Григорий Распутин: правда и ложь - Олег Жиганков

Как-то раз, войдя в комнату сына и услышав его отчаянные стоны, государь выбежал из комнаты и, запершись у себя в кабинете, расплакался. Однажды Алексей Николаевич сказал своим родителям: „Когда я умру, поставьте мне в парке маленький каменный памятник“»[185].

Все газеты печатали официальные бюллетени о состоянии здоровья наследника. В церквях шли молебны. Вырубова по просьбе государыни отправила в Сибирь телеграмму с просьбой о помощи.

О том, что произошло дальше, существует художественный рассказ писателя Анри Труайя, который опирался на воспоминания Матрены Распутиной.

«Голубка моя, — говорит Распутин дочке, прочитав телеграмму, посланную Вырубовой, — надо совершить очень важное таинство. Пусть это удастся… Ничего не бойся и не разрешай никому сюда входить… Если хочешь, можешь остаться, но молчи и не мешай. Молча молись, про себя!» Бросившись на колени, он кричит: «Излечи Своего сына Алексея, если то в Твоей власти! Отдай ему мои силы, Господи, пусть они помогут ему излечиться!» В этот момент лицо его начинает светиться, он не чувствует себя, обильный пот заливает лоб и щеки. Он задыхается от неимоверных усилий и падает как подкошенный. Подтянул ногу к животу, другая выпрямлена. «Как будто он испытывал ужасную агонию, — вспоминала Мария. — Я думала, он умирает. Не знаю, сколько прошло времени, он открыл глаза и улыбнулся». Он освободил ребенка, взяв на себя его боль по воле Божьей. Распутин пошел на почту и отправил телеграмму: «Болезнь не такая уж страшная. Не дай врачам изгаляться!»[186]

Не склонный к лирике Андрей Амальрик описал то же самое суше и лаконичнее, ссылаясь на воспоминания очевидцев: «На следующее утро, вспоминает Мосолов, они с бароном Фредериксом „узнали, что в апартаментах императрицы и наследника царит большое волнение. Государыня получила телеграмму от Распутина, сообщавшего, что здоровье цесаревича исправится и что он вскоре освободится от страданий…“ В два часа врачи пришли опять ко мне, и первое, что они сказали, было, что кровотечение у цесаревича остановилось. По словам императрицы, это было уже не в первый раз, когда старец спасал жизнь наследника».

Это была та правда, которую вынуждены были признавать даже враги Распутина. Коковцов писал: «Я помню хорошо, как в 1913 году, под конец Романовских торжеств, в Москве, одна из свитных фрейлин, известная своим враждебным отношением к Распутину и утратившая, по этой причине, свое положение при Дворе, рассказывала мне, что она присутствовала однажды при разговоре врачей во время одного из наиболее сильных припадков гемофилии, когда они были бессильны остановить кровотечение. Пришел Распутин, пробыл некоторое время у постели больного, и кровь остановилась. Врачам не оставалось ничего иного, как констатировать этот факт, не углубляясь в то, было ли это случайное явление, или нужно было искать какое-либо иное объяснение ему»[187].

А вот что записал в дневнике в ту пору государь:

«1913. 7 июля. В 8 Алексея принес Деревенько к нам в спальню, и он провел почти весь день с Аликс в кровати, боль у него продолжалась до вечера с небольшими перерывами <…> в 7 час. приехал Григорий, побыл недолго с Аликс и Алексеем, поговорил со мною и дочерьми и затем уехал. Скоро после его отъезда боль в руке у Алексея стала проходить, он сам успокоился и начал засыпать».

А вот фрагмент еще одного интересного воспоминания:

«Нюра позвала к телефону: говорят из Царского. Он подходит.

— Что, Алеша не спит? Ушко болит? Давайте его к телефону. — Жест в нашу сторону, чтобы мы молчали. — Ты что, Алешенька, полуночничаешь? Болит? Ничего не болит. Иди сейчас, ложись. Ушко не болит. Не болит, говорю тебе. Спи, спи сейчас. Спи, говорю тебе. Слышишь? Спи.

Через пятнадцать минут опять позвонили. У Алеши ухо не болит. Он спокойно заснул.

Как это он заснул?

Отчего же не заснуть? Я сказал, чтобы спал.

У него же ухо болело.

А я же сказал, что не болит.

Он говорил со спокойной уверенностью, как будто иначе и быть не могло»[188]. Так описывала лечение Распутина Е. Ф. Джанумова.

Попытки разгадать (и, по возможности, заполучить) источник таинственной силы Распутина — дело старое. Крутились возле него при жизни симоны волхвы, желавшие Божии дары купить за деньги, а еще лучше — просто украсть. Сразу после смерти старца по горячим следам хотели выведать его секреты. И до сих пор пытаются, немало задумываются над все тем же вопросом. Но признать, что сила эта была дана ему Богом, они не могут. А потому и объясняют религиозный опыт Григория Ефимовича собственными теориями — будь то «утончение чувств» или «хлыстовство».

Вырубова, которая, как никто другой, верила в дары старца, однажды испытала их на себе. Вот как писал об этом в мемуарах генерал Спиридович: «Новый 1915 год начался с большого для царской семьи горя: 2 января друг государыни, А. А. Вырубова, поехала поездом из Царского Села в Петроград. На шестой версте от столицы поезд потерпел крушение. Несколько вагонов было разбито. Вырубова тяжело ранена. Вытащенная казаком Конвоя Его Величества из-под обломков вагона, она пролежала несколько часов в железнодорожной сторожке и была переведена в Царское Село. Царица с дочерьми встретила ее на вокзале и перевезла в дворцовый госпиталь.

Туда приехал государь. Вырубова была без памяти. Ждали смерти и причастили Св. Тайн. Вызвали из Петрограда Распутина. Его провели в палату, где лежала больная. Подойдя к ней и взяв ее за руку, Распутин сказал: „Аннушка, проснись. Погляди на меня“. Больная раскрыла глаза и, увидав Распутина, улыбнулась и проговорила: „Григорий, это ты? Слава Богу“.

Распутин держал больную за руку, ласково глядел на нее и сказал, как бы про себя, но громко: „Жить она будет, но останется калекой“. Эта сцена произвела на всех очень большое впечатление. Впоследствии так и случилось. Анна Александровна не умерла»[189].

А вот еще одно описание того же события: «В это время в палате, где лежала А. А. Вырубова, находились государь с государыней, отец А. А. Вырубовой и княжна Гедройц. Войдя в палату без разрешения и ни с кем не здороваясь, Распутин подошел к А. А. Вырубовой, взял ее руку и, упорно смотря на нее, громко и повелительно сказал ей: „Аннушка! Проснись, поглядь на меня!“ И, к общему изумлению всех присутствующих, А. А. Вырубова открыла глаза и, увидев наклоненное над нею лицо Распутина, улыбнулась и сказала: „Григорий — это ты? Слава Богу!“ Тогда Распутин, обернувшись к присутствовавшим, сказал: „Поправится!“ И, шатаясь, вышел в соседнюю комнату, где и упал в обморок. Придя в себя, Распутин почувствовал большую слабость и заметил, что он был в сильном поту».

Это только отдельные документированные случаи чудесного дара, которым обладал Распутин. А сколько еще сотен и тысяч людей, которым помог Григорий Ефимович, остаются неизвестными, безымянными.

Глава 20

Покушение

«И еще более искали убить Его».

Евангелие от Иоанна, 5:18

«А праведник от гонения цветет, и Бог его учит и славит красотой премудрости. Не скучай, душа, что поносят, крепись!..»

Г. Е. Распутин

На жизнь Григория покушались много раз. Однажды к нему ворвалась группа офицеров с револьверами в руках и саблями наголо. Но его эти молодцы не устрашили — он продолжал спокойно сидеть на стуле. Оторопевшие вояки застыли на месте, и пьяный угар сошел с них — они упали перед ним на колени и стали умолять, чтобы он простил их и отпустил с миром. Григорий велел им убираться вон, и они тихо ушли.

Другой раз к нему под видом просительницы пришла какая-то дама. Лишь взглянув на нее, Григорий все понял. Следователь Н. А. Соколов в 1919 году записал показания дочери Распутина Матрены: «Отец, подойдя к ней, сказал: „Ну, давай, что у тебя в правой руке. Я знаю, что у тебя там“. Дама вынула руку из муфты и подала ему револьвер».

Наезжали на Григория на автомобиле, посылали ему отравленные продукты, подстерегали у дома и на улице, пытались сбросить со скалы, утопить в море, но все планы убить его разбивались о старца, как волны разбиваются о берег.

Однако в 1914 году на сибирского странника было совершено покушение, едва не стоившее ему жизни. За этим покушением, как удалось установить на сегодняшний день, стояли великий князь Николай Николаевич и министр внутренних дел Джунковский[190]. Непосредственным организатором злодейства был признан монах-расстрига Илиодор, проживавший после сложения сана с молодой женой и группой поддержки у себя на хуторе на Дону (интересно, что и в будущем новые потенциальные убийцы снова обратятся за помощью к Илиодору). Исполнительницей же стала сызранская мещанка Хиония Гусева.