Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ) - Екатерина Оленева

Тварей в равных пропорциях можно было считать безобразными и красивыми.

– Ну чисто моя кузина Белла, – показывая в усмешке ровный ряд зубов, сверкнул синими очами Сириус.

Гибкие мускулистые тела пленниц отдавали синевой, словно сталью. Густые черные волосы спадали между перепончатыми крыльями аж до самого пояса; оттянутые к вискам, красивого разреза глаза были жуткими – змеиные зрачки–лезвия. Картину дополняли длинные раздвоенные языки, то и дело высовывающиеся из пасти.

– Господа студенты, – отвесил преподаватель насмешливый полупоклон, – кто идентифицирует это существо?

Рука Снейпа взметнулась вперёд, хотя Эванс и блондинка–Блэк, не долго думая, тоже подняли руки.

Но опоздали.

– Это гарпии, – прозвучал ответ слизеринца.

– Верно. Бал Слизерину. Чем они интересны?

– Да всем, – со смехом донеслось из рядов гриффиндорцев.

– Ответ не засчитывается, – пожал плечами мистер Темпл.

– Они слишком любят жрать, – надменно сообщил Блэк.

Нарцисса косо поглядела на двоюродного брата и сморщила хорошенький носик.

– Что именно? – вежливо уточнил учитель.

– Человечину, если есть шанс до неё дотянуться.

– Верно, мистер Блэк. Балл Гриффиндору. О гарпиях было хорошо известно в Древней Греции, – продолжил профессор. – Их считали легкокрылыми детьми бури, посланными богами в наказание. На самом деле гарпий создали, конечно же, не боги...

– Разве гарпии были созданы искусственным путем? – уточнила Мэри.

Она все время что–то старательно записывала в свой пухлый блокнот.

– Гарпии – гибрид живой материи и темной магии.

– Кто же их создал? – пискнул Петтигрю. – Салазар Слизерин?

Кто–то из слизеринцев обменялся взглядами; кто–то презрительно хмыкнул.

– Минус два балла с Гриффиндора, – невозмутимо уронил профессор Темпл.

– За что?!

– За невежество. Скажите, пожалуйста, мистер Петтигрю, Древняя Греция это какой исторический период? До нашей эры или после?

– До, – пискнул Питер.

– А в какое время жили Основатели? До нашей эры или после?

– После, – упавшим голосом ответил Петтигрю, сообразив, в чем была его ошибка.

– Ответ очевиден. Никто из Основателей не мог стать создателем гарпий, которые к моменту их появления на свет уже успели порядком состариться.

– Вы правы, сэр, – ожидаемо согласился Питер.

Со стороны слизеринцев снова раздались сдержанные смешки.

– Продолжим, господа студенты. Гарпии–пожирательницы чем–то сродни инферналам. Для создания инфернала требуется труп; в то время как для создания гарпий не нужно ничего подобного.

– Разве гарпии не размножаются?

– Нет, Алиса, – снисходительно ответил учитель. – Гарпии – нежить. Нежить способна передавать вирус, обращая в себе подобных пораженную жертву. Но в прямом смысле слова это нельзя назвать размножением, не так ли? Внимание, вопрос, господа студенты. Если сейчас я выпущу двух этих красавиц, и они, не задумываясь, набросятся на вас, в надежде поживиться вкусным юным тельцем, что вы станете делать?

Ропот прошел между детьми.

Они отодвигались от клеток, испуганно глядя на плотоядно скалящихся чудищ.

– Сэр, мы ещё не проходили заклинания такого уровня, – подала голос Мэри. – Мы только первокурсники, – закончила она возмущенно.

– Ответ мертвеца, мисс. Поверьте, этим дамочкам, – учитель постучал палочкой по прутьям, за которыми притаились кровожадные особы, – все равно, что вы первокурсники. Им это только на руку. Невинность овцы всегда больше всего на руку именно волку. В случае опасности вы должны драться всеми доступными средствами. Если нет палочки, деритесь дубиной, нет дубины – ногтями, зубами. Всем, чем можно.

– Сомневаюсь, что ногти в данном конкретном случае помогут, – изогнув бровь и склоняя голову к плечу, уронил Северус. – Лучше работать палочкой.

Лили беспрестанно поглядывала в его сторону. Как же она по нему соскучилась...

– Верно, – кивнул мистер Темпл. – Навскидку, какие заклинания могут поразить нечисть?

– Огонь? – предположила Эванс.

– Режущие? Можно отрезать голову. В таком случае ни одно тело не сможет двигаться.

– Ошибаетесь, Поттер. Некоторые прекрасно обходятся без головы, и вы тому наглядный пример. – Щеки мальчика загорелись от негодования а губы сжались в узкую полоску. – Но, с другой стороны, вы правы – для гарпии данное заклинание может стать губительным.

– Парализующие? – предложила свой вариант слизеринка Нарцисса.

– Бесполезно, – фыркнул Сириус, небрежным кивком откидывая волосы со лба.

– Верно, мистер Блэк. Тоталус против гарпий не поможет. Самым эффективным заклинанием против этих тварей будет…?

– Авада Кедавра, – предположил Северус.

Большинство разделяли любопытство Лили, ибо, похоже, никогда не слышали ничего об этом заклинании.

Мистер Темпл в свой черед с любопытством окинул мальчика оценивающим взглядом:

– А вы откуда знаете это Непростительное?

– Читал, – коротко ответил Северус.

Перехватив любопытный взгляд Лили, он твердо посмотрел ей в глаза. Без злобы, без вызова.

И все равно этот взгляд тяготил, как если бы в действительности имел вес.

– Авада Кедавра эффективна против гарпий, оборотней, единорогов. И даже драконов. Но вот инферналы и вампиры к ней, как вы сами понимаете, нечувствительны.

– А что эта за Кедавра? – Поттер не был бы Поттером, если бы не подавал время от времени голос.

– Подрастёте, непременно узнаете, – со странной усмешкой ответил учитель.

Лили почему–то дернулась. Словно холодом повеяло от слов. Она поспешила отмахнуться от кольнувшего дурного предчувствия.

– К следующему уроку напишите доклад о гарпиях. А сейчас – все свободны.

– Слава Мерлину! – шепнула подругам Дороти. – Я уж думала, он сейчас натравит на нас этих…гарпий. Бр–р!

Краем глаза Лили заметила, как Поттер и Блэк о чем–то шепчутся, поглядывая в сторону Северуса.

Тот, не обращая ни на кого внимания, шагал в первых рядах слизеринцев, направляясь к замку.

Сириус нехорошо усмехнулся. Поттер поднял палочку, направляя её на Сева…

– Джеймс, нет!

На её крик обернулись многие. В том числе и Сев. Заметив краем глаза замах Поттера, он успел вскинуть палочку. Но это ничем ему не помогло.

В следующее мгновение на Снейпа обрушился зловонный золотистый ливень – дождь из нечистот. В воздухе едко запахло мочой и фекалиями.

Северус, в первый момент не сообразивший, чем именно облили его Мародеры, попытался стряхнуть с себя налипшее дерьмо.

Слизеринцы застыли в молчании.

Гриффиндорцы зашлись от хохота; хохотали до слез.

Лили глядела на Северуса. Всегда такого гордого. Живущего тем, что пытался доказать своим сокурсникам, что он чего–то стоит. Полного достоинства.

Пригвожденный к позорному столбу. Униженный. Осмеянный…

Она даже и не пыталась представить, что он чувствовал в этой момент.

Если бы могла, оторвала бы этим двум козлам головы!

– Нюникус! – хохотал Поттер. – Как тебе душ?

– Нюнчику понравилось, – высокомерно откидывая голову, кривил в злой усмешке губы Блэк. – Тебе к лицу этот аромат, полукровка.

Влажные пятна сверкали на мантии Северуса, волосы слиплись от мочи.

– Что таращишься, Нюнчик? – продолжал ржать Поттер. – Взгляды не кусают.

– Серпенсортиа! – резко выбросил вперёд руку Снейп. – Энго́ргио!

Перестав хохотать, гриффиндорцы испуганно попятились перед огромной змеёй.

– Ого! – Поттер снова поднял палочку. – Эверто Статэм! – змею отбросило на несколько шагов назад, но она снова ринулась вперёд.

– Осторожней, Джеймс! – крикнула Дороти.

– Эверто Статэм!

Змея обнажила острые трехгранные клинки, с которых тянулся вязкий, даже на вид едкий яд.

Снейп продолжал удерживать вибрирующую палочку в руке, направляя действия созданной им змеи.

– Эверто Статэм! – присоединился к Джеймсу Блэк.

Двое на одного? Так нечестно!

Слизеринцы, видимо, посчитали так же.

Гриффиндорцы и слизеринцы ощетинились друг против друга зажатыми в руках палочками.

На секунду все замерло, словно кадр в киноленте. Но спустя мгновение вспышки цветных проклятий раскрасили всё вокруг.

Уши закладывало от криков ярости, ненависти и боли. Все происходило так быстро, что мозг не успевал фиксировать события.

Что–то чиркнуло рядом, и Лили с удивлением смахнула со щеки несколько ярких капелек крови.

–Прекратить! – раздался повелительный оклик.

Посреди разбушевавшихся студентов стоял директор в развевающейся мантии. Хотя ветра не было – одежды заставляла колыхаться собственная магия волшебника.