По древним тропам - Хизмет Миталипович Абдуллин

в этот страшный дом.

И вот Марпуа родила сына. Шакир поспешил сообщить матери о своей радости. Он приехал в город и, нигде не задерживаясь, направился домой. Хотя ворота были не заперты, на дверях дома почему-то висел большой замок. Шакир оторопел. «Хорошо, что нет дома сегодня отца, но где же мать?!» Он осмотрелся. Нигде никого. Шакир подошел к двери и услышал за ней слабый стон. Шакир забеспокоился.

— Мама! Мама!

— Шакирджан… Сынок! — послышался слабый отклик из-за двери.

Шакир ухватился за ручку и изо всей силы рванул дверь. Замок сорвался вместе с цепью, соскочившая с одного шарнира толстая дверь с гулом ударилась о стену.

В углу полутемной комнаты на ветхом одеяле, постланном на полу, лежала старая Гулямхан. Шакир опустился, на колени. Лицо матери было отекшим, глубоко запавшие глаза еле мерцали, словно стекляшки под водой. Вся она горела. У Шакира перехватило дыхание. Мать, забыв о себе, гладила лицо сына, стоившего перед ней на коленях, взяла его руку своими ослабевшими пальцами и приникла к ней губами.

— Что он с тобой сделал, мама?!

Старуха почмокала высохшим ртом: она не могла шевельнуть языком. Силы ее иссякли, она уронила голову на подушку. Шакир осмотрелся — нет ли воды. Все дома было покрыто пылью. Кухонная посуда, ведра были пусты, бочка рассохлись. Шакир не верил своим глазам. Он взял ведро, принес воды.

— Мама, я приехал, чтобы забрать тебя. Сноха твоя родила. — На его глазах выступали слезы.

Гулямхан приложила губы к рукам Шакира, простонала:

— Я рада, дети… дети мои!

Гулямхан день ото дня приходила в себя. Марпуа хлопотала около ребенка, кормила его, пеленала. Зорахан всецело отдалась заботам о своей увеличившейся семье. Шакир и Масим-ака возвращались с поля поздно вечером, а с рассветом уходили снова и под свежий утренний ветерок пели песни о жатве.

И вот в один из таких беспечальных дней… Шакир вечером возвращался с поля. У самого дома его встретил бандит и ударил ножом. В это время неподалеку случился шаман Реимша. Он задержал бандита.

Старуха Гулямхан, увидев потерявшего сознание Шакира, приложилась лицом к окровавленной груди сына и скончалась — избавилась от своих полувековых страданий. Марпуа, Захида и Зорахан от горя не находили себе места. Они стояли во дворе и плакали, боясь зайти в дом. Лежавший в люльке младенец надрывно кричал.

Шаман Реимша, волнуясь, путано рассказал следователю:

— Я… видите ли, господин… Я только что вернулся с шаманства и хотел расседлать осла… Да, чуть не забыл. Еще в обед, когда я ехал шаманить, я встретил этого незнакомого парня. Одет он был чисто и модно, но худой и бледный… Но откуда мне было знать, что он явился сюда, чтобы убить человека!

— Итак, вы только что приехали. Вот отсюда и начинайте.

— Значит, я только что приехал и неожиданно слышу крик: «Не убегай!.. Негодяй!..» «Может быть, следом за мной пришел какой-нибудь злой дух?» — подумал я и, взяв в руки камчу, пошел на крик. Я дошел до стены дома Масима-аки и увидел: кто-то лежит у дувала, не может встать. В это время, с другой стороны дувала показалась чья-то тень, и я как пуля кинулся за ним. В два счета я догнал бандита, свалил его, связал руки и ноги веревкой и бросил в яму около стены. Я вернулся к раненому, а там уже никого не было! Подбежал пес Масима-аки, стал тереться о мои ноги и скулить. «Пес хочет мне что-то показать», — подумал я и последовал за ним. У дома лежал человек. Я узнал Шакира… Ей-богу, больше ничего не знаю, господин…

Следователь долго писал что-то, потом Реимше ручку подал:

— Здесь записаны ваши показания. Если вы говорили правду, распишитесь.

Реимша с опаской намазал чернилами свой не совсем чистый здоровенный палец и приложил к бумаге.

Когда он вышел, в комнату вошел Масим-ака.

— Вы из города? Как дела? — обернулся к нему следователь.

— Тяжело! Сердце Шакирджана еле-еле бьется. Хотели сделать переливание крови: ни моя, ни друга его Акбара не подошла. Взяли у Захиды… Дочь моя совсем побледнела, там в больнице осталась!

— Что говорят врачи? Есть надежда?

— Шакирджану нужна еще кровь.

— Пусть желающие дать кровь садятся в мою машину.

— Кто-то сказал, что бандит отправлен в Турфан. У этого кровожадного зверя нет ни капли жалости… Как могла подняться рука негодяя на такого джигита?

— Реимша мучил совсем невинного человека…

— Как невинного?

— Реимша поймал парня по имени Садык, прибывшего только вчера в Буюлук работать учителем.

— Садык?

— Да. Оказывается, вас он хорошо знает, видите ли…

— Браток, да он для меня дороже родного брата!.. Клянусь, что он до сих пор мухи не обидел. Боже, говорите — Садыкджан?! — с этими словами Масим-ака, схватившись за голову, вскочил с места. — Его сейчас же надо выпустить, браток. Ручаюсь за него, как коммунист!..

— Сейчас его выпускать нельзя. Освободим тогда, когда найдем настоящего бандита.

— Пока найдете настоящего бандита, что с ним может стать, браток. Он такой мягкосердечный малый. Пойдемте в тюрьму!

— Пойти можно. Но не для свидания с Садыком, а с важным поручением. Для этого я вам раскрою частицу тайны.

— Я готов помочь. Но каким образом мог Садык попасть в эту историю, а?!

— Потом узнаете. А сейчас слушайте… Как въедем в город, я сойду с машины. Вы же поедете дальше. Когда приедете в больницу, пусть ваша дочь отнесет в полицейское управление вот эту бумажку. Но только лицо пусть закроет платком.

— Пока ничего не понимаю, браток.

— Едемте, по дороге все объясню.

Следователь хорошо знал нравы и обычаи турфанских уйгуров. Когда он утром увидел избитого и перевязанного Садыка и обменялся с ним несколькими словами, ему стало ясно, что Садык — не преступник. Садык шел к Масиму-аке и увидел возле дома двух дерущихся мужчин. Бандит побежал, Садык бросился за ним, но тут кто-то неожиданно ударил его из-за угла. Его показания полностью подтверждали ответы Реимши. Было ясно, что настоящий преступник бежал, оставив на месте преступления кинжал.

Кто он? Как напасть на его след?

В городе, сойдя с машины, следователь пошел в кузнечный ряд. Издалека слышны были удары по наковальням, виднелись снопы золотистых искр. У одного старого мастера, виртуозно взмахивающего молотом, следователь спросил, кто здесь может изготовить хороший кинжал.

— Видите ли, браток, сейчас я такой работой не занимаюсь. Власти запрещают изготовлять холодное оружие, — ответил кузнец.

— Дядя, я не собираюсь заказывать вам кинжал. Не можете ли вы сказать, кто мог изготовить вот этот кинжал и по чьему заказу?

Старый мастер взял в руки кинжал,