Русский кайзер. «Иду на вы!» - Василий Панфилов

– Лавой! – заорал командующий кавалерией трубачу. – В гору! Не сорвем атаку, так сперва пехоте конец, а потом и нам! За мной!

Трубач протрубил сигнал, и разномастная кавалерия легиона ринулась на турок – без подготовки. Да и какая может быть подготовка, когда противник – вот он, в сотне саженей!

– Руби собак! – срывая голос, закричал командующий. – Не отступать!

Удар палашом… набегающего с саблей османа не спас тюрбан, турок упал под копыта коней. Пуля оскалившегося янычара ударила Волоцкого в бедро. Нога сразу онемела и стала горячей.

– Руби! – повторил он, пришпорив коня. Вороной всхрапнул и сделал огромный прыжок, сбив янычара могучей грудью, а потом прошелся по нему копытами. Палаш славянина менее чем через полминуты был полностью покрыт кровью – настолько яростно он сражался. Нога уже не чувствовалась, а могучий конь занес Афанасия в самую гущу сражения. Накатывалась слабость из-за потери крови.

– Руби…

… и выронил тяжелый, скользкий от крови клинок. В глазах начал появляться туман, и слабеющими руками кавалерист вытащил пистоли. Прозвучали сдвоенные выстрелы, и венед, умирая, прошептал:

– Руби… собак…

Притормозили, но и сами завязли, так что в итоге в живых остался каждый четвертый кавалерист, не более… Правда, цену с турок конница легиона взяла страшную, все-таки европейское умение воевать сообща, единым отрядом – «козырь» куда более сильный, чем индивидуальная подготовка турецких воинов.

Резня была ожесточенной, но легионеры пересилили. Сперва они отразили первый порыв наступавших, в штыковой перемолов несколько накатившихся волн вражеских солдат. Затем все-таки ухитрились развернуть пушки и дать залп в упор…

– Давай, Франц, давай!

Пушки разворачивали руками, в нескольких шагах от сражения. Турки в это время стремились всеми силами пробиться к артиллерии легиона. Лязг железа, звуки выстрелов… Очередная пуля попала канониру в грудь. Мундир артиллериста окрасился кровью, Франц выпустил ствол орудия и отошел в сторону, чтобы не мешать товарищам. Сплюнув и посмотрев на слюну вперемешку с кровью, сказал задумчиво:

– Все, значит…

Вытащив артиллерийский тесак, воин сделал несколько шагов к сражающимся.

Выпад! Сабля османа вонзается Францу в живот.

– Ахрр…. – Жутко улыбаясь, венед рубанул ее владельца по руке, не заботясь ни о какой защите.

– Бах!

В тело артиллериста вонзилась еще одна пуля. Тот вздрогнул, но на подкашивающихся ногах успел сделать несколько шагов и схватить янычара в богатой одежде за халат.

– Н-на! – И выпад русского пехотинца, которому так кстати помог умирающий, прикончил османа.

– Легион… бессмертен… – проговорил Франц, и ноги его окончательно подкосились.

Турки дрогнули… Не то чтобы потери от залпа были серьезные, просто венедская артиллерия в настоящее время была лучшей в мире… Легионеры же, напротив – приободрились, принявшись драться с удвоенной яростью.

Легионеров в итоге погибло сравнительно мало: меньше семисот человек, особенно если учесть, что турок погибло больше двенадцати тысяч, и это с учетом того, что нападали те из засады, да на марше!

Но ранены были почти все, за редчайшим исключением, и многие тяжело. В итоге добрая половина легионеров слегла и не могла передвигаться привычным маршем по пятьдесят верст в день. Так что новые турецкие отряды начали оттеснять их к морю, предполагая зажать на побережье и уничтожить.

Процесс эвакуации был продуман заранее, и на такой случай были оплачены суда в нейтральной Голландии, так что с помощью голубиной почты и связных голландцам дали знать о проблеме. Но вместо голландцев пришли англичане…

Одиннадцать тысяч английских солдат – свеженьких, пусть даже несколько утомленных путешествием в тесных трюмах… Они тут же начали теснить легион, прибегая к помощи курсировавших вдоль берега кораблей: артиллерийская поддержка, доставка припасов, перевозка подразделений.

Вместе с турками они начали выдавливать легионеров к берегу, под обстрел корабельных пушек, так что пришлось дать решающее сражение, заманив противников в долину реки Ахерон.

Легатом Марком Гарцем, одним из самых удачных бастардов Рюгена, был составлен поразительно наглый план, призванный уничтожить большую часть преследователей. Для этого колоссальными усилиями артиллерия легиона и часть захваченных пушек ушла вперед, после чего саперами был сооружен полноценный форт на склонах ахеронского ущелья. Всего свыше сотни пушек – грозно звучит, но большая их половина – перевозимая во вьюках мелочь, отбитая у османов. Прикрывать артиллеристов должны были егеря с дальнобойными нарезными винтовками и уцелевшие кавалеристы, которым для боя предстояло спешиться: на склонах крутого ущелья от всадников будет мало толка, зато при рукопашных с врагами отчаянные рубаки достаточно надежно защитят артиллеристов. В теории.

На практике же… Разница в силах в десять раз, если учитывать даже раненых легионеров… Так мало того, план предусматривал раздельное ведение боя – с одной стороны артиллерия с егерями и кавалеристами, с другой – основная масса легионеров, пехота и гренадеры. Саперы? Останутся помогать артиллеристам – благо основы этой воинской специальности они знают неплохо.

Десятого октября 1794 года преследовавшие легион «Красные мундиры» основательно втянулись в ущелье, предвкушая битву. Но через пару миль растянувшиеся в длинную цепочку «Псы Георга» попали в классический «мешок». Легионеры не только преградили «Псам» путь дальше, но и взобрались на крутые склоны ущелья, растянувшись на сотни метров… И как только англичане подошли к условленному месту, был открыт огонь.

Идущие впереди «Красные мундиры» стали легкой мишенью.

Зазвучали выстрелы, «Псы» начали падать на землю и в мутную воду Ахерона. Попытка организовать сопротивление ни к чему не привела: атаковать засевших на крутых склонах стрелков, да еще под огнем… Не смешно. Бежать вперед – путь преграждает укрепление, а взять его… Несложно, если бы «Красные мундиры» смогли сконцентрировать для атаки хоть один батальон. А вот так, растянувшись…

Меньше чем за пять минут свыше двух тысяч английских солдат было убито, около пятисот – ранено. Ненадолго – спустившись со склонов, легионеры деловито добили врагов, собрав в первую очередь порох и ружья.

– Не егози, Фриц, – успокоил молодого капрал, – спокойно оружие собирай, да золотишко не забывай. Да не суетись, вспомни – как я тебя учил.

Спокойный тон венеда подействовал на молодого легионера как успокоительное, и движения его стали более осмысленными. Капрал же спокойно ходил, подбадривая подопечных и вмешиваясь, если возникала необходимость.

– Ай! – Недавно попавший в легион, воин отшатнулся от застонавшего англичанина.

– Штыком его, Лев, штыком.

Легионер покосился на командира, на англичанина… и с ожесточением воткнул штык в раненого врага, целясь в почку.

– Вот… – удовлетворенно сказал венед, – таперича он тебе, аль твоему товарищу, вослед не выстрелит. Понял, дурошлеп?

Собрав ружья и наскоро обобрав убитых врагов, легионеры споро зарядили трофейные мушкеты. Пусть скверное оружие, но в обороне возможность выстрелить два-три раза подряд многого стоит. А ценности… Да какие там ценности у английских солдат! Вот у офицеров, там да – мало у кого не было золотых медальонов, перстней и соверенов. Капрал Кузьма Трофимыч просто приучал подопечных не бояться крови.

«Псы» начали попятиться назад… Принимать бой они хотели только на своих условиях, а несколько дней роли не сыграют: имперским воинам некуда было деться из этого района. Англичане пятились, легионеры вроде как наступали – неспешно, очень осторожно, постоянно сооружая примитивные укрепления на случай контратаки…

В спины «Красным мундирам» ударили ядра замаскированной на тех же склонах артиллерии – с двух сторон! Паника была страшная, но, впрочем, сержанты быстро подавили ее. Часть английских солдат начала карабкаться на склоны, пытаясь подобраться к пушкам легиона, на радость засевшим там егерям. Другая часть попыталась пройти назад, выскочив из засады под огнем пушек… Решение правильное, но в данном случае на руку имперцам играла незначительная в этом месте ширина ущелья, так что в цель попадало каждое ядро.

Попади в такую засаду венеды, они бы просто проскочили простреливаемый пушками участок поодиночке или малыми группами, ибо стрелять по столь ничтожным целям никто бы не стал, да и попасть было бы проблематично. Англичане же таких «извращений» в принципе не признавали и воевали исключительно в плотном строю.

Часть «Псов» получила приказ атаковать пехотинцев, преграждающих им путь в глубь ущелья. Подвела любовь к сомкнутому строю и неумение воевать небольшими подразделениями. А воевать иначе было проблематично – топкие, заросшие тростником и кустарником, узкие берега… А еще – сама река и крутые склоны ущелья.