Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга II - Андрей Лазарчук

– Я просто не хотел умирать… и я так устал жить среди смертных… среди тех, кто уходит навсегда…

Они надолго замолчали.

– Так что всё-таки произошло? – спросил наконец Алексей. – Что помешало?.. И зачем ты пришёл ко мне?

– Что помешало… Кто-то незаметно подобрался ко мне, оглушил – и забрал себе всё, что я делал. Не знаю, кто. Правда, не знаю. Могу сказать одно определённо: в мире появился чародей, по силам равный Богу – или даже превосходящий его…

Что ж, подумал Алексей. Моя уверенность в этом становится всё крепче…

– А твой Белый Лев? Он его тоже забрал?

– Может быть. Белый Лев пропал. Я хранил его… в тайнике. Но оказалось, что у этого тайника отпирается не только дверца, но и задняя стенка. Забавно, правда? Такой милый пустячок.

– Забавно… Так всё-таки: зачем тебе я?

– Потому что ты сумел одолеть судьбу. Сменить предначертание.

– Теперь остается только узнать, как мне это удалось… Скажу так: я ничего для этого не делал.

– А твоя судьбодержательница не открыла тебе тайну…

– Не открыла. Она сказала, что в этом случае я обрету недопустимое могущество.

– Что ж. Уже одним этим она сказала достаточно много.

– Теперь ты хочешь раскрыть мою тайну и найти способ использовать меня?

Чародей пожал плечами и ничего не ответил.

– Ладно, – сказал Алексей. – Может быть, я соглашусь. Но я должен подробно и точно знать, что это была за история с Белым Львом и посвящением ему?

– Это по-настоящему началось… – чародей посмотрел вверх, вспоминая, – как бы не тридцать лет назад…

Что это было? Отчего поднялась волна? Размышляя в том числе и над этим, Астерий почти нашёл доказательства того, что уже в те времена далеко не все владетельные славы и чародеи Мелиоры были самодеятельны в поступках своих и мыслях. Однако главный Астерий, который больше задумывался над большими проблемами, погиб; та же личность его – более деятельная, но менее проницательная, – что существовала в Апостоле, похоже, просто не знала полностью всего того, что знал сам старик. Или не могла сделать выводы из разрозненных фактов.

Всё больше Алексею казалось, что перед ним сидит Апостол. Постаревший, прошедший какую-то чудовищную школу… и всё же тот самый Апостол. Надо быть настороже, убеждал он сам себя, но быть всё время настороже как-то не получалось…

Да. В доказательствах Апостол-Астерий был не слишком убедителен. Но зато очень красочно описывал те страшные гонения на ведим и чародеек на севере, в вотчинах Паригориев с заходом в азахские земли – гонения, которые, собственно, и привели в итоге к мятежу Дедоя.

– Ты же знаешь повод? У Дедоя, богатого азаха, ребятишки умерли: двойня. Кровью потели, так и изошли. А целительницу деревенскую незадолго до того Вандо – молодой ещё, не генарх… и мало кто подумать мог, что вот: переживёт всех… – Вандо и с ним ватага отроков выкрали да и закопали где-то в болотинах… Видели их… да. А там уж пошло-поехало: смерть за смерть, семья за человека, деревня за семью… Да и чародеи, надо сказать, в стороне не остались, очень задело их всё это за живое. Наших бьют… – и прочее подобное. Хотя какие ведимы – наши… а поди ж ты. И кто потом говорил, что, мол, не вмешивался – врали и врать продолжают. Почти все. Ну, а были такие дурни, что в открытую пошли…

Он почесал ухо. Усмехнулся криво.

– В лихие времена глупеют люди. Даже самые учёные… Эх, разболтался я. В дороге, как ни странно, поговорить не с кем… Белого Льва нашёл в старом пещерном монастыре, осквернённом и обваленном, Домнин Истукарий. Долго не мог понять, что это за зеркальце такое…

– Зеркальце?

– Если долго смотреть в него, в глубину самую, мерещиться начинает всякое. А может, и не мерещиться… Потом – понял, разумник. Затаился. Не знал, что делать с ним. Слаб был и духом, и разумом, и телом… умер вот только хорошо. А так…

Алексей заставил себя не реагировать.

– Не знаю, кто ему нашептал… своим умом-то дошёл бы вряд ли… а может, и дошёл, не великий был подвиг, да и в Тихой книге описано это: как Манус, наставник Велеса, мирскую власть создал, повязал владык и чародеев. Давал он простым людям власть над могучими амулетами; использовать они эти амулеты, конечно, не могли, ибо не умели, но – могли не позволить использовать. Потому чародеи старались таких людей всячески обхаживать… Так вот и возникла власть, – повторил он медленно. – Да ты же читал, наверное…

Алексей покачал головой. Про Тихую книгу он пока лишь слышал.

– Имелась в этом деле маленькая хромота: чем мощнее или замысловатее был амулет, тем раньше следовало обращать к нему простого человека. В ранней юности, в детстве – то есть до того, как соткётся плат его судьбы… И были всяческие коллизии. Тот же Гердан Безумный… или Железноногий Акепсий со своими адептами нищебродного Бога… Но это уже о другом. Так вот, столь могущественному амулету, каков есть Белый Лев, требовалось посвятить ребенка не старше трёх лет от роду. И – началось… Это походило скорее на принесение в жертву. Первым был кесаревич Блажен – умер от мозговой горячки неделю спустя. Потом – дочка Радимира от азашки Вевеи, Наталия. Её насмерть закусали пчелы… Это чуть не стоило Домнину головы. Всё же старичку удалось как-то убедить кесаря, что старается он за-ради его же блага. Третьей жертвой стал неизвестный мальчик – возможно, сирота, подкидыш… – Апостол задумался. – Подозреваю, что их было больше. Много больше. Но в конце концов Домнин нащупал какой-то способ защитить малюток… Поэтому последних оставшихся у кесаря законных деток он посвящал Белому Льву уже без особого риска.

– Так и Войдан, получается?..

– Здесь тоже хромота: Белый Лев столь причудлив, столь прихотлив, что сам выбирает, кому подчиниться. С Войданом у него не сложилось…

Алексей подумал: сказать или не сказать? Если скажу… то что? А если не скажу…

– Очевидно, у него не сложилось и с Отрадой. Во всяком случае, так утверждают монахи Ангела. Они сказали, что на лице земли сейчас нет человека, посвящённого Белому Льву.

– Они создали Маленький Мир?

– Да.

– И давно?

Алексей постарался вспомнить. Что-то произошло с течением времени, и всяческие срока и даты: дни, недели, месяцы, – казались ему теперь чем-то не имеющим подлинного смысла, как заученные наизусть слова неизвестного языка.

– В середине августа.

– Уже, наверное, развалился…

– Ангел прилетал три дня назад. Звал.

– Тогда – надо идти. Идём?

– Хорошо, – просто сказал Алексей. – Утром. Рано утром.

Глава вторая

Мелиора. Поместье Пактовиев

Алексей спал и не спал. Тревога, привычная, как ломота в давней глубокой ране, обострялась в такие часы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});