Лэйси из Ливерпуля - Маурин Ли

— Этого не может быть! — Джон никогда не возвращался домой в середине дня. Во всяком случае, ему пришлось бы идти другой дорогой, вниз по Бентон-стрит, а не мимо окон этой женщины. Из Крозиер-террас просто не было другого выхода.

— Вам виднее, дорогуша. — Женщина пожала плечами. — Но до сих пор мои глаза не подводили меня. Вы найдете мистера Лэйси в последнем доме, номер двадцать.

Должно быть, она сошла с ума. Элис посмотрела вслед удалявшейся женщине, потом еще раз подергала ворота. Никто не вышел. Она уже собиралась отправиться в обратный путь, но, движимая любопытством, решила взглянуть на дом номер двадцать поближе. Подойдя к домику, она отступила на шаг и оглядела его. Это был совершенно обычный дом, ничем не отличающийся от своих соседей, с красивыми цветастыми кретоновыми занавесками на окнах. На подоконнике стояла ваза с засушенными цветами. Входная дверь и наличники были выкрашены в густой красно-коричневый цвет.

Женщина говорила ерунду. Она просто не могла оказаться права. С другой стороны, как это могло быть? Она упомянула «мистера Лэйси». Она жила в двух шагах от мастерской, так что просто обязана была знать Джона. Было еще кое-что, от чего сердце Элис болезненно сжалось в груди: Джон всегда отдавал предпочтение красно-коричневой краске, когда красил их дом на Эмбер-стрит. Сама бы она выбрала бутылочно-зеленый цвет.

«Его супруга, — сказала женщина. — Он отправился к своей супруге».

«Но ведь это я», — вслух произнесла Элис. Она подумала, а не пойти ли ей домой, не побежать ли ей домой, забыть об этом домишке, о том, что сказала женщина, дождаться вечером Джона и рассказать ему об Орле. Она даже не станет упоминать о том, что заходила к нему в мастерскую. Наверное, ей лучше не знать, какие тайны скрываются за этой дверью.

Но она должна узнать. Она не успокоится, пока не выяснит все до конца. Еще оставалась надежда на то, что та женщина ошиблась, что это был какой-то другой мужчина, похожий на Джона, который прошел мимо ее дома. Если не считать того, что она назвала его мистером Лэйси.

Может быть, существовал еще какой-то мистер Лэйси, и они были похожи друг на друга!

Элис сделала глубокий вдох и постучала в дверь.

Через несколько секунд на пороге появилась молодая женщина на последнем месяце беременности, с чудесными мягкими светлыми волосами. В открытую дверь Элис увидела простую, но уютную гостиную с коричневым ковром на весь пол. Ей всегда хотелось иметь такой у себя. В лице молодой женщины было что-то неправильное. «У нее заячья губа», — сообразила Элис. Если бы не это, ее можно было бы назвать потрясающе красивой. Маленькая девочка, едва вышедшая из грудного возраста, прижималась к ее ноге. Элис почувствовала, как у нее похолодело в груди. Малышка как две капли воды походила на Орлу в ее возрасте. Молодая женщина улыбнулась, но ничего не сказала.

— Джон Лэйси, — выдавила Элис надтреснутым голосом. — Я пришла к Джону Лэйси.

— Он наверху. — В дверях появился маленький мальчик. У него были светлые материнские волосы.

— Не мог бы ты позвать его, малыш? — Элис отчаянно цеплялась за остатки надежды на то, что наверху совсем другой мужчина.

— Папа! — послушно позвал мальчуган.

— Кто там, сынок? — послышался голос Джона.

— Какая-то леди.

Послышались шаги, и к двери подошел Джон. Перед Элис, которая с трудом удерживалась на ногах, предстала идиллическая картина семейного счастья: маленькая девочка, так похожая на Орлу, светловолосый мальчуган и ее муж Джон, бережно обнимающий беременную женщину за плечи.

Когда он увидел Элис, лицо его застыло и она уловила враждебность в его карих глазах. Он подтолкнул свое семейство в гостиную, вышел наружу и закрыл за собой дверь.

К этому времени Элис уже достигла конца Крозиер-террас — она летела, бежала со всех ног отсюда. Она мчалась домой, не останавливаясь, пока не оказалась на Эмбер-стрит.

Элис свернулась калачиком в кресле, подтянув колени к груди. Было что-то страшное в ее пустых невидящих глазах и в лице без единой кровинки. Она походила на призрак. Время от времени по телу Элис пробегала судорога, словно в припадке, а с побледневших губ срывались приглушенные всхлипывания.

Перепуганный Кормак начал плакать, чего с ним не случалось уже очень и очень давно. Маив трясло крупной дрожью.

Только Фионнуала, на которую всегда можно было положиться в трудную минуту, сохраняла спокойствие.

— Что случилось, мам? — Она снова и снова трясла мать за плечи. — Мама, что случилось? — Но Элис, казалось, не понимала, чего от нее хотят, не говоря уже о том, чтобы ответить.

— Может, ребенок нашей Орлы умер? — предположила Маив.

— Или сама Орла? — У Кормака задрожали губы.

— Нет, — ответила Фиона, — она бы сказала нам. Нет, это что-то другое. Она испытала ужасное потрясение.

Кормаку удалось взобраться на колени к матери, что он проделывал время от времени, несмотря на то что ему уже исполнилось одиннадцать и он учился в средней школе.

— Мама! — Он нежно погладил ее по лицу. — Ох, мама!

— Маив, — скомандовала Фиона, — приготовь чай. Может, это приведет ее в чувство.

Маив поспешила в кухню, чтобы поставить чайник на огонь.

— Может быть, нам позвать кого-нибудь? — спросила она, вернувшись.

— Кого? — ответила Фиона. — Я думаю, не стоит никого звать, У нее есть мы. Знаешь, что, по-моему, нам нужно сделать?

— Что?

— Брызнуть ей в лицо холодной водой. Она в шоке. Я как-то видела нечто подобное в кино. Или вода, или пощечина, но не знаю, как ты, а я не смогу заставить себя ударить нашу маму. Я предпочитаю воду. Она уже и так промокла под дождем, так что хуже ей не будет.

— Принести ведро?

— Чашки будет достаточно. Кто из нас собирается стать медсестрой, Маив Лэйси? Ты-то должна разбираться в подобных вещах. Кормак, отойди, пожалуйста, в сторонку, мы хотим брызнуть на маму водой. — Фиона силой стащила брата с коленей матери — он, похоже, не услышал, что к нему обращаются.

— Давай ты. — Маив протянула Фионе чашку.

— В качестве медсестры ты безнадежна. — Фиона сделала глубокий вдох и плеснула матери водой в лицо.

Элис вскрикнула и ожесточенно затрясла головой.

— О боже! — снова вырвалось у нее, когда она увидела обступивших ее троих детей, на лицах которых читалось напряженное ожидание. — Что я говорила?

— Ничего, мам. Ты вроде как плакала, и все. — И хотя она с облегчением увидела, что с мамой снова все в порядке, у Фионы зародилось подозрение, что от нее опять что-то утаивают. Почему мама так беспокоилась, не сказала ли она чего-нибудь лишнего? — К тебе снова приставала тетя Кора? — спросила она.

— Нет, милая. — Элис протянула руки, и дети бросились в ее объятия. Когда-нибудь они узнают, что сделал их отец, но только не от нее. Она крепко-крепко прижала их к себе. — Я люблю вас. Я до боли люблю вас. А теперь, если кто-нибудь сейчас же не сделает мне чашечку чая, я умру.

— Чайник уже закипает, мама, — хором ответили Фиона и Маив и исчезли в кухне. Кормак, заполучив мать в свое полное распоряжение, спрятал лицо у нее на груди.

Элис почувствовала, что сгорает со стыда. Она смутно вспоминала, как сидела в кресле, потеряв всякое представление о действительности. Так бывает, когда просыпаешься от кошмара и не можешь понять, приснился ли он тебе или все было наяву. Впервые в жизни страшный сон оказался явью. Вероятно, ее разум и тело сопротивлялись правде, стремясь сделать так, чтобы сон оказался тем, чем и был, — просто страшным сном.

Джон! До конца дней своих она не забудет выражения его лица, словно он увидел в ней угрозу своему счастью. Лучше бы он просто ушел с Эмбер-стрит, оставил их. Но завести себе другой дом, другую женщину, других детей!

Вошли Фиона и Маив, держа в руках поднос с чаем и тарелкой пирожных.

— С Орлой все в порядке? — требовательно спросила Фиона.

— С ней все хорошо, а ребенок просто чудесный. — Элис поняла, что ей придется объяснить причины случившейся с ней истерики. Похоже, пришло время сказать детям, что их отец не вернется домой. — Я зашла в мастерскую рассказать вашему отцу об Орле, и мы с ним крупно повздорили. Он больше не вернется.

— А как же мы? — жалобно протянул Кормак. Фиона и Маив не выглядели особенно расстроенными.

— Мы не успели поговорить об этом, родной мой. Я думаю, — пришла ей в голову мысль, — ты можешь позвонить ему из салона и договориться о встрече где-нибудь. — Она надеялась, что Джон будет приветлив с сыном, которого он так любил когда-то, и не увидит в нем досадную помеху, как в своей жене. Она вспомнила другого мальчугана и подумала: как его, интересно, зовут? «Сынок, — окликнул его Джон. — Кто там, сынок?» «Какая-то леди», — ответил ребенок.

Ей так хотелось снова заплакать, но не сейчас, не при детях. Она уже и так напугала их до полусмерти. Кормак по-прежнему сидел у нее на коленях. Она крепко прижала его к себе. Он обожал своего отца и будет скучать по нему больше, чем кто-либо другой из членов семьи. То есть этой семьи, сухо напомнила она себе. С сегодняшнего дня Джон поступает в полное распоряжение своей второй семьи.