Зелье моей судьбы - Виктория Серебрянская

на руке. Тоже вот забота. Как быстро наставница его заметит? Догадается, чей он? Как мне себя вести? Что можно говорить, а что нельзя? Да дохлые низшие! Почему драконище трусливо исчез в неизвестном направлении именно тогда, когда он мне нужен?!

«Адалия?!»

Я изумленно заозиралась. Голос прозвучал словно из-за спины. Или над головой.

«Адалия, почему вы молчите? Что-то случилось?»

В голосе ректора прорезалось настоящее беспокойство. А до меня наконец дошло, что в лаборатории я по-прежнему одна. А голос ректора звучит у меня в голове. Мыслеречь. Меня накрыло шоком. Не знала, что такое возможно.

В голове явственно прозвучал вздох:

«Адалия, вы же не думаете, что первородные все свои секреты рассказывают по первому требованию? Есть вещи, которые другой расе не доверяются и никогда не доверятся. Так что случилось? Я четко ощущаю вашу нервозность. Вам грозит опасность?»

Я позволила себе подумать меньше, чем полсекунды. Даже если закрыть глаза на то, что я в данный момент его невеста и ни с кем другим не могу пройти инициацию, то ректор все равно должен знать, что тут творится.

Неожиданно меня накрыло четким ощущением, что хищник рядом со мной подобрался и готов к броску. Свое он будет защищать до последнего.

«Адалия, что у вас там творится? О чем я должен знать?»

Осознав, что ни одна моя мысль не может остаться тайной, я мысленно застонала. А ректор насмешливо фыркнул:

«Я могу прочесть ваши мысли только когда вы касаетесь браслета и думаете обо мне одновременно. Древние предусмотрели возможность того, что невесте будет грозить опасность, а дракона рядом в этот момент не будет. Касаясь браслета и думая о женихе, девушка создает связь. И дракон по такой связи может не только разговаривать с избранницей, но и перенестись к ней даже если она находится в недоступном обычной магии месте. Например, в Запретном эльфийском лесу. Так что у вас случилось?»

Я больше не колебалась:

«Рэйнард, я все расскажу, когда вы вернетесь. Непосредственно сейчас для меня опасности нет. Но вам действительно лучше знать, что тут происходит. А прямо сейчас не могли бы вы прислать мне магический вестник? Любой! Хоть просто клочок зеленого листочка! Мне очень надо!»

Новый хмык от дракона был воспринят мной уже как что-то само-собой разумеющееся. Потом у меня в мыслях мелькнуло какое-то озорство. А потом ощущение присутствия другого разума в голове пропало. И это, несмотря на то, что я продолжала поглаживать браслет.

«Не делайте так, Адалия!»

Я вздрогнула от неожиданности. Голос ректора в моих мыслях не был резким. Скорее, каким-то нетерпеливым. Хмм?.. А как это – так?

«Не нужно так нежно поглаживать браслет. Этим вы только усиливаете связь между нами. Для того, чтобы поговорить на расстоянии, достаточно просто положить пальцы на браслет. Что касается того, что ваша наставница не заметила у вас на руке украшение, то его никто не увидит. Браслет проявится только тогда, когда мы консумируем брак. Или же мы оба пожелаем обнародовать помолвку.»

Что-то я уже запуталась. То ректор на всю академию, при толпе ведьмочек называет меня невестой. То – «пока мы оба не пожелаем обнародовать помолвку».

«Адалия, не ломайте пока над этим голову. Если не удастся разорвать помолвку, я расскажу вам все, что нужно знать нареченной. А если браслет покинет вашу симпатичную ручку, то эти знания вам и не понадобятся никогда. А пока ловите то, что вы просили.»

В воздухе передо мной вспыхнуло бледное золотистое сияние. Словно кто-то золотую пудру рассыпал. Одна из крупинок светилась намного сильнее и очень быстро увеличивалась в размерах. Я зачарованно подставила ладошки, и уже через мгновение у меня в руках было невиданное чудо – редкий и забавный цветочек, растущий только на территории эльфийских лесов: фиалка трехцветная, прозванная людьми королевскими глазками. По легенде, когда-то давно, у одного из тогдашних королей супругой была настоящая эльфийка с глазами редкой красоты. Поговаривали, что она очень любила эти яркие и нежные цветочки. И ей каждые три дня родственники поставляли целые букеты.

После смерти короля бессмертная первородная вернулась в свои леса. А королевские глазки с тех пор люди видели только на картинках.

И вот теперь это чудо лежало у меня на ладони, окутывая всю меня нежным незнакомым ароматом.  От восторга я даже дыхание затаила. Какая прелесть! Увидеть живой цветок, произрастающий только на землях эльфов – это было сродни волшебству, магии, недоступной мне. Но сейчас уютно устроившейся у меня на ладони.

Если верить учебнику, а мы изучали это растение совсем недавно, эльфы считали этот цветок символом постоянства и верности. И пока я разглядывала нежные лепестки, меня вдруг осенило, что можно добавить в мое выпускное зелье.

Королевские глазки были мгновенно помещены в стазис и спрятаны. На стол, рядом с котелком, легла хрустальная капелька с кровью дракона. А я воровато огляделась: не было ли случайно каких-то свидетелей.

Но лаборатория была пуста и тиха. За окном умирали последние отблески дня. Но было еще недостаточно темно, для того чтобы не заметить случайного соглядатая. И я успокоилась. Никто ничего не видел. Никто ничего не знает. Все будет теперь хорошо. Остается придумать, как извернуться с инициацией. Идеально было бы практику проходить не в академии, а где-то подальше. Но теперь я была совершенно уверена, что Миранда меня не отпустит. Да и ректор распорядился оставить меня для прохождения практики в академии. Хотя, его, думаю, можно не бояться. Не убьет точно. А наказания страшнее лишения своей силы, или учебы еще один год на том же курсе не придумаешь. Последнее вообще позор на все королевство. Я и так единственная ведьма, до сих пор не инициированная и до сих пор, почти до выпуска, носящая ограничитель силы.

Миранда задерживалась. И я, чтобы размять уставшие и затекшие ноги и спину, прошлась вдоль ученических столов. Приблизилась к обычно захламленной кафедре. Миранда никому не позволяла без нее рыться у нее на столе. Мне, как «любимой» ученице, было многое дозволено. Но я все равно без прямого распоряжения избегала трогать там что-либо. Миранда – очень сильная ведьма, одна из сильнейших. И какую гадость в подарок любопытным она может оставить на кафедре, я даже не догадывалась.

Впрочем, сегодня на столе было довольно прибрано. Отсутствовали всякие склянки и колбочки с зельями и реактивами. Не были рассыпаны травы и порошки. И только кипа непонятных разномастных листочков полураскрытым веером прикрывала поверхность стола. Я с любопытством пригляделась к верхней, сероватой, плохого качества бумаге:

«Требуется