ботинки, провизию и боеприпасы, но не для каждого, хотя Старбаку удалось заменить ружья двух из четырех рот новенькими винтовками Спрингфилда, еще покрытыми фабричной смазкой. На прикладах была выгравирована надпись "1862", американский орел и "Спрингфилд, США". Катафалк и один из двух фургонов нагрузили патронами для новых винтовок.

Свинерд нахмурился при виде катафалка.

- Уверены, что хотите его сохранить? - спросил он Старбака.

- Людям он нравится. Заставляет чувствовать себя особенными.

- Да уж, не сомневаюсь, - отозвался Свинерд и поднял голову, чтобы прислушаться к звуку далеких пушек. - Утром выступаем, - мрачно объявил он. - Нет мира нечестивым[101].

- Что происходит?

- Янки атакуют, - неопределенно ответил Свинерд и пожал плечами, показывая, что больше и сам ничего не знает. - Ли хочет, чтобы все снова объединились. Это будет тяжелый марш, Нат. Скажите своим ребятам, что придется перетерпеть мозоли и продолжать идти. Просто идти, - полковник развернул карту, чтобы показать Старбаку их маршрут. - Пойдем по южному берегу Потомака, - сказал он, проводя по дороге на запад обгрызенным ногтем, - к броду вот сюда, рядом с Шепердстауном, а потом на восток, вот сюда, - постучал он по карте.

Старбак поглядел на место встречи войск - это был лежащий у перекрестка город всего в нескольких милях вглубь Мэриленда.

- Шарпсберг, - произнес он. На карте был обозначен небольшой городок, расположенный на широкой полосе между Потомаком и одним из его притоков, речушкой Антиетэм-Крик. - Шарпсберг, - повторил Старбак. - Никогда о нем не слышал.

- Завтра ночью будете там ночевать, - обещал Свинерд. - Если будет на то воля Господа.

- Уж скорее, если будет на то воля ног моих солдат, - заметил Старбак. Он прикурил одну из трофейных сигар, которые Люцифер обнаружил вместе с новым нижним бельем, сорочками, сахаром и кофе. - Мы раздобыли каких-нибудь лошадей для повозок? - спросил он.

- Несколько, но паршивых, - полковник сложил карту. - Подъем будет ранним, Нат. Поспите немного.

Это было легче предложить, чем сделать, потому что солдаты не хотели спать. Они только что победили и праздновали эту легкую победу, а запасы янки предоставили достаточно спиртного, чтобы разгорячить праздник. Другие, как и Старбак, хотели осмотреть местные достопримечательности. Они пораженно глядели на ряды захваченных пушек, колесом к колесу стоящих во дворе арсенала, которые теперь займут свое место в армии Конфедерации, потом исследовали здание, куда загнали Джона Брауна с заложниками. Небольшое пожарное депо венчал красивый купол, напоминающий Старбаку "вдовьи площадки"[102] на прибрежных домах в Массачусетсе, хотя этот купол, как и кирпичные стены здания, покрывали шрамы от пуль морского десанта США, который под командованием генерала Роберта Ли вынудил Джона Брауна сдаться. Некоторые мятежники выступали за то, чтобы разрушить это здание, потому что оно стало для янки чем-то вроде святилища, но ни у кого не хватило решимости его снести, так что пожарное депо осталось нетронутым. Старбак поднялся к церкви, над которой развевался британский флаг, и обнаружил, что она католическая, и под нейтральным флагом в ней укрылись прихожане. Церковь неподалеку разбомбили, но католиков бомбардировка пощадила.

Пленные янки печально маршировали к выходу из города, направляясь к возвышенностям, где станут лагерем перед тем, как их пошлют в тюрьмы. Харперс-Ферри остался новым хозяевам, а они с приходом ночи разожгли костры, догорающие, пока солдаты завернулись в одеяла, и уснули на еще покрытой осколками снарядов земле. Старбак устроился в брошенном товарном вагоне на железной дороге, но не мог уснуть, и потому натянул башмаки и осторожно, чтобы не разбудить Люцифера, который после бессонных ночей на охране Старбака наконец провалился в сон, выскользнул из вагона и пошел между спящими к берегу Шенандоа.

Он безумно устал, но не мог заснуть из-за тех же страхов, что обуревали его во время утреннего разговора с Джексоном. Он предчувствовал неудачу и подозревал, что сам станет ее причиной. Нат не смог объединить Специальный батальон, в точности так же, как и Легион. Ни один батальон, сказал он себе, не сможет полноценно драться, если его разрывает зависть и ненависть, но понимание проблемы не помогло ему найти решение. Правда, он приобрел в батальоне союзников, но их было меньше, чем половина от всей численности, а многие оставшиеся были его заклятыми врагами. Старбак вспомнил Илайю Хадсона, Дятла Бёрда и Роберта Ли и решил, что их популярность проистекает от характера, а если в характере чего-то недостает, распекал он себя, то нет надежды стать настоящим лидером. Гриффин Свинерд изменил характер благодаря милости Божией, и это решило дело - все обожали когда-то ненавистного полковника. Старбак поднял булыжник и бросил его в реку, которая здесь текла быстро, пенясь над скалами на своем пути к Потомаку.

Так неужели ответ в Боге? Неужели сам он ничего не может сделать? Старбак стал мрачнее тучи, подозревая, что его душевные метания были тем изъяном, который открылся солдатам. Именно они вместе с трусостью, которую он сам в себе видел. Или, возможно, Мейтленд был прав, и некоторые рождены для того, чтобы вести за собой. Старбак тихо выругался. Он представил себе идеальный батальон, действующий без заминки, словно только что смазанный механизм трофейной винтовки Спрингфилда. Как работающая машина.

Джексон утверждал, что лишь Господь может наделить человека силой, и лишь эта сила заставит батальон действовать сообща. Батальон состоял из людей с разными страхами, подозрениями и амбициями, и задача заключалась в том, чтобы объединить все желания в одно - желание вместе завоевать победу. Через пару дней, как опасался Старбак, Желтоногим придется столкнуться с настоящей армией янки, той самой армией, из-за которой в последние два дня горизонт затянула дымка, и как они буду сражаться? Из офицеров лишь Поттер был верен Старбаку, а Поттер, как известно, был слабаком. Старбак закрыл глаза. Какая-то часть его жаждала, чтобы Божья благодать вселила в него силы, но каждый раз, когда он испытывал искушение воззвать к помощи Создателя, вмешивалось другое искушение, и весьма заманчивое. Оно состояло из воспоминаний о телах, залитых огнями свечей, не о мертвых, перекошенных, изъеденных вшами, покрытых шрамами и грязью, а о телах на простынях. Салли откидывала волосы с лица. Девушка, погибшая от пули Блайза в таверне. Он вспомнил, как она нагибалась над камином, а рыжие волосы струились по обнаженной спине, как она смеялась, поджаривая хлеб с расплавленным куском сыра, вытащенным из мышеловки. Старбак считал, что рай состоит именно из таких мгновений, и не желал называть их адом. Его отец всегда говорил, что быть христианином нелегко, но последние два года показали Старбаку, насколько это чудовищно тяжело. Он не хотел расставаться с грехом, но опасался, что если этого не сделает, то не преуспеет в военном деле. Он раздумывал, не следует ли помолиться. Может, молитва у этой спешащей реки пробьет путь через дымный воздух к Господу, а он единственный может дать силу побороть искушение.

Справа от Старбака послышался шорох камней. Он открыл глаза и заметил, как среди булыжников и низкорослых деревьев на берегу мелькнула тень.

- Кто здесь? - крикнул он.

Никто не ответил. Он решил, что это, должно быть, крыса или один из одичавших тощих котов, обитающих на развалинах арсенала. Сквозь листву показались городские огни, но они ничего не высветили на берегу реки, где на осколках камней бурно разрослись сорняки. Он снова повернулся к воде. Наверное, думал он, нужно помолиться. Может, его путь обратно к Господу будет тернистым и медленным, но где закончится это путешествие? У янки? На коленях перед отцом?

Раздался щелчок, и Старбак понял, что это звук взводимого курка. На секунду он замер, едва осмеливаясь поверить своим подозрениям, а потом откинулся на спину в то самое мгновение, когда из дула вырвалось пламя, и где-то справа раздался хлопок. Пуля просвистела над головой, и дымный след сдуло в сторону реки. Он залез в наполовину затопленную дренажную трубу, по краю которой пенилась вода, и вытащил револьвер Адамса из кобуры. Старбак услышал шаги, но никого не разглядел. Закричал часовой, желая знать, кто и по какой причине стрелял, а потом Старбак увидел силуэт на фоне приглушенных деревьями городских огней и поднял револьвер. Тут показался второй человек, и Нат сменил прицел, но оба врага убегали, пригнувшись и оставшись неопознанными, они удирали к ржавым рельсам железной дороги Балтимор-Огайо. Он выстрелил, но поверх голов, иначе в случае промаха пуля попала бы в отдыхающих солдат. В сторону реки бежали другие люди, выкрикивая предупреждения и вопросы.