Огонь и ветер - Екатерина Белецкая

– А жрать мы что будем? – прищурился Скрипач.

– Как это что? – удивился Ит. – Макароны, конечно. С хлебом.

– Спасибо, обрадовал…

– Какая модель? – Ри наклонился к Иту.

– «ЗИЛ-06», повышенной проходимости, – Ит повернул к нему планшетку. – Если не совсем развалина, то нам будет самое то. Большинство точек за городом, а у этой машины полный привод. Ещё мы с Рыжим с ней немножко повозимся…

– Вот любишь ты всякие железки, – упрекнул Ри.

– Ну и что в этом плохого? – удивился Ит. – В общем, поехали смотреть. Ри, звони ты. У тебя голос самый представительный.

…Телефоны им Павел тоже выделил. С прослушками, разумеется. Но они сделали вид, что не заметили – впрочем, пока что им скрывать было особенно и нечего.

Срослось.

Скрипачу машина понравилась сразу и безоговорочно – да, потрёпанная и потасканная, да, кузов местами с ржавчиной и сколами по краске, да, салон самый простой, но при этом – за ходовой и двигателем явно следили, машина завелась сразу же, несмотря на крепчающий к вечеру мороз, и дорогу она держала хорошо: хозяин сам предложил «прокатить, чтобы показать».

Сошлись на девяноста тысячах и поехали оформлять передачу собственности. По дороге отзвонились Павлу, предупредили, что задерживаются. Павел озлился, но Ит был неумолим: спокойно объяснил, что они не вьючные животные и на горбу таскать по двадцать килограмм железа каждый во время выездов не собираются.

– Другие таскают, и ничего, – проворчал Павел. – Чем вы лучше?

– Это их личное дело, – парировал Ит. – Мы не лучше и не хуже. Но таскать не будем, так и знайте.

– Это мы ещё посмотрим, – процедил Павел.

– Угрожаете? – спокойно спросил Ит. Ответом ему было молчание. – Зря. Мы сейчас всего лишь создаём себе условия для того, чтобы работать полноценно. С отдачей. Если вы этого не понимаете, то придётся объяснять…

– Не трудитесь. Ладно, так и быть. В этот раз обойдёмся предупреждением, но в следующий раз получите последствия.

– Какие?

– В своё время узнаете, – и Павел отключился.

Ит повертел телефон в руках и сунул в карман. Подумал с минуту, вытащил, снял крышку, присмотрелся.

– Ни у кого нет ничего остренького? – осведомился он.

– В бардачке гляньте, – посоветовал хозяин машины, который сидел за рулём. – Там, кажись, отвёртка была. Сойдёт?

– Сойдёт. Клемму хочу подогнуть, батарейка отходит, – Ит зевнул. – Ага, спасибо большое.

Пока оформляли машину и выписывали доверенности, он снял прослушки с телефонов Ри и Скрипача. Выглядели они как крошечного размера капельки то ли клея, то ли пайки, но снялись достаточно легко. Потом, пока везли хозяина с деньгами обратно домой, он сидел и думал – а зачем, собственно, я это сделал? Не стал юлить, хитрить, осторожничать, а просто взял, снял прослушки и бросил в укатанный колёсами снег?

Надоело, понял он. Сделал не «потому что», а «чтобы». Чтобы ощутить себя не микробом под микроскопом, а свободным. Чтобы знать, что никто в мире, кроме Рыжего, не слышит, как я сплю. Чтобы даже в очередной тюрьме знать, что свобода всё же существует…

Мимо тянулся город, окраинный, тёмный. Нет, улицы, что пошире, освещались отлично, а вот часть дворов тонула во мгле зимнего вечера. Дома были не то чтобы уж совсем однотипные, но похожие друг на друга, и без архитектурных излишеств – по большей части или светло-серые, или грязно-белые бетонные коробки, побольше и поменьше. Кирпичных домов, как в центре, тут не было вовсе, сплошь блочное строительство. Кое-где в окнах горел свет, но, видимо, было ещё слишком рано, большинство людей с работы пока не вернулось.

– С кем ругались-то? – полюбопытствовал бывший уже хозяин машины.

– С начальником, – ответил чистую правду Ит. – Платить не хочет, а вкалывать заставляет. И чуть что не так, сразу то угрозы, то штрафы.

– Ясно. Ну, мой не лучше. Та ещё козлина. Закон жизни – сами знаете, что всегда поверху плавает.

Скрипач усмехнулся.

– Да уж, – протянул он. – Вот оно самое и плавает. Что верно, то верно.

* * *

На следующий день потеплело, зато начался снегопад, да какой!.. Встали рано, ещё не было семи, и всё время, пока наскоро завтракали, видели в окне летящие снежные хлопья. В квартире сделалось зябко, из окон дуло – Скрипач сказал, что надо бы заклеить чем-то, Ри согласился, что да, надо. Ит предложил пока что напихать в самые крупные щели хоть чего-нибудь – например, старых газет, которые нашлись в прихожей за тумбочкой, но это мероприятие решили перенести на вечер. Сейчас поджимало время, надо было отработать первую точку и вечером же завезти Павлу первый отчёт. В плане на ближайшие два месяца стояло около сорока «объектов», которые надо было проехать и просчитать, причём план был составлен весьма и весьма подробно. Например, для каждой точки указывался даже конкретный час, в который следовало начать работу.

– Не понимаю, для чего это надо? – ворчал Скрипач. – Если это действительно стационарные образования, то время никакого значения иметь не должно, да и не может. Ри, что скажешь?

– Пока что ничего, – пожал плечами тот. – Рыжий, это чей-то чужой эксперимент, а мы в нём выполняем исключительно техническую функцию.

– Вот это-то мне и кажется странным, – Скрипач нахмурился. – Он сказал, что для того, чтобы нас вытащить, они потратили пять лимонов универсальных… Вывод получается бредовый, мужики. Если это чисто техническая работа, для чего тратить такую сумму и зачем нужны мы?

– Погоди, – попросил Ит. Он сидел за столом, перед ним стояла чашка кофе: отвратительный растворимый эрзац, но лучше такой кофе, чем вообще никакого. – Не торопись с выводами. Отчасти я согласен, и с тобой, Ри, и с тобой, Рыжий… а отчасти…

– Ну? – поторопил его Скрипач.

– Так вот, отчасти – нет. Во-первых, у нас действительно есть опыт, он правильно сказал.

– Для чего он нужен, этот опыт? – удивился Ри. – Для того, чтобы включить четыре десятка датчиков и «дирижёра», выждать час, снять датчики, снять характеристики и записать данные в таблицу, большого опыта не нужно. Нужно уметь писать ручкой, печатать и знать, как цифры выглядят. Я тут посмотрел на ночь глядя, что именно мы делаем…

– И что мы делаем? – полюбопытствовал Ит.

– Сейчас – едем в город Пушкино, там какая-то промзона, кажется. Находим точку, в двенадцать выставляем схему, включаемся – «дирижёр» у них получился неплохой, у него есть дистанционка, это просто сделать, ну, вы оба тоже видели, потом час снимаем показания, собираем датчики, заполняем первый лист. Едем обратно. Лист подписываем, сдаём Павлу.

– Там ещё форму заполнить надо, – напомнил Ит. – Которая, как я понял, про ощущения от точки.

– А, ну да. Но там по паре предложений от каждого, не больше. Что ощущал, на что похоже. Но, ребята, согласитесь – для того, чтобы это всё проделать, нами быть вовсе не обязательно! – Ри покачал головой, потёр пальцем висок. – Это же запросто может сделать любой эмпат, причём не самый сильный. Образование, опять же, для этого не нужно. Да вообще ничего не нужно!..

– И что ты сейчас этим пытаешься сказать? – Ит выжидающе посмотрел на Ри. – У нас выхода нет. Как бы абсурдно эта работа ни выглядела, мы должны её выполнять. Разве не так?

– Так-то оно так, но…

– Ох, ребята… Давайте серьёзно, – Ит отхлебнул остывший кофе, поморщился. – Я вижу ровно то же, что и вы, я с вами согласен. Но у нас нет другого выхода! Мы уже здесь. И мы будем вынуждены делать то, что нам велено делать, сколь бы абсурдным оно ни выглядело. Мы тут заперты, и… – он осёкся, резко вздохнул, оскалился. – Знаете, это мне чем-то напоминает тот лагерь, в котором я… те два года. Мы там валили лес. С утра и до вечера мы валили лес, а потом смотрели, как то, что мы валили, гниёт или заметается снегом, потому что оно никому на хрен не нужно. Понимаете? Там лежали штабеля этих деревьев, которые кто-то валил до нас, и они тоже никому не были нужны, их никто не вывозил и даже не собирался – чем вам не ещё больший абсурд, а?!

– Ит, спокойно, – попросил Ри, но Ит лишь досадливо от него отмахнулся и продолжил:

– Так вот, к чему веду… Смысл – он был не в деревьях. И не в том, что они были никому не нужны. Смысл оказался только в том, чтобы это всё выдержать, потому что если от меня что и зависело в тот момент, то вовсе не судьба какой-то елки. Я знал – находясь там – знал, что если я не выдержу, то будет плохо тем, кто от меня зависит. И поэтому…

– Да, всё верно, – покивал Скрипач. – В этом ты прав.

– Отлично вижу, что… что получилось в итоге, – Ит тяжело вздохнул. – Мы… знаете, если бы кто-то сейчас мог смотреть на нас троих со стороны, этот кто-то, скорее всего, сказал бы, что мы – дерьмо.