Мать Мария (1891-1945). Духовная биография и творчество - Г. Беневич

Мысли Е. Скобцовой, становятся в этом контексте более рельефными. Все участники Движения, несмотря на разницу в своей политической ориентации, были объединены, с одной стороны, православием, а с другой – любовью к России. Как пишет В. В. Зеньковский:"Съезд в Клермоне шел впервые под знаком России"[227]. На съезде был заслушан доклад И. А. Лаговского о духовных исканиях в советской России, который"поставил с особой силой тему о духовном возрождении России и нашем в этом участии, нашей ответственности за судьбы России"[228], и был отслужен молебен о спасении России. Именно к этому времени, вероятно, относится выступление Е. Скобцовой"12–й час", где говорится:"В каждом из нас как‑то бьется единое сердце России… Материнское сердце России пережило страшную Голгофу своего народа… Сердце России бьется в каждом из нас и заставляет дерзновенно молиться и дерзновенно верить, что близится воскресенье"[229].

Из сообщенного В. Зеньковским факта, что Е. Скобцова пришлав РСХД вместе с"левой", то есть, видимо, эсеровской, молодежью можно истолковать и одно из наиболее темных мест"Святой земли":"Родина… Россия – влеклась раньше за сыновним путем своего народа, когда он утверждал свою человеческую свободу. Она же влечется и сейчас за ним, когда, отрекаясь от человеческой борьбы, от боя за свое человеческое право на равенство и на хлеб, начинает народ мукой воплощать заложенную в нем божественную ипостась"[230].

Место и впрямь"темно", но его смысл можно прояснить, если иметь в виду прошлое Е. Скобцовой, которая явно отождествляет себя с землею и Россией. Сначала Кузьмина–Караваева"влеклась"вслед за народом (а эсеры были народнической партией, считали себя голосом народа) в революцию, борьбу за свободу и справедливость, а теперь, вслед за сынами России, отрекается от"человеческой борьбы, от боя за свое человеческое право на равенство и на хлеб", но не потому, что эти естественные ценности плохи, а потому, что есть нечто несравненно более высокое. Так она приходит к Церкви и Богу.

В"Святой земле"Е. Скобцова говорит о немалой ценности таких вещей, как"демократия и социализм"[231], за которые она сама недавно боролась. Тем не менее, теперь они для нее"не святость, не полнота последней реальности, не момент слияния с Богом"[232]. Таким образом, с одной стороны, выстраивается четкая иерархия ценностей, а с другой – ни одна из них не презирается как ничтожная, даже самая элементарная и простая ("от камня до духа – все суще и все неизбежно в последней полноте"[233]. Здесь, как и в самом понятии Богочеловечества, очевидно влияние Вл. Соловьева, который говорил о трех уровнях бытия – родовом, национально–общественном и вселенском (Е. Скобцова ссылается на идеи Соловьева в книге о нем[234]). Бытие во Христе, в Церкви и является истинно"вселенским"(хотя для Соловьева эта"вселенскость"имела известный экуменический оттенок, которого нет у Е. Скобцовой).

Очерк"Святая земля"был опубликован в журнале"Путь", в основном представлявшем позицию бывших"веховцев", чья духовная ориентация отличалась от ориентации эсеров, с которыми была связана Е. Скобцова. Этой статьей она вошла в круг русских религиозных философов, с которыми не разрывала отношений до конца жизни. Начиная с нее, в произведениях Е. Скобцовой все более отчетливо выстраивается определенная иерархия ценностей, где ценности духовные отличаются от социальных (таких, как демократия и социализм), а те, в свою очередь, – от ценностей чисто материальных и количественных[235]. Процесс выстраивания такой иерархии происходит мучительно и постепенно, поскольку Е. Скобцова старается не потерять по пути ни одной из ценностей и установить между ними правильное соотношение.

В этой иерархии"земля"находится в самом низу и именуется"слепой землей"("слепая земля родит слепую жизнь"[236]). Но именно эта элементарная"земля", тождественная плотскому началу человека, должна быть преображена и спасена. Она сама по себе не спасает, более того, в качестве мрака и хаоса является антиподом духа, но, с другой стороны, именно она (поскольку она хранит память о всех своих сыновьях, как бы является залогом Богочеловеческого единства, спасаемая крестною жертвой, осененная Покровом Богородицы) выступает в качестве некоего единого начала, в котором как в фокусе, сходятся все пути ее сынов:"Синтез всех путей, цельность разнородных частей народа, собирание всех подвигов в единый народный подвиг дает материнство"[237].

Жизненный путь Е. Скобцовой чем‑то напоминает путь Ф. Достоевского, который тоже прошел через увлечение социализмом, за что и попал на каторгу, но впоследствии через веру во Христа отрекся от пути насилия и политической борьбы. Главная проблема России из социальной переформулировалась для него в проблему воссоединения интеллигенции с православным народом (почвой, матерью–землей). Но Достоевский дает, так сказать,"мужское"видение этой темы. Сын народа должен припасть к народу–Церкви. В очерке"В поисках синтеза"(1929 г.) Е. Скобцова говорит, что"Достоевский был фигурой подлинно трагической"[238], в самом деле, его идея о единении с народом исходила из изначальной разъединенности с простым народом, неизбежной по сословно–культурным причинам. Проблема ставилась не как проблема возвращения в Церковь, а как проблема единения с народом, который, впрочем, был или казался народом православным.

После русской революции уже трудно было говорить о народе так, как это делал Достоевский. Сама Россия, ее народ нуждаются в спасении. В этой перспективе Е. Скобцова дает иное,"женское"видение той же темы. Она отождествляет себя с матерью–землею, которая проходит путь"подражания Богородице", которая прошла за своим Сыном вплоть до Креста. Мать–земля влечется за своими сыновьями и спасается тем, что, не отрекается от любви к людям и естественных человеческих ценностей, принимает Божью волю, главенство Божественного над человеческим. Ее сердце пронзает меч, отделяющий духовное от душевного (см. Евр. 4, 22)."Голгофа воспринимается материнством как меч, пронзающий душу"[239].

Для Е. Скобцовой этот"материнский"путь был мучителен и противоречив, о чем свидетельствует запутанность ее первого философского очерка, темнота некоторых его выражений, связанная с доставшимся ей в наследство языком народников и русских символистов. В очерке проглядывают черты русской мессианской идеи, которая разрабатывалась в ее статьях того времени, а также софиологии Вл. Соловьева и о. Сергия Булгакова, в то время ее духовника и учителя.

Многие идеи"Святой земли"претерпят в будущем изменения. Так, дальнейшее уточнение в поздних работах матери Марии получило и встречающееся в очерке и еще слабо проработанное соотнесение России со"святой землею":"Среди мира, Россия – всего более земля, святая земля, мать, удел Богородицы"[240]. В статье"Почитание Богоматери"мать Мария объясняет, как она понимает народную веру о России – "уделе Богородицы". Дело не в том, говорит она, что в России с особым благоговением почитают Божию Матерь, эти слова имеют и более глубокое значение:"Русское православие коренным образом уроднилоНебесную Мать человеческого рода Матери–земле"[241].

В отличие от западной неправославной традиции, православие, в котором нет догмата о непорочном зачатии Девы Марии, не отрывает Богородицу от человеческого рода, а значит и от всего творения[242] (в этом смысле, очевидно, и следует понимать именование Богородицы"землей"). Поскольку же Божия Матерь неотделима от человечества и творения, то Ее спасение и обожение есть начало и залог спасения мира. В Божией Матери, благодаря Ее ходатайству, и происходит спасение матери–земли.

Русское православие (к слову сказать, только здесь празднуется праздник Покрова Богородицы[243]) отстаивает, согласно матери Марии, учение о том, что"все творение есть удел Богородицы"[244]. Лишь в этом смысле можно говорить о какой‑то особенности России и русской Церкви. Такое толкование народной веры, очевидно, устраняет возможность какой‑либо национальной гордыни.

Что касается матери–земли, то этот образ, часто употребляемый в русских духовных стихах, был исследован Г. Федотовым в его книге"Стихи духовные"(1935). Г. Федотов показывает, что в духовных стихах Богородица и мать–сыра–земля не отождествляются ("Первая мать – Пресвятая Богородица, / Вторая мать – сыра земля"[245]), но при этом, в народной русской поэзии отсутствует ясное понимание того, что тварное начало (землю),"мрак и хаос"по выражению Е. Скобцовой, необходимо спасать, что материя и родовое начало не святы сами по себе (в этом смысле вышеприведенный отрывок из С. Н. Булгакова ближе всего именно к"народному"полуязыческому"православию"), но спасаемы во Христе по образу спасения Божией Матери. Это понимание мы и находим у Е. Скобцовой.