Труп в пруду - Роберт Казанский

class="p1">– Ловко ты! Значит, тачки не было. Интересно, почему?

– Пока что не могу представить.

– Сейчас нужно накрыть стол, скоро будут гости. Надеюсь, еду привезут по графику. Я заказал нам из ресторана. А водка уже дома. Ты, кстати, будешь пить сегодня?

– Класть я хотел на эти чертовы таблетки и уколы! – резко крикнул я. – Я сегодня хочу выпить!

– Как скажешь. А завтра мы нанесем визит вдове Боброва. Думаю, там мы узнаем последние детали и сложим паззл.

– Ты так в этом уверен?

– Не могу сказать, что абсолютно точно, но есть у меня какое-то странное предчувствие. Да и интуиция подсказывает, что ключ к разгадке именно там, а я, как ты знаешь, доверяю своей интуиции.

– Это точно. Пойдем покурим?

– Конечно! – мы вышли на веранду. – И еще – по поводу интуиции. Я же тебе говорил, что интуиция всегда основывается на прошлом опыте? То есть представим, что ты, например, финансовый аналитик, – мы закурили и уселись на деревянные стулья с массивными спинками. – И вот ты уже долгое время анализируешь разные отчеты. Твоему анализу за многие годы подвергались отчеты разных компаний, из разных стран, с разными финансовыми показателями, с разными видами деятельности и так далее. И вот тебе в руки попадает некий отчет: ты его проверяешь, смотришь, и вроде бы все хорошо с ним, но что-то в нем не так. Интуиция подсказывает, что ты где-то допустил просчет. Твой мозг не заостряет внимание на каждой мелочи, а смотрит на общую картину в целом и посылает тебе сигнал, что что-то не так. Но откуда мозг это взял? Дело в том, что в прошлом у тебя был похожий случай и сейчас нужно проявить внимательность и проверить все еще раз. Мозг не знает деталей, он видит общую картину. Так и со мной: мозг чувствует, что вдова Боброва станет последней частью общей картины, но еще не знает, как именно. Моя цель разобраться в этом, дать мозгу информацию и спокойно дождаться, когда весь паззл сложится.

Хикматов замолчал, и докуривали мы в полной тишине. Сегодня был очень жаркий день, и вот, наконец, жара начинала спадать, задул легкий ветерок. Я захотел сходить в душ, чтобы освежиться и начать приготовления к вечеру.

Мы и не заметили, как совсем скоро еда была на столе, а наша великолепная пятерка бурно праздновала новоселье. Пять суровых мужиков и три бутылки водки по семьсот миллилитров каждая. Как по мне, так это идеальный отдых!

В ходе беседы также выяснилось, что Ямпольский пришел в карточный клуб пешком. Тогда как же он добрался до дома? Неужели, тоже пешком? На этот вопрос никто не знал ответа. Ну, или, по крайней мере, мастерски делал вид, что не знает.

9

Как это всегда бывает после бурных посиделок, наутро у меня раскалывалась голова. Я просто не знал, куда себя деть.

Мне приходилось вставать с четырех утра несколько раз из-за дикого сушняка. Меня всего трясло и тошнило – тяжкие последствия веселья по причине новоселья! Видимо, только я один чувствовал себя так паршиво. Я не слышал, чтобы Марк или Якуб просыпались. Видимо, мой организм был более восприимчивым к алкоголю.

И вот, уже в четвертый или пятый раз за утро я проснулся снова. Точно крадущийся зверь, на цыпочках я вошел в комнату Торбова. Всюду хаотично были разбросаны его вещи, которые он вчера разгружал из багажника своей тачки и, видимо, не удосужился сложить их аккуратно, по своим местам. Более того, Торбов даже не постелил себе постель, а уснул прямо на матраце. Я усмехнулся и вышел.

От этой ходьбы, из комнаты на кухню и из кухни в комнату, мне стало еще хуже, но, тем не менее, я дошел до комнаты Хикматова, дабы проверить его тоже. Вся слабость мигом исчезла, когда я не увидел нашего неугомонного шефа в комнате. Где же он?

В панике, непонятно по какой причине меня охватившей, я выбежал из «жилого» крыла и побежал в кабинеты. Но и там его не было. Мне начинало это не нравиться.

В одних штанах, без футболки я выбежал на улицу, где он спокойно сидел на скамейке и курил. На улице было холодно, наверное, градусов всего пятнадцать, к тому же собирался дождь – странный контраст со вчерашним днем, когда от жары плавился асфальт. Якуб был одет странно – чистые туфли, классические брюки, рубашка и легкий кардиган темно-синего цвета. Выглядел главный учредитель просто потрясающе. Он меня не видел.

Убедившись в том, что с Якубом все в порядке, я вернулся домой, привел себя в порядок, выпил залпом два стакана воды, почистил зубы, умылся и принял таблетку ацетилсалициловой кислоты. Я почувствовал, что мне значительно полегчало. Одевшись тоже поприличнее – джинсы, джемпер и полуботинки, я вышел на улицу присоединиться к Хикматову.

Он все так же сидел и курил. Якуб уставился в одну точку и даже не оттряхивал пепел с сигареты. Я вытащил пачку из кармана и тоже, приближаясь к нему, закурил.

Подсев к нему, я не проронил ни слова: Якуб явно о чем-то думал, а сбивать его с мысли – дело порою даже опасное. Мы курили в тишине. Так прошло минут пять.

– Доброе утро, Ден! Как самочувствие? – опустившись с небес на землю, спросил он.

– Спасибо, Якуб. Все хорошо. Ты как?

– Лучше.

– Лучше чем что?

– Чем могло быть, учитывая вчерашнюю попойку. Ты знаешь который сейчас час?

– Время… – я поймал себя на мысли, что последний раз смотрел на часы в четыре утра. – Не знаю.

– Время уже половина второго. Марк спит?

– Ох, черт! Половина второго? Ты серьезно? – я искренне удивился.

– Абсолютно. Марк спит?

– Да. А ты давно не спишь, Якуб?

– Я не сплю с семи утра.

– На кой черт ты так рано проснулся?

– Если ты не заметил, то сегодня нам выложили дорожку из гранитной плитки от калитки прямо до дома. А еще нам установили эту классную скамейку, на которой мы сейчас с тобою сидим.

– Понял, Якуб. Извини меня… – отворачиваясь, сказал я. Меня охватило чувство стыда и вины.

– За что? – безэмоциальным голосом спросил Якуб.

– За то, что мы практически не участвуем в жизни фирмы. Все встречи проводишь ты, приемку заказов тоже ты, работу с клиентами, строителями – все ты…

– Ты хоть что-то сделал с маркетинговой стратегией?

– Больше ничего с того вечера, как меня пытались убить. Она готова приблизительно наполовину.

– Меня не волнует, Ден. Стратегия должна быть полностью готовой сегодня к вечеру,