Клан Когтей (СИ) - Бадевский Ян

Сыроежкин выгрузил контейнеры, один протянул Хараде, второй принялся вскрывать самостоятельно. Одноразовые палочки для еды были закреплены скотчем на боковых стенках коробок.

Наставник закряхтел, разрывая запотевшую целлофановую пленку.

— Надо поговорить о Токио, — заявил я.

— Валяй, — разрешил Харада, добравшись до содержимого контейнера. — Гильдия интересует?

— Не только, — я уже подготовил перечень вопросов и теперь остается их сформулировать. — Где мы отыщем целителя и оружейника — это раз. Планируем ли мы вступать в Гильдию перед началом расследования — это два. Какие у тебя есть соображения по поводу врагов нашего клана — три. И смогу ли я с ними справиться — четыре. Ах да, еще меня интересует, какого лешего они нас отслеживают, несмотря на «купол тишины» и прочие блокировки.

— Так мы здесь на неделю засядем, — резонно заметил Сыроежкин. Он уже вовсю наворачивал свою порцию лапши.

— Не мешай, — вставила Арина, делая глоток из кружки. — Рю прав. Это важные вопросы.

Плюс один тебе в карму, девочка.

— Что ж, давай разбираться, — учитель подцепил палочками кусок говядины и отправил себе в рот. Мы расселись по разным углам комнаты. Кто на стуле, кто на кровати или подоконнике, как Арина. Врубив одностороннюю поляризацию, как без этого. — Я обдумал твои слова и пришел к выводу, что оружейника мы разыщем в Пекине. Так что маршрут нашего следования меняется.

Я удовлетворенно кивнул.

— А что с целителем?

— Тут сложнее. Хочешь достичь идеала — поезжай на Тибет. В Индии есть неплохие варианты. И на Окинаве, где твои палки придуманы.

Это он про тонфы.

— Хорошо, — соглашаюсь с мнением опытного товарища, — оставим целителя на закуску. И перейдем ко второму пункту повестки.

— Я считаю, — авторитетно заявил учитель, — что в ближайшие месяцы ты сравняешься со мной по уровню владения корректировочными техниками. Местами превзойдешь. То есть, формально будешь Вездесущим.

— Без учета взвеси, — уточняю я.

— Без учета. С эфирной накачкой.

— А если применять взвесь?

— Еще полгода-год. И всё равно повысишь ранг. Ты быстро учишься в боевых условиях, это не полигон какой-нибудь. Наша задача — максимально развить «причины и следствия» в связке с «мёрфологией». И дождаться открытия родовой способности.

— «Чистого листа».

— Верно. Это козырь в борьбе с теми, кто нас преследует.

— Это козырь в борьбе с кем угодно, — добавила Арина.

— Научить ты меня не можешь? — с надеждой смотрю на «монгола», уплетающего лапшу.

— Нет. Ты же знаешь, я ограничен рангом.

— Знаю, — делаю очередной глоток из чашки. — А что с Гильдией? Как она поможет в расследовании гибели моего клана?

— Никак. Повторюсь, туда вступают шиноби рангом не ниже Знатока. Ты выполняешь это требование. Соответственно можешь претендовать на членство и дополнительные ресурсы. К примеру, на целителей в разных городах и странах. На оружейные схроны. Или помощь с полицией. У нас есть свои гостиницы, накрытые артефакторными «куполами тишины». Есть нейтральные комнаты для деловых переговоров. Каналы трансграничных путешествий вне зоны видимости спецслужб. Поверь, эти бонусы тебе пригодятся. Кроме того, если Когти были заказаны корректировщикам через Гильдию, тебе об этом сообщат. Без раскрытия исполнителей, естественно. Что сужает круг поиска.

— Ладно, — задумчиво кручу в ладонях чашку. — С этим разобрались. Ты уже говорил, что другие кланы шиноби вряд ли враждуют с Когтями. Тогда кому мы перешли дорогу? Кто нанимает убийц на протяжении всех этих лет и не дает нам шагу ступить?

— Я уже лет десять над этим размышляю, мальчик мой, — покровительственно улыбнулся Харада. — На ум ничего не приходит. Слухи, конечно, разные бродят. И среди шиноби, и по Сумраку.

— Выкладывай, — допиваю чай и ставлю чашку на прикроватную тумбу. С ухмылкой гляжу на Сыроежкина, который с пыхтением пытается одолеть чужеродные палочки для еды. В итоге к Виталику подходит Арина и показывает, как держать хитроумные приборы. — Мы ведь не знаем, что пригодится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну, смотри, — Такеши ловко отправил в рот кусочек говядины. — За год до твоего рождения Сэдэо озаботился артефакторикой. Весь клан тогда загрузил своих снабженцев задачами… нетривиальными, мягко выражаясь.

— Приведи пример, — попросил я.

— Пожалуйста, — пожал плечами Харада. — Мне, например, поручили раздобыть датчик отслеживания фамильяров.

— А такие есть? — заинтересовалась Арина.

— Есть, — подтвердил Такеши-сан. — Правда, слышали о нем единицы. Это даже не артефакт, а раритет. Четверть века назад церковники запретили технологию, и зачарователи перестали проектировать подобные вещи. Все фамильярные датчики сняты с производств. Склады очистили, поставки приостановили. Думаю, ты понимаешь, как ответил черный рынок.

— Они стали очень дорогими, — хмыкнул Сыроежкин.

— Сечешь, — похвалил наставник. — Не только дорогими, но и опасными. Тот, кто их продает, не выставляет свой товар в магазинах магэлектроники. И в соцсетях не светится без надобности.

— А как искать? — опешил Виталик.

— Через барыг в Сумраке, — ухмыляется сенсей. — Разные пути есть. Коллекционеры-фанатики, ренегаты Баланса, подпольные аукционы. Запоминай, дружок, тебе пригодится.

Сыроежкин деловито кивнул.

Вижу — втягивается, хочет освоить новую профессию.

Похвально.

— И со всеми заказами так, — продолжил Харада. — Частные коллекции, равноценный обмен, антикварные лавки, Сумрак.

— Папа боялся чего-то? — решил уточнить я.

— Мы всегда чего-то боимся, — резонно заметил Такеши. — Корректировщики — образцовые параноики. Помимо Церкви у нас обширный перечень врагов — родственники тех, кого заказала Гильдия. Влиятельные, надо сказать, родственники.

— А что с полицией? — поинтересовался Сыроежкин.

— Им насрать, — поделилась личным опытом Арина, имея в виду шиноби.

Мне невольно вспомнились погибшие спецназовцы. Те, кого я расстрелял с помощью автобота. Выхода, конечно, не было. Ты или тебя. Вот только на душе кошки скребут. Парни выполняли свою работу, у них остались семьи…

И что — насрать?

В бою — да. С угрызениями совести после схватки я умел справляться и в старом мире. Волхвы моего Ордена изначально бились не с тварями. Нашими противниками были вполне осязаемые маги спецслужб заокеанского противника. И этих ребят тоже любили жены с детишками, у них были родители и друзья. У нас, кстати, тоже.

— Сэдэо не давал пояснений, — ответил на мой вопрос Харада, — как и твой дед. Что же касается слухов… Говорят, Кэйташи получил приглашение в Клуб Девятерых. И отказался.

— Клуб Девятерых? — уточнил я.

— Его не существует, — хмыкнула Арина.

— Уверена? — прищурился Харада. — Если не можешь что-то потрогать или понюхать, его не существует… Люди твоих взглядов встречаются часто.

— Вы о чем? — смотрю на бодигарда, потом на сенсея. — Какой еще Клуб?

Я по уши сыт этими Гильдиями, родами и кланами. Теперь еще и Клуб. Не хватает разве что иллюминатов с рептилоидами.

— Городская легенда, — поморщилась Арина. — Якобы…

— Не «якобы», — с нажимом произнес учитель. — Думай, что хочешь, но следы их присутствия ощущали многие корректировщики.

— Чьего присутствия? — из последних сил пробую вернуть диалог в адекватное русло.

— Девятеро, — Такеши воздел скрещенные палочки к потолку. — Говорят, что они боги. Или полубоги. А, может, просто бессмертные. Тайное правительство Земли.

Велес!

Когда же закончатся эти теории заговора…

— И у них есть Клуб, — говорю вслух, надевая маску серьезности.

— Да, — подтвердил мои худшие опасения наставник. — Назовем это структурой влияния.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Божественный Приказ, — ляпнул Сыроежкин.

Арина прикрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться.

— Я предупреждал, что это из области слухов, — обиделся сенсей. — Так вот, Девятеро не то чтобы правят миром, они тонко направляют человечество по некоему… пути развития. Те, кого пригласили в Клуб, исполняют божественную волю. Любые приказы, понимаете? Меняют реальность в угоду планам бессмертных. Что, как несложно догадаться, противоречит доктрине Церкви о Едином и Нерушимом Балансе. Поэтому в монастырях и семинариях не признают Клуб, а любые упоминания о нем приравнивают к ереси.