Бриг «Артемида» - Владислав Крапивин

– Носом к ветру! – крикнул с мостика Гарцунов. – Долой все паруса, отдать стоп-анкер!

– Глубина двенадцать футов! – донеслось с бака.

– Канат стоп-анкера не травить полностью, одерживай!

Шумно шуршал в клюзе канат маленького кормового якоря. Бриг с полминуты двигался по инерции и наконец остановился. Плескала у бортов вода.

– Правый якорь отдать! – скомандовал Гарцунов. – Не травить много, а то снесет на камни!.. Левый отдать!.. Стоп-анкер выбрать!

Опять после громкого всплеска шумно зашипели канаты. Бриг повело вправо-влево, и он затих, чуть качаясь.

– Справа по борту огонь! – сообщил сигнальщик. – Вроде мигает. Плохо видать…

Гриша пригляделся. В самом деле, сквозь тьму изредка проступало красное пятнышко.

– Боюсь, что это маяк Пуэнт-а-Питр, – послышался голос штурмана.

– Спасибо, Иван Данилыч, приехали, – хмыкнул в ответ лейтенант Новосельский. – Почти Гавана.

– Право же, Илья Порфирьевич, не до шуток, – сухо заметил Гарцунов.

– Прошу прощенья…

– Вахте смотреть и слушать изо всех сил! – громко приказал Гарцунов. – Глубину обмерить с носа, кормы и по бортам. Особо слушать: нет ли касаний о днище! Про все докладывать немедля!..

Потом попросил лейтенанта Стужина:

– Александр Гаврилович, останьтесь на мостике. Остальных прошу в кают-компанию… – И чуть усмехнулся: – Извините, что я без приглашения, сейчас не до этикета…

Грише тоже было не до этикета. И он тоже проник в кают-компанию без приглашения. На него не обратили внимания, только Митя оглянулся и заговорщически подмигнул.

Гриша не понимал, что случилось. Куда принесло «Артемиду» и велика ли опасность. Но похоже, что не маленькая, раз так озабочены офицеры… И еще – это царапанье по днищу…

Карта легла на стол, под спущенную от бимса лампу.

– Паршивая карта, – брезгливо сказал мичман Сезаров. – Английская. Господа энглезы, утерявши владение этими островами, утеряли и всякий интерес к ним, и в начертании здешних карт их адмиралтейство не проявляло старания…

– Так что же, господа, все уверены, что это Гваделупа? – напряженно спросил капитан.

– Похоже на то, Николай Константинович, – отозвался штурман. – Ураган отнес нас к югу, то же делали и последующие ветры, не давая вернуться на курс. Мы приводились как могли, но вот… Хотели миновать малые Антилы с северной стороны, а оказались у них под боком с юга… Судя по всему, это бухта Пти-Кю-де-Сак-Марен, у самого перешейка между островами Бас-Тер и Гранд-Тер. Препоганейшее место, насколько помню лоцию. Малые глубины, множество коралловых рифов и подводных скал.

– Ну и названьице, – заметил лейтенант Новосельский. – Не знаю, как перевести полностью, но сколько помню из французского, «пти кю» значит «маленькая задница». Именно туда мы и попали…

– Хуже может быть лишь большая, – согласился мичман…

– Господа… – сказал капитан.

Лейтенант и мичман вытянулись и сдвинули каблуки.

– И как выбраться из… этого места, нам придется поломать голову, – вставил гардемарин Невзоров.

– И вы туда же, Митя, – произнес капитан с мягким, совсем не командирским упреком. Стало видно вдруг, что он очень устал.

– Николай Константинович, но я лишь хотел предложить, – стал оправдываться Митя. – Не следует ли нам наладить на палубе кулибинский фонарь? Можно было бы прямо сейчас обозреть округу: нет ли близких опасностей?

Гриша вспомнил, как доктор объяснял про такие фонари – изобретение механика Кулибина. Берется большущее вогнутое зеркало, состоящее из множества зеркальных кусочков, а перед ним закрепляется свеча. Каждое зеркальце отражает пламя свечи, а поскольку их – сотни, то и сила света увеличивается в сотни раз. Говорят, туземцы на каком-то острове называли такой фонарь «русское солнце»…

(И вспомнилось, кстати, зеркало-отражатель волшебного фонаря.)

Капитан не одобрил идею гардемарина.

– Вы забыли, что здесь владения Франции – державы, с которой мы в состоянии войны? Не хватало нам еще вооруженных стычек…

– …О коих, помнится, так тосковал гардемарин Невзоров, – не удержался от подковырки мичман.

– Ни о чем я не тосковал! – обиделся Митя. – Я… и правда забыл… Да разве же в этой дыре может быть порядочный гарнизон или военные суда?

– В лоции написано, что Пуэнт-а-Питр – настоящий город. Правда, по антильским понятиям, – сообщил штурман. – Хотя известно, что несколько лет назад он был почти весь разрушен землетрясением… Но кто его знает…

– Разрушен или нет, а здесь может оказаться форт с бомбическими орудиями дальнего прицела, – заметил капитан. – Зачем нам обнаруживать себя раньше срока? Кстати, Илья Порфирьевич, прикажите немедля, чтобы на всякий случай изготовили к бою карронады. И ружья пусть будут наготове.

– Слушаю, Николай Константинович… – Новосельский вышел и через минуту вернулся. – Готовят, и весьма проворно…

– Благодарю… Карта действительно дрянная, не обозначены толком в этой… в Кю… ни глубины, ни опасности…

– Видимо, в бухту вовсе не заходят крупные суда, – заметил штурман. – Или заходят, но с лоцманом.

– Да, только нас занесла нелегкая, – согласился Гарцунов. – Кстати, Петр Афанасьевич! А может быть, ваша карта, которую вы купили в Париже, поможет нам? Нет ли в ней каких-то подробностей?

– Боюсь, что нет, Николай Константинович. Но я принесу сию минуту…

Доктор вернулся с картой, и все склонились над ней, но скоро с огорчением отметили, что пользы от нее нет. Гравер Амбруаз Тардье поработал от души, но уделял внимание суше, а про навигационную обстановку у Гваделупы, видать, не думал.

– Остается ждать рассвета и уповать на Провидение, – решил командир. – Прошу всех, кроме вахты, отдыхать, господа.

Гриша пришел в каюту и бухнулся животом на койку. Не раздеваясь. Он чувствовал себя вымотанным. Ни в какую опасность не верилось. Что может быть страшнее тропического урагана, который он, Гриша Булатов, пережил в недавние дни?

Следом появился Митя. Тоже упал на постель.

– Все! Усну сейчас, как дубовое бревно…

– И увидишь во сне завтрашнюю битву, – не удержался, поддел Гриша.

– Иди ты знаешь куда…

– В «кю»? – догадался Гриша.

– В большую… – уточнил гардемарин.

«Этому вас учили в Корпусе, да?» – чуть не спросил Гриша. Но сдержался – опасную тему лучше было не трогать. Он зевнул, отвернулся и стремительно уснул.

«Коричневый бык»

1

В наши дни может показаться невероятным случай, когда судно, спешившее на Кубу, оказалось принесенным совсем к другому острову, на полторы тысячи миль от Гаваны. Однако следует учитывать множество обстоятельств. Это сила и коварство урагана, в котором крохотный двухмачтовый парусник оказался игрушкой стихии. И то, что не было не только спутниковой навигации, но даже обычного радио. И то, что не было у «Артемиды» никакого двигателя, а ураганный ветер неуклонно сносил бриг к югу и не пускал вперед. А кроме того… да мало ли бывало в океанах и более удивительных случаев! Стоит вспомнить книгу Жюля Верна, где юный капитан Дик Сэнд на «Пилигриме» промазал мимо мыса Горн и привел свою бригантину не к Южной Америке, а прямехонько к Экваториальной Африке.

Конечно, дотошный читатель может возразить, что это, мол, просто роман, сочиненный для развлечения юношества. Ну а здесь что? Автор "Брига «Артемиды» предупреждал уже, что эта повесть ни в коей мере не претендует на документальность и вполне может быть отнесена к жанру сказки. То есть хотите – верьте, хотите – нет. И все-таки факт есть факт: в ночь на 8 июня 1854 года (по старому стилю) российское военное судно «Артемида», чудесным образом избегнув опасностей в виде мелей, подводных и надводных скал и коралловых рифов, оказалось у острова Гваделупа. В бухте с длинным названием, которая была известна своими навигационными опасностями. Этот случай следует признать достоверным, поскольку, во-первых, он был занесен в вахтенный журнал «Артемиды» (который потом, правда, сгорел), а, во-вторых, без признания данного факта невозможно раскручивать дальнейшие события.

События же раскручивались так.

Утро было безветренным и розовым. Эта розовость растворялась в неровных, разной плотности, слоях тумана, который лежал над бухтой Пти-Кю-де-Сак-Марен, постепенно (однако не быстро) редея и открывая окружающий пейзаж.

Примерно в двух милях от брига, на северо-востоке, виднелся на берегу городок. Возможно, в другое время он был белым и уютным, но сейчас его домики с острыми крышами как-то негостеприимно чернели в утреннем небе – за ними поднималось слепящее солнце. С севера городок (видимо, тот самый Пуэнт-а-Питр) был скрыт невысоким скалистым мысом. За оконечностью мыса торчала колокольня с крестом. Правее, милях в трех, виднелась остроконечная башенка с галереей под крышей (Гриша разглядел ее в трубу, которую дал доктор). Скорее всего, это был маяк, который так мутно и неярко сигналил ночью. На другом берегу бухты, на западе, тоже милях в двух, белели домики крохотной деревушки.