Возвращаться – плохая примета - Галина Романова

В приемной, куда Арина поднялась потом, царила неузнаваемая атмосфера тягостного затишья перед бурей. Никого не было. Никто не суетился возле Валечки. Чайник не кипел, чашки не гремели, папки с бумагами не перекладывались с места на место, принтер не выплевывал бумаги. Валечка сидела за своим столом, сгорбившись и уставившись в монитор невидящими глазами.

– Валь, что-то случилось? – Арина вошла в приемную, огляделась.

Все вроде на месте, но все как-то не так. Даже душа заныла, честное слово. Будто гроб с телом покойного должны были сейчас вынести.

– Валь! – уже тревожнее молвила Арина. – Что?! Где народ вообще? Отдел словно вымер!

– Ох, Ариша… – Валечка скорбно поджала губки, часто заморгала. – Все кто где. Кто на задании. Кто на выходном после дежурства. Кто в отпуске. Перцев твой у Сячинова.

– В кабинете? – не сразу поняла Арина, хотя печальному виду сячиновской секретарши подивилась.

– Нет, дома, – качнула та головой, потянулась к скомканному носовому платочку на столе, прижала его к глазам и всхлипнула, уткнув полный подбородок в высокий воротник свитера. – Дома он с Сергеем Ивановичем.

– А чего это он там делает?

Арина потянула стул, присела рядом со столом Валечки, дотронулась до ее полного локтя, погладила.

– Ну, ну, Валюша, чего ты так? Что-то случилось?

– Да! Случилось, Аришенька. – Крупные плечи Валечки мелко вздрагивали. – Случилось! Он запил!

– Кто??? Перцев???

Сашка мог, конечно, выпить, не святой. И мог выпить изрядно. Но похмельем всегда мучился жутким, оттого никогда и не похмелялся, чтобы мучений не продлевать.

– Ой, да при чем тут твой Перцев! – досадливо передернула плечиками Валечка. Но что назвала Сашку ее, Арину порадовало. – Сергей Иванович запил!

– Да ты что? – Арина открыла рот. – Как это? Сячинов запил?!

– Да! Запил! – Полная спина секретарши выгнулась дугой, и, уронив лицо в сложенные на столе ладони, Валя зарыдала. – Господи, ну за что мне все это, за что?! Сначала жена! Потом новая жена, молодая сучка! Потом вроде освободился от них ото всех, взглянул на меня, оценил будто бы, так теперь это!!! Что делать-то, Ариша?!

Когда взглянул? Когда и как оценил свою помощницу Сячинов? И не выведенная ли оценка спровоцировала запой?

Вопросов было много, но совсем не те, на которые Арина теперь жаждала получить ответ. Сами разберутся. У нее своих вопросов полным-полно. Для начала к Перцеву, потом к начальнику охраны на фирме «Факел».

Очень ей не терпелось побеседовать с тем мужчиной, из-за которого был уволен с работы Вася Ветров. Правильнее, по его указке и рекомендации. Почему? По какой причине Вася Ветров поскандалил со своим непосредственным начальником? А уборщица ведь утверждала, будто Ветров подрался. А для драки причина должна быть основательной, если, конечно, Ветров и в самом деле не психопат и не убийца.

– Слушай, Валюша, ты мне адрес Сячинова не дашь?

– Зачем? – Валя подняла на нее зареванное некрасивое лицо, глянула подозрительно. – Зачем тебе его адрес?

– Мне его адрес ни к чему. – Арина закатила глаза, качнула головой, дивясь такой примитивной ревности. – Мне Перцев нужен.

– А Перцев при чем?

– Он мне нужен, Валь! – повысила голос Арина, шлепнуть секретарше между жирных лопаток, чтобы привести ее в чувство, хотелось безумно. – Не Сячинов, а Перцев нужен, Валь!

– Да поняла я, – догадливая Валечка фыркнула. – Не думай, что я дура совсем! Перцев тебе нужен, понятно, а адрес Сячинова-то при чем?

– Но ты же сама сказала, что Сашка пьет у Сячинова, Валь! – взорвалась Арина, вскакивая со стула. – Сказала же?

– Сказала. Но дом-то у Сергея Ивановича теперь не там, где раньше.

– А где он теперь, если не там, где раньше? – Она принялась постукивать костяшками пальцев по столу.

– У меня, – скромно потупилась Валечка, и полные зареванные ее щеки густо покраснели. – Он переехал ко мне и… и сразу запил, Арина!

И она снова разревелась.

Где живет Валечка, Арина знала. Не раз отмечали в ее холостяцкой квартирке дни ее рождения, а иногда и корпоративные вечеринки перед праздниками там завершали. Их мало было, вечеринок тех, по пальцам можно пересчитать, но, как правило, завершались они у Валечки – шумно и с размахом.

– Ариша, ты туда, да? – Валечка неожиданно резво догнала ее у самой двери в коридор, вцепилась в рукав куртки.

– Туда, Валь, – кивнула она согласно и снова пояснила, чтобы не было у Валентины никаких серьезных опасений на ее счет: – Сашка мне нужен. Очень!

– Погоди, Арина. Погоди.

Валя метнулась к стенному шкафу, распахнула с силой дверцы, чуть не сорвав их с петель, порылась на полках и достала бутылку коньяка в красивой картонной тубе.

– На вот, отнеси им. Небось все уже кончилось, станут в магазин собираться, ни к чему это.

– Что ни к чему? – Арина с сомнением смотрела на бутылку, подпаивать запивших мужиков ей совсем не улыбалось.

– Ни к чему им по улицам блудить, несолидно это…

– А обжираться солидно?! – возмутилась она, но бутылку из ее рук взяла и даже попыталась уложить ее в сумку.

Туба в сумку не лезла, хоть умри. Пришлось доставать бутылку из упаковки, вытряхивать все из сумки, потом укладывать бутылку на самое дно – иначе никак – и сверху засыпать кошельком, ключами, пудреницей и помадой с носовыми платками.

– Вот и все, – удовлетворенно кивнула Валечка, одернула широкую юбку в крупную складку, делающую ее похожей на сноп. – Теперь езжай.

– Перцев точно там?

– Точнее не бывает, – вздохнула с печалью Валечка. – Час назад звонила. Поют!

– Что?!

– Песни, говорю, поют.

– О господи! – Арина застегнула куртку, закинула ручки сумки на плечо и вдруг спохватилась: – Слушай, Валь, а Перцев-то чего запил? За компанию, что ли? А работа как? Или он в отгулах?

– Ох, господи, ну при чем тут отгулы, когда в его жизни такое… – она неопределенно повела рукой вокруг себя.

– Что такое? – Внутри снова неприятно заныло.

А вдруг Сашка запил из-за того, что Инка, поманив его, не приняла? Вдруг Арина тут совсем не при делах? Вдруг его запой спровоцирован дикой любовью к бывшей жене и дикой ненавистью к теперешнему сопернику? Из-за чего-то ведь они подрались.

– Ну, как? – Валечка подняла высоко вверх аккуратно выщипанные подкрашенные бровки. – Одна баба его бросила. Потом вторая.

– Вторая – это?..

– Да ты, ты! – не дала она ей договорить и хмыкнула неодобрительно: – И чего тебе надо, Ирка?! Хороший же мужик, а ты его выгнала?!

Она его не выгоняла, он сам дверью хлопнул и еще дурой ее назвал. И еще объясниться не захотел. Она, правда, не много о чем его и спрашивала. Про окурки спросила, про цветы еще, кажется. И что-то про Ваньку. Какую-то ерунду вроде.

А он обиделся вдруг. С чего? С того, что усомнилась в нем? Имеет полное право, между прочим, сомневаться! Инка была очень убедительной. И очень осведомленной казалась.

– Ладно, поехала я. – Она кивком простилась с Валентиной. – Посмотрю, что там можно сделать.

Сделать оказалось ничего практически невозможно. Мужики были пьяны в хлам. Неизвестно, сколько времени прошло с начала запоя Сячинова, но будто прошли годы. Уютную ухоженную квартирку Валентины он превратил в цыганский табор с разбросанными повсюду своими вещами, окурками на полу, пеплом на коврах, грязными тарелками и стаканами на всех столах и подоконниках.

И как она могла терпеть такое?!

– О, Арина Степановна, рады, рады, входите, – приветствовал Сячинов, встретив ее на пороге с опухшей мордой, босым, в полосатой майке и широченных шортах по колено. – Валюша звонила, сказала, что у вас для нас сюрприз. Так?

Он тут же вцепился в ее сумку и, невзирая на протест, вытряхнул через минуту все содержимое прямо на пол у входной двери. Достал бутылку и потрусил в прокуренную кухню. Она вообще-то даже не подозревала, что Сячинов курит. В кабинете никогда табаком не воняло. За Перцевым тоже дурной привычки не водилось. Чего так прорвало?

Арина собрала все свое добро с пола и пошла искать Перцева. В продымленной и загаженной кухне его не было. В комнатах тоже. Она даже для верности приподняла край скомканного одеяла на кровати Валечки, Сашка отсутствовал. Туалет был пуст. Но вот в ванной кто-то, как сказал бы Вася Ветров, зашкерился. Отчетливо слышался шум льющейся воды.

– Сашка, ты тут? – Арина стукнула в дверь костяшками пальцев, шум воды тут же усилился. – Перцев, открывай!

Вода литься перестала, что-то загрохотало так, будто Перцев сорвал со стены Валин шкафчик. Потом отчетливое чертыханье – его голосом. И следом тишина.

– Перцев, открой! – Она стукнула в дверь уже кулаком. – Я ведь не уйду!

Тишина.

Она снова принялась дубасить в дверь, а в голову тут же полезли нехорошие мысли, что Перцев мог спьяну упасть в ванну и разбиться, что лежит теперь и истекает кровью. Силится что-то сказать и не может.

– Саш, ну Саша же!!! – взмолилась Арина, цыкнула на вывалившегося из кухни Сячинова с бутылкой и с призывом скорее похмелиться и снова заныла: – Ну, открой, ну, пожалуйста! Саша…