Проснуться ото сна (СИ) - "Maiyonaka"

Красивая девушка сидела чуть в стороне в небольшом кресле с прямой невысокой спинкой и время от времени, поглядывая на своих мужчин, вышивала. Ее длинные, убранные назад волосы спускались светлыми волнами по спине ниже талии. Дениэл подошел к ней и поцеловал в макушку. Она подняла светло-голубые глаза и с любовью посмотрела на отца своего ребенка. У Дениэла взгляд был не менее приторно-сладкий.

— Вскоре я получу наследство, и мы заживем лучше прежнего.

Девушка слегка изменилась в лице, но быстро взяла себя в руки и вновь заулыбалась. Дениэл эту перемену даже не заметил. Она была настолько мимолетной, что не стань я таким, как сейчас, так же не придал бы этому значение.

Я наблюдал за этой идиллией: мальчик безмятежно играет с улыбкой на устах, полный детского оптимизма и радости, его родители, будто только что познакомившаяся пара, воркуют друг с другом.

Я отвернулся. Меня чуть не стошнило от увиденного.

«Почему у нас было не так? За что мы не были любимыми им? За что Дениэл обрек нас на несчастье?».

Мне захотелось ворваться в дом, посмотреть на их шокированные и полные ужаса лица в тот момент, когда они увидят меня. Хотелось разорвать их, уничтожить. Ведь из-за него и этой хорошенькой девушки я остался один. Я еле сдержал себя, сжав кулаки до боли, и побежал прочь, а когда остановился, то со всей силы ударил в ближайшее дерево. Оно издало жалобный стон, рука взорвалась болью, пронзившей до самого плеча. Это меня отрезвило. Боясь вновь поддаться мимолетным эмоциям, я сел, хлестнул поводьями и помчался прочь от чужого дома, который не так давно еще был моим.

Глава 6

Я ехал всю ночь без остановок и только сейчас осознал, что вместо моего верного выносливого скакуна в повозку запряжена лошадь графини Экшелен. Забыл сказать Тимми, чтоб сменил ее. Я выругался. Повернуть назад уже не представлялось возможным.

Ночь подходила к концу. Еще каких-то пару часов и начнет светать. Слева от меня во мраке спала деревня. Маленькие домики в темноте казались игрушечными. Далее начинались поля, и следующая деревня появится не ранее, чем следующей ночью.

Первое место моей ночевки тот незнакомец показал так же ясно, как если бы я видел его собственными глазами. Заброшенный дом стоял возле самого кладбища. Невольно поежился от такого соседства. То видение не вызвало у меня никаких эмоций, но сейчас… а главное — искать новое место времени совсем не оставалось. Пришлось довериться.

Я привязал лошадь к дереву, чтобы она отдохнула за день и пощипала травы. Повозку, сложив крышу, спрятал в зарослях кустарника. Собранная для меня сумка оказалась тяжелой.

«И что туда положил мой заботливый друг?» — гадал я. Дотащив ее до полуразвалившейся хижины, поставил на землю, чтобы пойти осмотреться. Часть крыши обвалилась внутрь дома, думаю это и послужило причиной покинуть жилье.

Время еще позволяло подышать воздухом минут тридцать. Я прислушался, деревня начинала оживать. В отдельных домиках уже проснулись люди, собираясь приступить к своим трудовым будням. Ветер сменился, подув в лицо, унося звуки суетливой человеческой жизни. Я вздохнул. Привыкший быть один, я точно знал, что родные для меня люди, готовые помочь мне, все же есть, а сейчас… Само понимание безвыходного одиночества навалилось на меня.

Я тянул время.

Зайдя в хижину, увидел полуразвалившиеся стены, дырявую крышу, через которую виднелось звездное небо. Дом был совсем маленьким: одна комната и половина печи, ранее занимавшей добрую часть помещения. Я сел на колени на пыльный деревянный пол, оставшийся пока что совершенно целым, и начал расчищать участок, на котором находился вход в подпол.

То куда я попал, помещением назвать было сложно. Скорее, яма метров шесть в длину на метра три в ширину с земляным полом и стенами. Правда одна стена оказалась из неровных кусков дерева, прибитых на шесть стволов врытые в землю. К ней крепились разных размеров полки, на которых еще остались какие-то кувшины и сосуды, источавшие неприятные запахи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С потолка в волосы нападала земля. Я попытался стряхнуть ее, но понял, насколько это бесполезно, тут же сверху осыпалось еще. Через небольшой вход тусклый ночной свет почти не проникал внутрь. Я закрыл его. Внутри оказался тяжелый засов, сделанный явно специально.

«Только бы все это не обрушилось за день, иначе выбираться из завала придется очень долго», — посетили меня далеко не позитивные мысли.

Вокруг сомкнулась кромешная тьма, даже для моего нового зрения рассмотреть что-то оказалось проблематично. Я зажег принесенную свечу. Она осветила эту яму. Черная копоть, клубясь, поднималась к потолку. Закашлявшись, начал действовать быстрее.

Из дорожного чемодана достал простыню и тонкое одеяло, так же обнаружил в сложенных для меня вещах три рубашки, сапоги, штаны и плащ, подбитый изнутри пелериной. Тимми даже предусмотрел плохую погоду.

Постелив себе спальное место и погасив свет, свернулся калачиком и погрузился в сон.

Я осознал, что происходит нечто странное. Стоя на том самом кладбище, рядом с которым остался ночевать, не помнил, как здесь оказался. Я спрятался за деревом, ожидая чего-то, но чего? Прислушался — полная тишина. Такой тишины просто не может быть в природе.

Подумал бежать прочь, но меня остановил голос:

— Мы неспроста сюда пришли, — и вновь тишина.

— Кто «мы»? — удивился я, никого не замечая вокруг.

— Смотри, смотри внимательно и знай, что ничего не происходит случайно, но выбор принять это или отказаться всегда останется за тобой.

Не зная куда, но я смотрел, беспрестанно поворачивая голову в поисках этого неслучайного события. Думаю, прошло не меньше часа. Как ни странно усталость не ощущалась. Я ждал неизвестно чего, стоя на месте, как изваяние, вросшее в землю.

Вдруг я понял, что не испытываю никаких чувств: удивление, непонимание от происходящего, скука, в конце концов — страх от этой давящей тишины и даже чувство самосохранения не подавало свой голос.

— Это все нереально, — тихо произнес я. — Я сплю.

— Реально, реально, реально, — услышал в ответ эхо, которое с каждым разом становилось все ближе, будто подступало ко мне.

Резко все стихло и произошло то, ради чего я пришел сюда.

Девочка лет четырнадцати, не замечая меня, пронеслась чуть поодаль от деревьев, за ней следом спешили двое мальчишек. Их запачканные тьмой души я увидел сразу, словно присутствовало еле заметное раздвоение фигур.

Я замер, не совсем понимая. Только сейчас увидев, что и деревья, и трава, все кругом имело «раздвоенный вид», но темный цвет окрашивал только их, даже не столько по цвету, сколько по ощущениям.

Они так же пронеслись мимо меня, перепрыгивая через могилы. Один даже пнул слегка подгнивший и наклонившийся деревянный крест.

Девочка тяжело дышала, она устала, и ей трудно было бежать, петляя между могилами по скользкой траве.

— Стой! Я видел, твоя бабка колдовала, и где она сейчас? Исчезла, бросила тебя!

— А ведь ты такая же, ты ведьма. — Вторил другой.

— Но ведь они сами… — вырвалось у меня.

— Ты не совсем прав. Ни она, ни ее предки никому не причинили зла, ее бабка была хорошей женщиной. Что касается их, то да, они невинными детьми только выглядят. У них сильные покровители, поэтому разоблачить их очень сложно. Многие пытались, хотели, но где они сейчас? — Вопрос остался без ответа.

Такое чувство, что я разговариваю сам с собой.

Девочка перепрыгнула через могилы, находившиеся так близко, что холмики почти соприкасались друг с другом. Не рассчитав силы, она встала на край второй, нога по щиколотку провалилась в мягкую, влажную землю, она закричала от страха.

Этого промедления хватило. Ее догнали.

— У всего существует противовес: когда есть сила, умения, власть, найдется тот, кто захочет ее отнять. Зависть, желание иметь то, что недоступно, порождает боль и расправу, не взирая на то, что злоумышленнику не обязательно достанется желаемое. Что ты предпримешь в этой ситуации?