Сильмариллион (перевод Lex Hellhound) - Джон Толкин

Изиль была изготовлена первой, и первой взошла на небо, где до сих пор безраздельно царили звезды; она была старшей из новых светил, как Тельперион был старшим из Деревьев. Некоторое время мир купался в лунном свете, и в нем пробудились от наведенного Яванной сна многие из ее творений. Прислужники Моргота были ошарашены появлением Луны; эльфы же Внешних Земель пришли в восторг. Одновременно с восходом на западе Луны Фингольфин затрубил в серебряный рожок и повел свой отряд вглубь Средиземья; и воинство его отбрасывало на землю перед собой длинные темные тени.

Тилион успел провести Луну по небесам уже семь раз, и был вместе с ним на дальнем востоке, когда светило Ариен было, наконец, готово. Анар взошел на небо во всем своем величии, и первый рассвет был подобен зареву огромного пожара над грядой Пелори: облака вспыхнули алым, а с горных вершин потекли целые водопады талого снега. Моргот пришел в неописуемый ужас и скрылся в глубочайших из подземелий Ангбанда, отозвав назад своих приспешников; затем поспешно укрыл небеса над своими землями смрадными черными клубами дыма, пытаясь защитить их от света Дневной Звезды.

Варда задумала движение светил так, чтобы они постоянно находились в Ильмене, но двигались в нем не одновременно. Каждое из них должно было начинать свой путь из Валинора на восток и возвращаться назад, причем одно всходило бы на западе одновременно с тем, как второе разворачивалось на востоке и пускалось в обратный путь. Так, первые несколько суток напоминали установившийся при Деревьях распорядок дня, начало которого считали с периода смешения света, когда Ариен и Тилион встречались на середине своих маршрутов, над самым центром Земли. Но Тилион был своенравен и не всегда придерживался одной и той же скорости, да и с назначенной орбиты нередко сходил; он стремился подойти как можно ближе к Ариен, великолепие которой его просто завораживало, несмотря на то, что пламя Анара опаляло его, и Лунный остров начинал чернеть.

Из-за своенравия Тилиона, а также благодаря слезным мольбам Лориена и Эсте, утверждавших, что сон и покой стали теперь на Земле невозможны, а звезды совсем не видны, Варда решила поменять порядок движения светил так, чтобы у мира были периоды мягкого света и сумрака. Для этого Анару приходилось отдыхать некоторое время в Валиноре, лежа на прохладной глади Внешнего Моря; поэтому Вечер — время нисхождения и отдыха Солнца — стало временем величайшей радости и ярчайшего света в Амане. Но вскоре солнечный остров увлекался помощниками Ульмо под воду и поспешно переправлялся под Землей на восток, чтобы утром вновь взойти на небеса; ночь не должна была длиться слишком долго, дабы нежить не особенно распоясывалась под слабым светом Луны.

Анар сильно нагревал воды Внешнего Моря и подсвечивал их переливающимся разными оттенками огнем, и в Валиноре еще некоторое время после ухода Ариен было светло. Но за время ее путешествия под Землей на восток сияние это угасало, и на Валинор опускались сумерки; в этот час Валар сильнее всего печалились о смерти Лаурелин. На заре же Благословенное Царство лежало в глубокой тени, отбрасываемой Аманскими горами.

Луна по велению Варды должна была проделывать такой же путь, а затем проходить под Землей, чтобы вновь взойти на востоке; но только после того, как опустится с небес Солнце. Однако Тилион продолжал отклоняться от маршрута, стараясь догнать Ариен, и никогда он не оставит этих своих попыток; так что нередко на небе над Землей можно увидеть и Солнце, и Луну одновременно, а иногда Луна подходит к Солнцу так близко, что тень ее затмевает его сияние, и тогда днем наступает темнота.

С тех самых пор и до Конца Мира Валар считали днем промежуток времени между восходом и заходом Анар. Ибо Тилион так и не излечился от своей безалаберности, продолжая быстро проноситься над западными землями — Аватаром, Араманом или Валинором, а затем нырял в глубокую расселину за Внешним Морем и мчался на восток, прокладывая себе путь среди гротов и пещер нижнего основания Арды. Там он иногда подолгу блуждал, поднимаясь над Землей со значительным опозданием.

И все же свет Валинора после Долгой Ночи был ярче и прекраснее того, что освещал Средиземье; ведь здесь отдыхало после своего бега по небесам Солнце, к тому же небесные светила в этой местности подходили ближе к поверхности Земли. Но ни Солнце, ни Луна не давали того же света, что испускали встарь Деревья, прежде чем были отравлены ядом Унголиант. Этот свет ныне живет лишь в сильмарилях.

Моргот люто возненавидел новые светила и некоторое время не мог оправиться от нанесенного ему Валар неожиданного удара. Он устроил нападение на Тилиона, поручив эту задачу нескольким своим темным духам; и тогда в лежавшем под звездами пространстве Ильмена разразилось сражение, из которого Тилион вышел победителем.

Ариен Моргот боялся намного больше, но на нее нападать не осмеливался, ибо от былого его могущества осталось всего ничего. Погрязая во зле и вкладывая его в создаваемую им ложь и чудовищных тварей, Моргот тем самым отдавал им свое могущество, и в конце концов его лишился, став навеки привязанным к материальному миру; это и было одной из причин, по которым он не стремился покидать свою твердыню. Он укрыл себя и своих приспешников от Ариен тенями, ибо не способен был выдержать ее взгляда; поэтому земли вокруг места его обитания были плотно окутаны дымом и закрыты от неба тучами.

Валар, узнав о нападении на Тилиона, насторожились, опасаясь новых затей и хитростей Моргота, что тот мог замышлять против них. Они не хотели вновь развязывать в Средиземье войну, хорошо помня уничтожение Альмарена и не желая, чтобы нечто подобное случилось и с Валинором. Поэтому они усилили защиту своих земель, подняв вершины Пелори на еще большую, ужасающую высоту и на востоке, и на севере, и на юге. Внешние склоны гор они сделали темными и гладкими, без единого уступа и трещинки, у подножья их разверзлись глубокие пропасти; а их вершины были коронованы белым льдом.

В горах была поставлена бдительная стража, и ни одной тропы не вело через них на другую сторону, если не считать ущелья Калакирья. Его Валар перекрывать не стали, поскольку в Валиноре все еще обитали преданные им Эльдар, а в городе Тирионе, высившемся на зеленом холме в глубине этой расщелины, Финарфин по-прежнему правил остатками народа Нольдор. Ибо все эльфы, не исключая Ваньяр и их повелителя Ингве, время от времени должны были дышать воздухом, что несли морские ветры с их родины; к тому же, Валар не желали окончательно отрезать Телери от остальных.

Тем не менее, в Калакирье были возведены мощные оборонительные башни и сторожевые посты, а на выходе из ущелья, на равнинах перед городом Вальмар, встало лагерем войско. Таким образом, ни птица, ни зверь, ни эльф, ни человек, ни любое другое живое существо не могли проникнуть сквозь это мощное заграждение со стороны Средиземья.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});