Дети Капища - Ян Валетов

– Кажется, есть и английский… – пролепетал уничтоженный Базилевич.

– Видишь, Тоша, ты таки эрудит, – сказал Блинов покровительственно. – А я и не знал… Значит, маркировка должна быть на английском. Какие-нибудь комбайны… Или метеорологическое оборудование. Там же электроники много?

– Много, – ответил Антон Тарасович и с трудом сглотнул. – Там электроники больше всего.

– Вот и ладненько, – обрадовался Блинчик. – Очень даже славно. Напишите на контейнерах что-то очень электронное. И в коносаменте. И на каждом ящике, на случай, если контейнер вскроют. Ясно?

Базилевич осторожно кивнул. Он так боялся Блинчикова гнева, что это уже не бросалось, а било в глаза.

«Что же у него на тебя есть, бедный Антон Тарасович? – подумал Сергеев. – Грандиозное „что-то“, и заставляет тебя лизать руку, которая тебя же бьет по морде. Безжалостно так, по-хозяйски. Но каков Блинчик?! Мастер. Психолог. Папаша Мюллер просто отдыхает в Бердянске!»

– Теперь вопрос сборки и послепродажного обслуживания… – Блинов вальяжно растекся по креслу. Он был в своей стихии. Покорял и властвовал. Отдавал распоряжения. Зарабатывал деньги. Вершил судьбы принадлежавших ему людей.

– Наши спецы поедут в Ирак отдельно, по нефтяным командировкам, и встретят груз в Багдаде, но, так как продаст систему Хусейну не Украина, а Эфиопия, следующую инженерную группу мы направим через Аддис-Абебу и Джибути. И так же и вернем. И в этом, друг мой, весь изюм, понял? Регламент, сборку с настройкой, доставку в Эфиопию обеспечим мы и израильтяне, а уж потом… Потом вместо того чтобы прозябать на границе с Эритреей, наши машинки окажутся в столь же жаркой стране, в столице которой всегда все спокойно… И это будет не наш бизнес, а их личное, эфиопское дело!

Блинчик потянулся, сладко, как сытый кот, и сказал добродушно:

– Вот так-то… А ты – Ливия, Ливия… Ничего вам нельзя поручить, все обосрете… Налей-ка мне еще вискарика, Тоша. И не обижайся, кто ж вас дураков работать научит, ежели вы ни х…я не умеете?!

Экран стал синим.

Сергеев нажал на «Стоп» и начал неторопливо просматривать документы. Неплохая подборка. Копия контракта, копии платежек, копия коносамента. Электронное письмо от «Укрвоенэкспорта» тому самому израильскому «Авионику». Конверт…

В конверте из плотной желтоватой бумаги были фотографии. Порт, в котором безошибочно узнается Измаил. Судно под мальтийским флагом, на которое грузятся контейнеры. Эти же контейнеры на железнодорожных платформах. Кто-то заботливый отчеркнул номера, отчетливо видимые на фото, черным маркером, чтобы Сергеев мог легко сравнить.

Ага… Уже интереснее. Выгрузка. Что же это за порт? Явно африканский, но какой точно Михаил не определил. Торговый порт. Нет ни «круизников», ни «шаттлов» местных линий, хотя кто знает, на чем тут возят местное население? Возможно, что и на баржах – это все-таки Африка. Сухогруз, который усиленно снимал фотограф, уже не тот, что грузился в Измаиле – либерийский и чуть поболе размерами. Значит, был перегруз. Все двенадцать контейнеров как на ладони.

Дальше в принципе можно было и не смотреть. 99 и 9, что все это правда. Напрашивался простой вопрос: «Ну и что?» Праведного негодования Сергеев не испытывал, а о том, чем именно балуется старый друг Блинчик, знал и до просмотра пленки. В самом начале своей карьеры Михаил сопровождал грузы, подобные этому, – тогда еще от лица Советского Союза, а позже и России.

Оружием торговали все страны, имевшие такую возможность: развитые, развивающиеся и совсем неразвитые. Тот, кто не делал оружие сам, перепродавал чужое. Нелегальные торговцы от легальных отличались мало. Когда сделка становилась по-настоящему выгодной, разница между ними стиралась окончательно.

Сергеев подошел к окну.

«Но материал, который предоставили, должен был меня убедить в чем-то… Заставить переживать, сомневаться. Не для домашнего же чтения мне его принесли? Чего я не заметил?»

Второй раз бумаги он просмотрел внимательнее. Совершенно нормальный контракт. Экземпляр снят на «ксероксе» еще до подписи, вполне вероятно, что в тексте настоящего договора есть какие-то изменения. Платежки? Тоже норма. Предоплата плюс остальные десять по коносаменту. Финансовый посредник… счет… «Леуми банк»…

Ничего. Не поражает. Не удивляет. Господин Антивирус где-то прошиб, недоработал. Не вызвал ни душевного смятения, ни желания сразу же бежать, вербоваться.

Сергеев бегло проглядел фото. На одном из последних, на том, где контейнеры, как мог догадаться Михаил, грузили на корабль под индонезийским флагом в порту Джибути, с обратной стороны был написан телефон. Тем же заботливым черным маркером, что отчеркивал номера контейнеров на снимках.

Трубку снял сам Антивирус, наверное – ждал. Сергеев сразу же опознал его тембр голоса и манеру говорить, чуть растягивая окончания слов.

– Рад слышать, Михаил Владимирович!

– Я посмотрел то, что вы прислали, господин Касперский.

– Удивлены?

– Нет.

– Ожидали чего-то подобного?

– Да я в общем-то не ожидал, я знал.

– Все знали?

В интонациях собеседника совершенно не проглядывало разочарование от сорвавшегося плана. Не чувствовалось абсолютно. А должно было, если, конечно, такой замысел существовал.

– Ну все по определению знать невозможно… – сказал Сергеев как можно более равнодушно. – Скажем так, ничего нового, за исключением ассортимента. А что, я должен был удивиться?

Антивирус сдержанно рассмеялся, так тихонько, интеллигентно хохотнул.

– Интересный вы все-таки человек, Михаил Владимирович! Скажите, при первом разговоре я произвел на вас впечатление наивного человека?

– Как можно, господин Касперский, как можно? В вашем бизнесе наивные люди долго не живут.

– Тогда не начинайте меня «прокачивать», это лишнее. Мы с вами обязательную программу оттанцевали в прошлый раз. Можете поверить мне на слово, то, чем я могу вас удивить, у меня есть. Но кто же показывает все карты до начала игры?

– А мы уже играем?

– Естественно. Вы ознакомились с пакетом, вы мне перезвонили, мы опять беседуем. Игра в разгаре.

– Послушайте, Касперский, я ведь свои игры уже отыграл… Все, кончен бал, погасли свечи, – сказал Сергеев. – И еще… Вам не кажется, что нехорошо нарушать оговоренные при расставании условия?

– Ах вот вы о чем? Нехорошо? Да просто омерзительно! Скажу больше, – поддержал заданный Михаилом тон Антивирус, – полностью аморально! Но, знаете ли, Сергеев, бывают в жизни обстоятельства, когда вопросы морали, как бы это поточнее сказать, отходят на второй план… Вы, например, задумывались над аморальностью во время своего участия в некоторых… хм… геополитических проектах? Если хотите, могу сослаться на безвыходную ситуацию? Хотите?

– Разве это что-то меняет?

– Нет, не меняет. Вы единственный, к кому мы можем обратиться в настоящий момент.

– Я в отставке. Мы это давно решили.

– Честно скажу, принято решение считать отставку отпуском. Очень высоко принято. На самом верху.

– Да плевать мне, на каком верху принимались решения. Я их давно принимаю сам. Это ваш верх, Антивирус!

– А давайте-ка не будем спешить с выводами. Знаете, я сам неоднократно наблюдал жизненные ситуации, в которых верх и низ спонтанно менялись местами. Встретимся. Поговорим.

– С вами? – удивился Сергеев.

– Конечно же нет! С моим представителем, скажем…

– Слава богу! Я уж думал – Контора совсем потеряла квалификацию…

– И не надейтесь! – весело отозвался Касперский. – При нынешней ситуации мы востребованы, как никогда.

– Если не секрет – кем? Присягу мы с вами, если вспомнить, давали той стране, которой давно нет на карте.

– Экий вы формалист, господин Сергеев. На карте… А в сердце? С сердцем-то что делать?

– Знаете, господин Касперский, когда со мной начинают говорить о делах сердечных, я подозреваю, что в основе намерений находятся деньги. Так почему-то всегда получалось…

– А раньше было по-другому? – осведомился Антивирус, не скрывая сарказма. – Уж не помню кто, но человек явно не глупый сказал: «О чем бы с вами не говорили, будьте уверены, что с вами говорят о деньгах». За точность цитаты не ручаюсь, но то, что смысл передал правильно… Вы, Михаил Владимирович, случаем не альтруист?

– За собой такого не замечал.

– Ну и слава богу! А я уж было испугался! Замер, можно сказать – заледенел душой. Очень я идеалистов не люблю. Опасные, непредсказуемые люди. Все мировые беды от них, уж поверьте! А кем на сегодня мы востребованы, вы обязательно узнаете. Всему свое время, Михаил Владимирович, всему свое время. Завтра к вам подойдет человек…

– … и скажет: «У вас продается славянский шкаф?»

– Пренеприятнейшая у вас привычка – шутить не к месту… Пароль вам не понадобится. Человек вас знает.

– Дело не в том, знает ли меня ваш человек, а в том – знаю ли я его.