ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ - Борис Гринштейн

Пережив пожар москвичи с жаром принялись за работу. Они расчищали пожарища, убирали мусор, восстанавливали всё, что было возможно. Правда восстанавливать было почти нечего. Зато теперь появилась возможность строить из кирпича и камня и по единому плану. Своего кирпича в Москве не хватало и его везли со всего Рус-Ам: из Новороссийска, Святогеоргиевска, Рогорвика… Решено было также строить новую набережную. Разноцветный гранит для неё везли из Чили и Массачусетса, а для украшения новой, Припортовой площади в мастерской знаменитого парижского скульптора … была заказана статуя Джеймса Джорджа Шильдса, основателя Москвы. Городской совет установил также 90 масляных уличных фонарей. Тремя годами позже появилось и газовое освещение. Для строительных рабочих это был золотой век. "Каменщики, плотники, кирпичные мастера зарабатывают по 10-12 рублей в день… На глазах рождается новый живописный город, полный прекрасными, расположенными по строгому плану и совершенно не похожими друг на друга домами… Улицы пересекаются под прямыми углами и носят имена людей, оставивших след в истории колоний. 16 улиц, если считать Набережную, пролегают параллельно заливу… Многие из новых улиц обсажены дубами и платанами. Все мостовые замощены камнем, а тротуары - деревом, но на самых многолюдных улицах, например Коммерческой, тротуары тоже сделаны каменные."

Впрочем и новый город не обошли стороной стихийные бедствия. В феврале 1864г. страшный ураган снёс крыши с сотен домов, а некоторые разрушил почти до основания. В тот день погибло 23 человека. На следующий год разразилась эпидемия холеры и тела сотен её жертв сбрасывали в общие могилы, часто даже без всякой церемонии. В том же году пожар уничтожил 80 домов.

Бедствий хватало, но никакая стихия не могла помешать одним жителям Москвы весело спускать своё, тяжким трудом добытое золото, а другим, словно насосом, это золото из них выкачивать. Никакая холера не могла помешать москвичам предаваться двум своим преобладающим пристрастиям - игре и пьянству.

"Пьют почти повсюду, это тут стало привычкой. Количество потребляемой ежедневно водки почти ужасающе. В городе 60 лавок торгующих спиртным и 129 питейных заведений, но водкой торгуют на набережных, почти на каждом углу, особенно на некоторых улицах и почти во всех заведениях. Количество питейных мест, по сравнению с числом горожан, просто несопоставимо…

Деловые встречи обычно проходят в шикарных барах, которые как грибы растут на Коммерческой улице. Хозяева их, настоящие "артисты" своего дела, не останавливаются не перед какими расходами, чтобы привлечь клиента. Мягкие софы и кресла-качалки, оббитые бархатом, ждут праздношатающихся. Но народ предпочитает те бары, в которых за стойкой стоит женщина… Самым пьющим всегда оказывается американец. Его склонность к пьянству несколько чрезмерна, что не мешает ему работать. После длившейся целый день попойки он окунается в воду и погружается в работу с новой энергией…

В притонах портового квартала, этих логовах порока, преступления и болезней пьют такой низкопробный алкоголь, что многих он доводит до кладбища… Пьяные мужчины и женщины, одутловатые, в грязной одежде, заполняют притоны каждый вечер, проводя долгие часы в отвратительных пьяных оргиях. Американцы и европейцы, индейцы и русские, мексиканцы и южноамериканцы, китайцы и негры вместе губят свое здоровье, давая работу докторам и полиции. Пьют скверную водку по гривеннику за стакан и эта пестрая компания поет, пляшет, затевает ссоры, дерется, играет и под звуки рваного барабана, потрескавшейся скрипки и расстроенного органа предается всевозможным вульгарным развлечениям, похотливым и непристойным."

Таковы были злачные места Москва. Но было и множество других, вплоть до изысканного заведения, открытого в марте 1859г. "Эрмитаж" на на Почтамтской улице. "Этот салон превосходно мебилирован, игра в нем запрещена и не один похотливый художник не расписывал стен. Первый этаж, где находится бар и стойка с сигарами, украшен целомудренными картинами, акварелями и в масле, и не плохими гравюрами в богатых золоченых рамах. Комнату освещают роскошные лампы и канделябры. За баром, изобилующим хрусталем и серебром, сияют большие зеркала. Подаются только самые лучшие выдержанные вина, а бармен слывет мастером приготовления коктейлей. Ежедневно избранной клиентуре предлагается бесплатный завтрак… На втором этаже находится превосходный биллиардный зал… Не удивительно, что это заведение стало местом встреч самых влиятельных и богатых москвичей."

Замечание Нордмана о запрете на игру было не случайным. Спекуляция на человеческих пороках и страстях всегда обогащает. В игорных домах их ловкие владельцы старались одновременно удовлетворить вкусы и игроков, и любителей выпить, тем более, что все они числились трактирами, барами или салонами. Самые большие и красивые игорные дома: "Эльдорадо", "Путеводная звезда", "Летучий голландец" располагались на Западной набережной и Коммерческой улице. "Роскошь там совершенно безудержная, посетителей искушают всевозможные соблазны… Каждый вечер здесь собирается разношерстная толпа, чтобы выпить, поболтать, покурить и поиграть… Мексиканцы днюют и ночуют в этих заведениях… В каждом зале (в "Эльдорадо" - А.Б.) было около двадцати столов. Между многочисленными зеркалами и канделябрами на стенах висели прекрасные французские картины, единственным сюжетом которых были обнаженные женщины. За столами играли в монте, винт, фараона, ландскнехта и в рулетку…

Судьи, священники, врачи, чиновники, коммерсанты, лавочники, работники - решительно все посещают игорные залы. Играли по крупному. Нередко можно было видеть игрока, ставившего на одну карту две-три тысячи рублей. Даже в трущобах портового квартала на игорный стол иногда выкладывалось целое состояние… Игра не была честной, почти все мечущие банк во время игры в карты или рулетку, самые ловкие игроки и самые опытные шулера, которых только можно представить. Их клиенты чаще всего оставались в проигрыше. Так однажды я остановился на минуту около окруженного двумя рядами зрителей стола, за которым шла игра в монте. Игрок-мексиканец пристроил у себя на коленях огромную открытую дорожную сумку, полную золота, и без конца черпал оттуда орлов и медведей*(3) потому, что банкомету необычайно везло. Я узнал, что этот мексиканец, владелец нескольких сотен вьючных мулов, умудрился расстроить свое блестящее транспортное дело, проигрывая по 10-20 тысяч рублей каждый вечер… А известный петербургский коммерсант Бауергорст вынужден был продать свой пивной завод, проиграв в два вечера 110 000 руб.*(4)"

Иногда предпринимались попытки закрыть "игорные вертепы, кои развращают обывателей и злостным образом нарушают законы Империи Российской". Но как можно было закрыть десятки салонов, трактиров и баров, которые приносили в городскую казну (и не только, и даже не столько в городскую), почти столько же, сколько все остальные источники налогообложения?

В подобные заведения время от времени заходил пристав, получивший приказ от полицмейстера, которому губернатор показал пришедшую из канцелярии генерал-губернатора бумагу, с указанием разобраться с жалобами на "незаконную и вредную для общества" деятельность игорных заведений. Выиграв пару сотен в винт или ландскнехт и угостившись водкой, пристав составлял рапорт, где докладывал о проведённой проверке, в результате которой "в вышеуказанном питейном заведении никаких нарушений законов обнаружено не было… За шум же, устроенный 8-го дня месяца февраля сего года по случаю именин вышеуказанного содержателя питейного заведения оный оштрафован на 25 руб."

Придраться всегда было к чему. "Народ все больше буйный, поэтому ежедневно происходит много ссор, которые в любой другой губернии получили бы мирное разрешение, но произведение полковника Кольта сразу все портят… Очередь из шести выстрелов досаждает игрокам. Иногда развязка не обходится без жертв, не имевших никакого отношения к ссоре. Однажды я видел двух игроков, которые из-за какого-то пустяка разошлись на пять шагов прямо в зале … и разрядили друг в друга свои револьверы. Спокойно сидевший за соседним столом посторонний человек оказался беззащитным перед шальной пулей… Зрители мгновенно попрятались, кто под бар, кто за колонны, с криками: "Не стреляйте!", что означало лишь "не стреляйте, пока мы не уберемся отсюда"… Игра возобновилась сразу же после прекращения стрельбы. Вынесли раненого, а гарсон тщательно вытер следы крови."

Кроме желания сыграть и напиться у москвичей были и другие потребности. Их тоже старались удовлетворить оборотистые дельцы. Многочисленные московские рестораны были рассчитаны на содержимое разных кошельков и не смотря на то, что французы в этой профессии первенствовали, китайцы, чилийцы, мексиканцы, итальянцы, англичане открывали свои рестораны, в которых их соотечественники могли наслаждаться национальной кухней.