Уроки стихотворной магии (СИ) - Каренина Лина

— Но ведь в этом замешана Церковь, — возразила я. — Не только… мой отец.

— Да, верно, — согласилась Атсуна. — Дориан пришёл к выгодному соглашению с Верховным архиепископом. Они истребляли Хранительниц, каждый — ради своей выгоды.

— Дориан действительно был таким… жестоким? — я прищурилась, вглядываясь в глаза женщины. — Он совсем не любил мою мать?

— Сложно сказать, — Хранительница посмотрела куда-то в пространство, будто вспоминая. — Он создал личность благородного герцога, чтобы влюбить в себя Анабеллу. Может, он и любил свою жену, но это не помешало ему так жестоко убить её.

"Может, он и любил свою жену, но это не помешало ему так жестоко убить её…" — отголоском отзывались слова Атсуны в моей голове. Я сидела на кровати, в комнате, которую Главная Хранительница предоставила мне, а рядом находились покои Зевлара и Дарины. Женщина посоветовала нам отдохнуть с дороги; мы пообедали и разошлись по комнатам.

Я всё думала о сказанных Атсуной словах. Она, как и Фермилла, говорила одно, Дар'армиан же — разительно другое. Похоже, они находятся в разных лагерях и ненавидят друг друга. А мне придётся выбрать чью-либо сторону. Но как понять, кому верить?

В смятении я полезла в карман за "Единым заветом". Нужно было поговорить с демоном, но очень осторожно.

Дар'армиан появился передо мной, как и всегда, облачённый в неизменный золотой доспех, кажущийся больше украшением, нежели бронёй.

— Здравствуй, моя леди, — мужчина мягко улыбнулся, сцепив руки за спиной.

— Привет, — я переминалась с ноги на ногу, всё ещё чувствуя себя рядом с ним неуверенной. — Слушай, я… хотела поговорить.

— Я в твоём распоряжении, — демон галантно подал мне руку. Когда я вложила свою руку в его ладонь, мгла вокруг рассеялась, и мы оказались в чудесного вида саду: всюду цвели душистые розовые кусты, под ногами зеленела трава, а небо было ясным и светлым.

— Как здесь чудесно… — я глубоко вздохнула свежий воздух.

— Это иллюзия, пусть и столь реалистичная, моя дорогая Джесс, — мужчина повел меня куда-то по тропинке меж высоких кустов. — Не забывай, что я заперт в книге.

— И всё же здесь так спокойно… Именно этого спокойствия мне не хватало всё это время, — заоткровенничала я, наслаждаясь моментом.

— Я очень этому рад, — Дар'армиан не сводил с меня сияющего улыбкой взгляда. — О чём же ты хотела поговорить, душа моя?

— Да, — я тут же опомнилась и взяла себя в руки. — Я хотела поговорить. О том, что мне сказала Атсуна.

— Я весь внимание.

Мы остановились у огромного фонтана из светлого камня и присели на бортик.

— У неё был какой-то приступ, — начала я. — Она сделала пророчество. Вкратце: если я выйду замуж и отец благословит мой брак, это разрушит небеса. Как ты думаешь, это правда?

Мужчина пожал плечами:

— Иногда так называемые пророчества — чистый фарс. Атсуна могла просто сыграть свою роль, облечь свои желания в таинственный облик некоего пророчества, чтобы манипулировать тобой. Она очень коварна… Как думаешь, почему Церковь до сих пор не поймала её? Атсуна отлично водила их за нос всё это время. Знаешь, я восхищаюсь ей. И считаю, что она — одна из лучших Хранительниц. Сейчас она постарается настроить тебя против твоего отца. Он для неё — угроза номер один.

— Но почему? — не понимала я.

— Он самтокнижник. Дориан способен придать некоторым образам реальную оболочку. Ты ведь помнишь, милая Джесс, тех ужасных всадников, что схватили Дарину? Вряд ли такое можно забыть. Это Дориан оживил их. Верховный архиепископ пребывал в ярости от того, что не мог отыскать тебя, и, узнав об этой способности герцога, заставил его призвать ужасных мрачных стражей из старой легенды, связанной с родом Элноров.

Что ж… Кажется, это похоже на правду.

— Слушай, а кто же был тот человек, который послал Дарину следить за мной, когда меня… — я тут же осеклась. — Ну, когда у меня получилось сбежать из плена карателей в Поречье.

— Хм, — демон задумался. — Мне об этом неизвестно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мне казалось, это был мой отец… — пробормотала я. — Дарина заявляет, что он обладал магией и заставил остальных девушек исчезнуть.

— Во-первых, в это время герцог уже был в заточении у архиепископа. А во-вторых, Дориан не обладает подобной магией, он может говорить с книгами, — возразил Дар'армиан. — Это был кто-то другой… Ты уверена, что он был мужчиной?

— Судя по показаниям дочери дьякона — да, это был мужчина, — ответила я.

— Очень странно, — беловласый покачал головой. — Обычно мужчины в магии сильно уступают женщинам. Так уж повелось, что Господь наделил магическими привилегиями в большинстве своём женский пол. Мужчины-колдуны же могут максимум стать магами-травниками или показывать мелкие фокусы.

— Похоже, что в нашу игру вмешался кто-то третий… — Дар'армиан несколько помрачнел.

— Ох… Что же мне делать? — я хотела было схватиться руками за голову, но мой собеседник мягко взял мою кисть и поднёс к губам, после чего произнёс:

— Не позволяй каким-либо пророчествам определять твою жизнь, милая Джесс. Ты и только ты — истинная властительница своей судьбы. Так что принимай решения, ориентируясь на своём желании и своих мыслях. Никто не вправе ограничивать тебя.

— Пожалуй, ты прав… — пробормотала я. Мысли демона звучали вполне разумно. Возможно, даже слишком разумно…

Глава 37. Ритуал

— Мне совсем не страшно. Совсем. Но я этого не хочу.

Дарина бродила от стены к стене в своей комнате, нервно сцепила руки за спиной. За ужином Атсуна объявила, что утром девушка пройдёт ритуал и окончательно станет Хранительницей Магии.

— Барышня, подумай ещё раз. Ты с этой магией уже почти сроднилась, — пытался успокоить её Зевлар. — Ну серьёзно, Дарина. Ты с ней хорошо управляешься.

— Хорошо?! — вспылила она. — Я сожгла целую деревню! Деревню, Зевлар!

— В тот момент магия вырвалась из тебя непроизвольно. Ты не могла контролировать её, — поддерживала я риторику Зева.

— Из-за меня погибли люди, — дочь дьякона села на кровать и обречённо схватилась за голову.

— Вспомни, что я тебе говорила. Магия — это не зло, и то, как она будет использована, определяешь только ты, — присела с ней рядом.

— Да… Я помню, — она кивнула.

— Давай, Дарина. Это — твоя судьба.

На лице девушки отразилась мрачная безысходность. Мне было жаль Дару, и отчасти я винила себя в том, что позволила ей ещё в самом начале пути идти со мной.

— Тебе нужно отдохнуть. Постарайся хорошенько выспаться, — произнесла, легко похлопав её по плечу.

— Спасибо, друзья, — лишь проронила она в ответ.

— Как думаешь, что это за ритуал? — спросил у меня Зевлар, когда мы покинули комнату юной Хранительницы. Я лишь пожала плечами:

— Завтра узнаем. Мне вот что интересно, Зев: ты здесь надолго?

— На столько же, на сколько и ты, — мужчина подмигнул мне. — Кажется, Дарина останется здесь, ей ведь ещё учиться этим магическим штучкам. Но а ты… Ты ведь продолжишь путь, верно, Энара?

— Я не знаю, — покачала головой. — Мне надо разобраться с моим отцом. И тем, почему он меня ищет.

— Что ж, я тебе помогу, — Арвигго усмехнулся. — Всё равно идти мне некуда.

— Это может быть опасно, — я тоже улыбнулась.

— А то раньше было неопасно! — хмыкнул собеседник.

— Ладно. Спасибо, Зевлар, — я действительно чувствовала благодарность и радость от того, что он будет со мной.

После завтрака Атсуна повела Дарину на небольшую каменную площадку у храма, разрешив нам наблюдать за происходящим издалека. Я стояла рядом с Зевом, Эллиэн и Санварра — чуть поодаль. Подробнее рассмотреть их я смогла только сегодня утром, и мне они показались удивительно похожими: схожий овал лица, нос и взгляд серо-голубых глаз. Вероятно, они были сёстрами. Интересно, где же Атсуна нашла их?..

Дарина стала посреди замысловатого геометрического узора, высеченного на камне под ногами, и, клянусь, этого рисунка ещё вчера здесь не было! Атсуна медленно обходила её по кругу, что-то бормоча и совершая жесты руками: кулак, два вытянутых пальца, указательный и средний, скрещенные мизинец и безымянный… Как только Главная Хранительница завершила круг, со следов её пути в воздух поднялась стена колдовской мутно-зелёной мглы. Сквозь плотную пелену, клубящуюся на месте, были видны только два женских силуэта.