Клятвы мертвых птиц - Елена Кондрацкая

уже зная, что проиграет.

– Будь ты проклят! – прохрипела Рада и быстро зашептала: – Силы покинут убийцу, смертью скрепляясь, дитя нерождённый их заберёт. Сердце из камня… однажды забившись… ради другого… в миг свой последний чары вернёт.

Она прикоснулась к груди, и татуировка быстро вспыхнула ярким светом, но тут же потухла. Клятва победила, и Финист сжал кулак. Воздух наполнил лёгкие Рады, разрывая их на лоскуты. Она захрипела, опрокидываясь на спину. Изо рта потекла струйка крови, и Рада, дёрнувшись несколько раз, замерла.

Рука Финиста повисла плетью вдоль тела – приказ выполнен, и клятва ослабила путы. Он рухнул на колени рядом с телом, его сотряс душераздирающий крик. А потом…

Потом картины сменялись быстро яркими вспышками прошлого. Василиса видела только боль и кровь. Десятки сожжённых деревень, убитых чернокнижников. Финист и другие Соколы не оставляли после себя ничего живого. Они лгали, втирались в доверие – и убивали. И с каждым разом становилось всё меньше дум, сомнений, сожалений, ночных кошмаров. Пока однажды они не исчезли вовсе.

Финист наконец расцепил рукопожатие, грубо вырвав свою ладонь из пальцев Василисы, и отпрянул, прикрыв рукой глаза и морщась, будто от яркого света. Василиса смотрела на него во все глаза. Сердце билось так быстро, что она едва могла дышать.

– Что… за…

Финист потёр лоб, неловко передёрнул плечами и натянул на лицо усмешку:

– Вот проказница, забралась глубже, чем мне хотелось бы.

– Что всё это значит, Финист? – спросила Василиса, хотя уже знала ответ. Знала, но не хотела верить. Осознание каменной плитой ложилось на плечи и грозило раздавить чародейку, если она позволит себе поверить.

– Что непонятного? – огрызнулся Финист. – Все делали свою работу. Вороны – истребляли нечисть, а Соколы – чернокнижников.

– Вы убивали всех! Мужчин, женщин, детей, стариков! Не только тех, кто творил зло, вообще всех!

– Мы выполняли приказ, ясно? Очистить Вольское Царство от чернокнижников и от Чернобога.

– Поздравляю! Отлично справились! – огрызнулась Василиса и выбралась из воды. Она была так зла, напугана и ошарашена, что даже не подумала стесняться наготы. – Боги, и Мира, Беремир… Я не верю!

Она схватила платье и натянула его на мокрое тело. Приложила ладони к лицу, пытаясь прийти в себя.

– Об это знали только Всадники, – ухмыльнулся Финист, наблюдая за Василисой. – Они это и придумали – маленький отряд Соколов, который находит и уничтожает угрозу. Каждый чернокнижник должен был расплатиться за бойню, что они устроили пятьдесят лет назад. Белогор бы ими гордился.

– А Атли? – Василиса с опаской покосилась на Финиста, боясь услышать ответ.

– Он не знал. Всадники ему не доверяли и мало во что посвящали. Его же Совет пропихнул на капитанское место.

Василиса кивнула, на душе стало немного легче, но… Беремир…

– А Рада? – Чародейка попыталась уйти от пугающих мыслей о наставнике.

Лицо Финиста на мгновение исказилось, но он тут же взял себя в руки и непринуждённо заулыбался:

– А! Я тогда только перестал быть Вороном и вступил в этот тайный отряд Миры. И её деревня стала первым моим заданием. Втереться в доверие, узнать расположение поселения и привести отряд. Но я был молодой, глупый и немного увлёкся. – Он беспечно пожал плечами.

– Немного увлёкся? Ты любил её, – Василиса всё ещё чувствовала Финиста из воспоминаний. – И если бы Мира не заставила тебя…

– Какая разница? – цыкнул он. Финист сжал и разжал кулак, будто ждал, что в ладони вот-вот снова послушно закрутится воздух, но ничего не произошло. – Эта мерзавка лишила меня чар. Так что поделом ей. Я предлагал спасение, а она меня прокляла.

– Финист…

Он взглянул на Василису холодно:

– Мне не нужна твоя жалость, красавица. Оставь себе. А если хочешь меня порадовать, лучше сними платье и позволь себя приласкать. К тому же в нашем новом положении я сделаю всё, что ты только пожелаешь. – Он провёл языком по зубам и криво усмехнулся, сверкнув глазами.

Василиса поправила платье и посмотрела на Финиста долгим, задумчивым взглядом.

– Я не буду тебя жалеть, Финист. То, что случилось с тобой, Радой, с вашим…

– Не смей…

– То, что произошло, – ужасно и печально. Печально, что Рада тебя встретила. Что тебе пришлось сделать то, что ты сделал. Мне только жаль, что это не оправдывает всей той боли, что ты причинял другим после. И той, что причинил мне.

Финист глядел на Василису молча, не отрываясь, опустив голову. Улыбка исчезла с его лица, взгляд ожесточился, челюсти напряглись, а скулы будто заострились.

– Мне не жаль тебя, – повторила Василиса, подобрала с пола грязные вещи и расправила плечи. – Мне жаль, что в итоге твоё сердце и правда стало каменным.

С этим словами она развернулась и быстрым шагом покинула грот. Василиса почти бежала по коридорам, едва разбирая дорогу, а следом за ней неслись воспоминания Финиста. Наконец она остановилась перед деревянной дверью и, даже не подумав постучать, потянула за ручку.

Кирши сидел в кресле у камина и листал книгу, закинув ноги на дубовый сундук. Тёмный вскинул на Василису взгляд, и чародейка почувствовала, как по щекам побежали слёзы. Лицо Кирши побледнело.

– Финист! – прорычал он, вскакивая с кресла и решительно направляясь к двери.

Василиса замотала головой. Она всё ещё обнимала ворох грязной одежды так крепко, словно боялась, что кто-то попробует его отнять. Губы дрожали, а горло свело, но она всё же выдавила:

– Беремир.

Она всхлипнула и осела на пол вместе с бельём. Кирши остановился и непонимающе уставился на чародейку:

– Лиса, что…

– Это он всех убил в деревне. Беремир. Колдовской огонь. – Василису сотрясали рыдания.

Весь её мир рушился. Снова. Надломился и превратился в прах тот хрупкий фундамент, на котором она держалась, убеждая себя, что всё не зря, что она справится, что она сражается ради того, во что верит, потому что в это верил её наставник, потому что ради этого она мечтала поступить в Гвардию. Гвардия, Всадники, Беремир, Вороны, Соколы – непогрешимые столпы, её ориентиры, её опора – всё это рухнуло, лишив Василису последних сил. Гвардия должна была защищать невинных, Беремир должен был защищать невинных, Финист должен был… Она сама…

Тёплые руки Кирши вытерли ей слёзы, погладили пальцы, помогая выпустить измятую ткань, потянули к себе и заключили в объятия. Василиса уткнулась лицом в грубую льняную рубаху, пахнущую мылом и его телом.

– Беремир всех убил, – повторила Василиса, словно ждала, что сейчас случится что-то, что сделает эти слова неправдой. – Он собирался сжечь всю деревню, но у Белогора был серп Морены и из-за этого…

Остаток фразы превратился в неразборчивое месиво из стонов и всхлипов. Кирши молчал. Держал Василису в крепости объятий, оплёл руками и ногами, заслонив от мира, и гладил по мокрым волосам. Его размеренное дыхание и короткие поцелуи согревали её макушку.

Когда Василиса немного успокоилась и затихла, Кирши сказал:

– Тирг на кухне уже должен был отыскать чай или что-то,