Уроки стихотворной магии (СИ) - Каренина Лина

— Здравствуй, Дар'армиан, — улыбнулась, открывая глаза.

Мы стояли на балконе какого-то роскошного особняка, на который бы у меня никогда не хватило воображения. Мягкий закатный свет ложился на белые каменные стены, превращая это место в настоящую сказку. На балконе, увитом плющом и дивно пахнущими цветами, был расстелен шелковистый ковёр с вышивкой, на нём аккуратно лежали мягчайшие подушки, как большие, размером с меня, так и маленькие, на которые даже голова бы не поместилась. Дар'армиан возлежал на одной из таких подушек, облачённый в белый шёлковый восточный наряд и не изменяющий золоту, кое тонким слоем покрывало ремешки сандалий. Мужчина держал в руке золотой кубок, инкрустированный самоцветами, и улыбался, глядя на меня.

— Присаживайся, душа моя, — будто бы пропели его сладкие губы. Сглотнув, я послушно села на одну из подушек рядом и с изумлением заметила на себе такое же тонкое шёлковое одеяние, полупрозрачное и почти ничего не прикрывающее.

— О чём ты хотела поговорить, милая Джесс? — демон качнул рукой, поднося кубок к губам, и роскошные браслеты на его руках легко зазвенели.

— Дар'армиан, — я собралась с мыслями. — В общем, тема очень серьёзная. Атсуна хочет начать войну против Церкви.

Мне показалось, что мужчина удивлённо распахнёт глаза и выплеснет выпитое содержимое кубка обратно, однако демон лишь отставил его в сторону, на золотую подставку, и серьёзно на меня взглянул:

— Войну, значит? Что ж, это был лишь вопрос времени. Должно быть ты, Джессамина, и твоя подруга Дарина стали катализаторами этого процесса… И в голове старушки возник сигнал: "пора действовать". Как я уже говорил, Атсуна хитра, коварна. Но так же она безумна, ослеплена ненавистью и жаждой мести, — он покачал головой, и белоснежные волосы мягко зашевелились. — Атсуна не остановится ни перед чем, чтобы отомстить Церкви и твоему отцу, Джесс. Она не просто убьёт его. Она заставит его страдать… Смерть герцога Элнора будет очень мучительной. Но стоит расстраиваться раньше времени, душа моя: получится ли у неё это, не дано знать даже мне.

— Но что же мне делать? — я всхлипнула, чувствуя, как слёзы показались на глазах. — Атсуна хочет, чтобы я помогла ей…

Дар'армиан протянул ко мне руку и внезапно оказался рядом. Его пальцы, длинные, тонкие и изящные, аккуратно смахнули слезинку с моей щеки. Прекрасное лицо мужчины находилось так близко, что я могла в совершенстве рассмотреть золотые узоры на его лице с крошечными блёсточками внутри расплавленного металла и глаза, сияющие драгоценным светом.

— Запомни, милая Джессамина, — проговорил демон в опасной близости от моего рта, так, что я почувствовала колебания воздуха от движения его губ. — Ты — Рейтстари. Ты — Избранная. Это твоя сила огромна и велика, больше, чем силы всех в мире Хранительниц, вместе взятых. И только ты вправе решать, как тебе распоряжаться ею и что делать. Никто не может манипулировать тобой, Джессамина. Выбор всегда делаешь ты сама. Прислушайся к своему сердцу.

Удивительно, как этот челове… демон тонко чувствует меня, знает, что и когда нужно сказать. От его слов у меня стало спокойно на душе. Я прикрыла глаза и последовала его совету, прислушиваясь к моим истинным желаниям.

— Я хочу разобраться. Хочу поговорить с отцом… Я не хочу участвовать в войне.

Распахнув веки, наткнулась взглядом на его глаза, полуприкрытые, лучащиеся силой…

Дар'армиан не дал мне что-либо ещё сказать: его пальцы мягко коснулись моего подбородка, взялись за него, а лицо мужчины оказалось предельно близко. Я вновь закрыла глаза, на этот раз отдаваясь поистине внеземному поцелую демона, который дорожил мной и понимал меня так, как никто другой.

Глава 40. Жребий брошен

Три недели спустя

Я тренировалась на площадке, когда Хранительницы вернулись. Зевлар научил меня махать небольшим и относительно лёгким мечом, да и к тому же в местной библиотеке я обнаружила несколько любопытных заклинаний, которые не без труда разучивала всё это время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сначала посреди каменной площадки открылся огромный сияющий портал. После чего оттуда вывалилась Атсуна, за ней — четверо напуганных девушек, а замыкала процессию Дарина. Я хмуро оглядела её: новая Хранительница скрывала лицо под капюшоном, но даже так я чувствовала напряжение, исходящее из её ауры.

— Здравствуй, Энара, — кивнула мне Атсуна. — Эллиэн с Санваррой ещё не вернулись?

— Нет, — я покачала головой, внимательно оглядывая новобранок. — Долго же вы их искали… И всего четыре.

— Мы искали самых сильных, — напомнила мне старая Хранительница. — Сейчас нам нужен небольшой отдых, после которого мы продолжим поиски. Идёмте в храм, девушки.

Я обернулась на Дарину. Она понуро брела за всеми, и мне в глаза бросились её крепко сжатые кулаки. "Тут что-то не так…" — пронеслась мысль.

— Что с ней? — подоспевший Зевлар вместе со мной провожал девушку взглядом.

— Ты тоже это заметил? — я взглянула на мужчину. — Что с ней что-то не так?

— Вообще-то да, — Арвигго кивнул, прищурившись. — Она с нами даже не поздоровалась.

Мы отправились вслед за небольшой процессией, держась на некотором расстоянии. Я всё думала о том, кто эти девушки, в каких местах их нашли Атсуна с Дариной? Не исключено ведь, что бедняжек просто вырвали из родительских домов, похитили, как когда-то нас — церковники. И что это, получается? Чем Хранительницы лучше них?

Пока Атсуна рассеяла прибывших девушек, Дарина вернулась в свои покои. Мы шмыгнули за ней. Девушка остановилась у кровати, со вздохом сняла капюшон и распустила волосы. Затем, не поворачиваясь к нам, мрачно спросила:

— Что вам нужно?

— Поговорить, — произнесла я, переглянувшись с Зевларом, который прикрыл дверь и стал у неё, сложив руки.

— О чём? — Хранительница расстегнула плащ и взмахом руки отправила его в шкаф. От столь сильного бессловесного заклинания я ощутила сильное покалывание в конечностях и тряхнула головой, чтобы сосредоточиться.

— Ты избегаешь нас, Дара? — спросил Арвигго, пристально на неё глядя. — Мы столько всего вместе пережили, кажется, стали товарищами, одной командой. А теперь ты даже не здороваешься с нами.

— Не называй меня так, Зевлар, — девушка резко осадила его и наконец повернулась к нам. У меня внутри всё вздрогнуло: на некогда чистой щеке Дарины теперь красовался тёмный с кровоподтёками синяк.

— Я устала с дороги, — она перевела взгляд на меня.

— Кто тебя так?.. — только и смогла выговорить я, не спуская взгляда с раны.

Девушка коротко вздохнула. Её брови сами собой сдвинулись, углубляя и без того видимую складку, а глаза прищурились.

— Это случилось в одном городе. В Прибежище. Мы вовремя успели на казнь могущественной колдуньи на главной площади. Её не успели поджечь, но кричала и плакала она так громко, как будто церковная кара уже настигла её. Когда я потребовала дьякона освободить девушку, тот лишь рассмеялся мне в лицо, а один из его стражей напал на меня, оставив это… — Дарина коснулась синяка, и её пальцы тут же сжались в кулак. — Сделать большее он не успел. Моё заклинание разорвало его на части. Я помню те визги ужаса, которыми разразилась толпа, до того так жаждущая сожжения "мерзкой колдуньи"… Это были самые приятные звуки за последнее время, — её губы исказила кровожадная ухмылка. — Ну а дьякон… Сжигать его заживо оказалось особенно приятно.

Я слушала, разинув рот, и не узнавала в этой жаждущей крови жестокой колдунье ту деревенскую красавицу Дарину, которая в своей жизни и мухи не обидела бы.

— Ты… убила их?.. — наконец смогла выдавить из себя. Зевлар ничего не сказал, лишь молча созерцал мрачный облик девушки.

— Конечно же я их убила! — её глаза сверкнули. — Убила. Иначе они бы сожгли Сабрину заживо. А потом сожгли бы и нас. Но теперь мы не будем бояться дать отпор. Мы покажем им, кто здесь власть.

— Дарина… — осторожно проговорила я, подбирая слова. — Ты ослеплена жаждой мести. Но пойми, убийства — это неправильно. Мы не должны убивать.