Одиночка - Кэтрин Ласки

– Достаточно, Дункан, – вежливо обратился к нему Ангус, а затем повернулся к остальным. – Я вызвал вас, потому что прошлой ночью наша скрилин пропела гвалид о первом фенго.

В пещере, освещенной языками пламени, потрескивающего в огненных ямах, наступило зловещее молчание. Первым его, фыркнув, нарушил сам Ангус МакАнгус:

– Этим утром я обнаружил отпечаток кривой лапы в тени лунной гнили.

Остальные тихо забормотали, вздыхая: «Ужасно… дурной знак…»

– Давно в наших краях не встречалась пенная пасть.

– Лучше бы не встречалась еще дольше, – проворчал Дункан МакДункан и, бросив взгляд на огненную яму, добавил: – И мы слишком далеко от угленосов или кузнецов.

В отличие от сов Га’Хуула, волки не умели обращаться с огнем. Они могли только поддерживать его в своих гаддерхилах, на мясо выменивая у кузнецов или угленосов угли, и сооружать огненные ловушки, в которые загоняли животных с пенной пастью. В прошлый раз сделать это оказалось не так уж трудно, потому что больной волк забрел в район Священных Вулканов, где пылающие угли встречались в изобилии. Но здесь их нигде не найти.

– Есть еще Сарк-из-Топи, – тихо произнес Даффин МакДафф.

При упоминании этого имени по пещере будто пробежал холодный ветерок.

– Это на самый крайний случай, – прошептал Драммонд МакНаб.

– А у нас есть выбор? – спросил Ангус МакАнгус.

– Падающая звездная лестница, лунная гниль и Сарк-из-Топи, – хрипло и глухо перечислил МакДункан. – Я бы не сказал, что у нас есть выбор.

Глава двадцать шестая

Сарк-из-Топи

Волки из Далеко-Далеко большое значение придавали порядку, считая систему рангов и званий отражением небесного закона. Они считали, что если не отдавать дань уважения вышестоящим, отрицать иерархию и нарушать обычаи, то в мире волков воцарится хаос. Такие правила установил Люпус, небесный дух, воплотившийся в созвездии Великого Волка, и их нужно было свято соблюдать.

Костяные украшения вождей кланов были не просто знаками их власти: они являлись в первую очередь символом Великой Цепи, связывающей земных волков с небом. Ее звенья охватывали все, что есть в мире, включая землю, воду, камень, воздух и огонь. Кроме этого, живые существа делились на два класса – волки и остальные животные. Внутри классов также действовала строгая иерархия, которую возглавлял Люпус.

Впервые Великая Цепь была описана в гвалидах первых глодателей в следующем нисходящем порядке:

Люпус

Звездные волки (духи умерших волков, обитающие в Пещере Душ)

Воздух

Небесный огонь (молния)

Вожди кланов

Предводители стай

Скрилины

Предводители бирргисов

Капитаны

Лейтенанты

Младшие лейтенанты

Капралы

Члены стай

Глодатели

Обеи (вне рангов)

Совы

Другие четвероногие животные

Другие птицы, помимо сов

Растения

Земной огонь

Вода

Камень

Земля

Этот порядок был запечатлен и на изглоданных костях, относившихся к самым древним, уже почти забытым временам. Его же в качестве первого упражнения поручали выгрызать молодым глодателям, когда те возвращались в стаю: требовалось очень много часов, чтобы точно повторить на кости звенья Великой Цепи, лежавшей в основе жизни и общественных отношений волков Далеко-Далеко. Чужаки из Крайней Дали нарушили эту мировую гармонию, поэтому среди них воцарились хаос и раздоры; даже в их неблагозвучном вое слышались смятение и путаница.

Впрочем, кое-кто в Далеко-Далеко все-таки отважился бросить вызов порядку, хотя и не отвергая его полностью, и приобщиться к более высоким звеньям Великой Цепи. Это была волчица Сарк-из-Топи. Ее близкое знакомство с огнем и умение им управлять представлялись остальным волкам нарушением заведенных правил, вот только от этого пока что не последовало ни хаоса, ни беспорядка. Все звали ее «Сарк» – «ведьма», так как считалось, что эта волчица обладает особой силой.

Обитала Сарк в болотистой части Далеко-Далеко, которая называлась Топью, и в своей пещере со множеством ответвлений и закоулков ставила эксперименты с тем, что называла «материалами природного мира». Это было главным нарушением, с точки зрения волков из Далеко-Далеко, ведь огонь, с которым она упражнялась, не принадлежал к природному миру: его родина – небо. Поэтому иметь с ним дело могли только совы – они тоже летали по небу, и огонь был частью их мира.

Среди волков лишь Сарк-из-Топи решилась научиться обращаться с ним. Но, едва только получив основные сведения об углях, пламени и разведении костров, она покинула сов, которые ее учили.

Эта волчица вообще была отшельником по своей природе. Никто не знал, откуда она взялась и к какому клану прежде принадлежала. Конечно, возникали разные слухи. Говорили, что она невероятно безобразна, и поэтому ни один волк не создал с ней пары. И будто бы вождь клана, решив, что Сарк бесплодна, назначил ее обеей, но она отказалась. После этого она якобы заинтересовалась ведовством и всем тем, о чем волки обычно даже слышать не хотят. Ходила и сплетня, будто бы волчица родилась такой красивой, что ее собственная мать, обладавшая некоторым ведьмовским даром, из зависти наложила на дочь проклятье, и от того она стала уродливой.

В самом деле, вряд ли кому-нибудь пришло в голову назвать Сарк красивой. Один ее глаз слегка косил и постоянно бегал по сторонам. Мех был настолько густым, что не только волоски на загривке, но и вся шерсть вообще стояла дыбом, отчего казалось, что волчица постоянно чем-то встревожена. А если, приноровившись, заглянуть ей в глаза, то можно было заметить, что они разного цвета: один – зеленый, как у всех волков из Далеко-Далеко, а другой – янтарный, больше похожий на совиный.

Короче говоря, Сарк была очень странным созданием. Родись она с такими дефектами, ее бы признали малькадом и отнесли погибать; если бы она выжила, то стала бы глодателем. А так ее просто прозвали ведьмой.

Проводя в пещере свои эксперименты, Сарк нередко разговаривала сама с собой, бормоча что-то под нос. То, как к ней относились другие волки, она называла «большой глупостью». На самом деле в ней не было ничего колдовского, как и никаких ведьмовских сил. Просто у этой волчицы имелись в голове «идеи».

Вредными делами она не занималась, злые мысли ее тоже не посещали. По правде говоря, Сарк была вполне спокойной, доброй волчицей. Больше всего она жалела не о том, что не нашла себе пары, а о том, что не могла как следует исполнить лохинвирр. С таким прыгающим глазом трудно удерживать взгляд добычи и говорить, что ее жизнь была достойной. Но ни в одном клане никто ни за что не поверил бы, узнав, что она способна на такие переживания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});