Пленница Хозяина Жемчужных Холмов (СИ) - Ерова Мария Александровна

Закхард почувствовал, что принцесса жмётся к нему ещё сильнее, а, значит, он не ошибся.

- Давай поспим. – сонно предложила Алессандра, пригретая его теплом. Сейчас ей было так хорошо и уютно, что о плохом думать совсем не хотелось.

- Поспи. – улыбнулся Закхард. – Хочешь, я расскажу тебе сказку?

- А ты умеешь? – ответная улыбка озарило красивое лицо принцессы.

- Умею. – ответил тот. – А ты закрывай глаза и слушай.

Глава 25

Тёмное небо, готовое разродиться тяжёлым снегом с дождём, собиралось тучами. Холод проник под одежду, хотя она была добротной, тёплой, и меха, подстеленные на подложку, должны были согревать. Но она не чувствовала ничего, кроме холода. Он пронзал её до костей. Чудовище. Она ждала чудовище, которому отдал её собственный муж в качестве дани. Конечно, он говорил, что это лишь часть его хитроумного плана, и рано или поздно ей предстоит вернуться домой, но… Слёзы безвольно текли по вискам молодой красивой женщины, прячась в тёмных волосах, убранных в шали. И не было никого, кто мог бы помочь её горю, хотя вокруг собралась толпа народа – поглазеть и засвидетельствовать, что договор заключен и все условия соблюдены должным образом… Дракон появился в небе чёрной далёкой точкой, едва заметной, но с каждой секундой приближающейся всё ближе, и она забыла, как дышать. Страх парализовал душу, вонзившись стрелою в сердце. Закричать бы, да только она и шевельнуться не могла, а потому раскрытыми от ужаса тёмно-синими глазами взирала на приближающуюся судьбу, и молилась лишь об одном, чтобы смерть её была быстрой. Конечно, она не знала, убьёт ли её дракон. Муж клялся Великими, что этого не произойдёт, и она будет просто заложницей Жемчужных Холмов. А потом… Никто не знал, что будет потом. Ей точно никто ничего не сказал, кроме того, что нужно потерпеть.

И подождать.

Миг его стремительного сближения с ней она запомнила особенно хорошо, когда дракон, как огромная птица, гордо расправив крылья, словно между дел подхватил её тело своими острыми когтями и поднял высоко в небо. Кажется, тогда она сумела закричать, но этот крик уже не значил ничего. Земля оставалась далеко внизу, и люди уже казались маленькими песчинками, неразличимыми, собранными в единой массе.

И здесь, наверху, было ещё холоднее, дракон летел с неимоверной скоростью, и её спасал только жар, исходивший от его чешуйчатого тела, иначе она давно бы превратилась в глыбу льда.

Когда их бесконечный полёт закончился, она уже была просто вымотана и находилась почти в беспамятстве. Но дракон очень бережно положил её на тёплую землю, и вот уже предстал перед ней в образе мужчины – высокого, красивого, статного и очень печального. Первое, что он сделал, это попросил у неё прощение и поклялся, что не причинит ей вреда. Её присутствие в его доме, то есть замке, требовали обстоятельства, но никак не его злая воля, хоть в это и трудно было поверить.

- Я ненавижу тебя, дракон! – только и прошептала она, взглянув в его тёмные глаза, и разрыдалась, проклиная собственное бессилие. – Я тебя ненавижу…

(Месяц спустя)

- Деневра…

Она вздрогнула, услышав своё имя, произнесённое ставшим родным голосом, полным невыносимой тоски и обожания.

- Пожалуйста…

Ладони робко, но настойчиво, пробрались на талию, попытавшись притянуть её к себе, а губы опалили висок жарким дыханием. Молодая женщина, слабо сопротивляясь, и в первую очередь, своим желаниям, резко повернулась к нему.

- Сидд, прошу, не мучай меня…

Но его губы уже тянулись к её губам, оставляя лёгкие, мимолётные поцелуи, пока ещё сдерживая необъятную страсть, закипавшую внутри.

- Я так больше не могу, любимая… Я хочу тебя, хочу быть с тобой…

От этих его слов было и сладко, и горько одновременно. Великие, как она хотела отдаться сейчас этому мужчине! Почувствовать воссоединение их тел, перестать сдерживать себя, но…

- Сидд, я замужем…

О, сколько раз ей пришлось уже повторить это! Но он словно не слышал, не прекращал своих попыток сблизиться и не только душевно – это произошло между ними без особых усилий. Король-вдовец и его пленница, отданная как гарант мира собственным мужем, между ними сразу вспыхнула искра, которая постепенно разгорелась в костёр. Костёр, который невозможно было потушить или ослабить, ведь её держала супружеская клятва, и никакие страдания не могли заставить королеву нарушить её.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Тогда я убью его, и ты станешь свободна! – зарычал он и ударил кулаком в стену. – Деневра, я люблю тебя!

Женщина закрыла глаза, судорожно вздохнув. Месяц, проведённый ею в плену у этого невозможного человека, казалось, был лучшим моментом её жизни. Она ожидала от него чего угодно – насмешек, издевательств, насилия, но вместо этого получила заботу и любовь, которую никогда не видела от мужа. Сидд был внимательным и вежливым человеком, с первых минут пребывания Деневры в Жемчужных Холмах он дал ей понять, что сделает всё, чтобы темноволосой красавице здесь жилось как дома. Она поверила не сразу, оно и понятно, королева постоянно грубила, всячески показывая, как ей всё здесь омерзительно и противно. Но предательские чувства, как щупальца невидимого кальмара, пробирались всё глубже внутрь и уже беспощадно проросли в сердце, без возможности вырвать их оттуда. И она сдалась, призналась ему в ответных чувствах, однако, не переходя последнюю черту – если душа ее теперь целиком и полностью принадлежала Сидду, то тело до сих пор было верно нелюбимому мужу.

- Ты убьёшь его, и между нашими государствами вновь начнётся война, а я этого не хочу. – наконец, нашла в себе силы ответить Деневра. – Скажи, наша с тобой любовь стоит жизни нескольких тысяч невинных людей? По-моему, ответ очевиден.

Сидд схватился за голову, пытаясь совладать со своими эмоциями, но получалось не очень. Да, она была права! Права на все сто, но почему-то легче от этого не становилось. Жить с ней в одном замке, лицезреть её каждый день и не иметь возможности прикоснуться, обнять, поцеловать – это ли не мука?! Зверь внутри требовал обладания этой женщиной, полного и безраздельного, и Сидд, порой, не мог с ним не согласиться. И только человек упрямо твердил, что ничего не посмеет сделать против её воли, как бы горько ему не было. Иначе беды было не избежать.

Но беда пришла, откуда её и не ждали. В то утро Деневра не спустилась к завтраку, сославшись на дурное самочувствие, а чуть позже служанки нашли её в саду, лежащей без сознания прямо на траве. Сидд испугался не на шутку, он не отходил от постели своей любимой, лишь раз, когда лекарь, приглашённый для осмотра девушки, выпроводил его за дверь. А после всё тот же лекарь не без укора в голосе сообщил ему, правителю, что женщина ждёт ребёнка…

***

Смутные времена настали в Жемчужных Холмах. Даже собственная семья теперь смотрела на Сидда как на предателя – в лицо открыто никто ничего не говорил, но за глаза чего только не болтали. Ситуация выдалась не из простых, Деневра – жена врага, по мнению большинства, оказалась поругана их правителем, и хотя прямых доказательств этого ни у кого не было, но все видели, какие взгляды он бросал в её сторону с самого момента прибытия женщины. А теперь вот она оказалась беременной, пусть и на маленьком сроке – всего какой-то месяц. Ровно столько же, сколько королева здесь провела…

Правду знали только двое – Деневра и Сидд, ведь, кроме воспламеняющих пространство чувств между ними ничего не было. Королева под сердцем носила не его ребёнка, но он бы, не задумываясь, сделал его своим, даже если бы пришлось сложить с себя корону правителя. Но ведь всё было не так просто.

Двое его старших сыновей позвали его на совет, чтобы решить, что делать дальше: признаться во всём королю Иратриона и вернуть ему жену или молчать до последнего. В любом случае это означало бы лишь отсрочку неизбежной войны, ведь, так или иначе, условия мира были грубо нарушены.

Сидд не опускался до оправданий, а Деневра сделалась тихой, она словно чувствовала, что они обречены. Виноватых в этом деле не было: она понесла от мужа именно в тот момент, когда он вручил её в качестве залога правителю Жемчужных Холмов, но доказать это не представлялось возможным. Оставалось лишь ждать.