Обмен мирами - Игорь Минаков

– Ничего себе – проветрить, – проговорил Омал. – Я едва не оглох…

– Это как раз неудивительно, – вмешался в беседу старпом. – Меня другое удивляет: откуда у горгонии такая высокая степень адаптации к перегреву? Неужели она частенько имеет дело с плазменными зарядами?

– Нет, конечно, – сказал Старк, – но излюбленная добыча горгонии – ледяные кроты.

– Это еще что за дрянь? – брезгливо поморщился авантюрист.

– Кроты повышают температуру тела до такой степени, что прокладывают гигантские тоннели в Холодном барьере… Впрочем, господа, я вам нанимался в проводники, а не в лекторы. Пошли. До побережья осталось не больше мили.

И они двинулись дальше, старательно обходя останки сухопутной медузы, которая не справилась с температурой плазмы.

– А что такое Холодный барьер? – спросил Омал у старпома.

– Лето и зима на Венере длятся ровно по полгода, – пояснил темнокожий великан. – На линии терминатора массы теплого влажного воздуха дневной стороны встречаются с массами холодного воздуха ночной стороны. Образуется почти не тающий ледник, который и называют Холодным барьером. Венобль находится от него всего в нескольких десятках миль.

– Потому здесь так сыро?

– Да, поэтому, – ответил Уэйнбаум. – А зимой еще и холодно. И все-таки линия терминатора на Венере – самое благодатное место для жизни.

В подтверждение его слов раздались короткие резкие свистки. Что-то промелькнуло над головой Омала, так что он невольно присел и схватился за атомик.

– Не стреляйте! – крикнул Старк. – Это цвирки!

Омал понятия не имел, что такое цвирки, но атомик убрал обратно в кобуру. Между светящимися деревьями, как заполошные, носились крохотные крылатые существа. Птицы или животные, не разобрать. Посвист цвирков сливался в простенькую мелодию. Они словно бы приветствовали путешественников в своем царстве на опушке леса.

Деревья расступились. Белесое мерцание их стволов померкло в розовых лучах, льющихся из беспредельного туманно-алого простора впереди.

4

Ни комбинезоны из влагонепроницаемой ткани, ни плащи не могли дать того ощущения уюта и блаженного покоя, которое излучал обыкновенный костерок на морском берегу. Джон Старк велел собрать плавник – древесный мусор, выброшенный прибоем на узкую полоску пляжа. Омал и Уэйнбаум сделали это с удовольствием. Проводник поднес к кучке хвороста огонек атомной зажигалки, и вскоре веселое жаркое пламя заплясало на выбеленных морской солью корнях и ветках. Греться у костра и не перекусить – нонсенс. Из рюкзаков были немедленно извлечены консервы, хлеб в вакуумной упаковке, фляги с мадерой из запасов «Тувии». Путешественники алчно накинулись на еду и выпивку.

Омал отхлебнул из фляги. Терпкая влага горячим комочком прокатилась по пищеводу.

В нескольких шагах на устилавшие пляж мелкие ракушки опустилась стайка цвирков. Теперь Омал мог без труда разглядеть их. Цвирки оказались не птицами, а крохотными, в палец величиной, крылатыми ящерами. Они смешно вспархивали, косились змеиными глазками на людей и пронзительно посвистывали. Омал кинул в них кусочком хлеба. Цвирки бросились врассыпную, оглушив разбойничьим свистом. Через несколько мгновений успокоились, стали присматриваться к белому неподвижному предмету, который поначалу их так напугал. Потом короткими прыжками приблизились. Самый отчаянный цвирок клюнул хлеб острозубой вытянутой мордочкой. Замер по-рептильи, потом мгновенно схватил кусочек и запрыгал по ракушечнику, молотя по воздуху перепончатыми крыльями. Вся стайка рванула за ним.

Путешественники расхохотались. И вдруг огромная тень накрыла их. Потом еще одна. И еще. Смех смолк. Бердо хотел было вскочить, но Старк удержал его. Задрав головы, они смотрели, как над голубовато-зеленой стеной леса, над желтым пляжем, над багряно-алой с оранжевыми переливами морской равниной проплывают гигантские родственники цвирков, затмевая исполинскими треугольниками крыльев небесный свет.

– Кто это? – благоговейно прошептал Омал.

– Тетракрылы, – ответил проводник. – Видите, у них еще одна перепонка между хвостом и задними конечностями?

Тетракрылы дружно повернули к горизонту, ловя ромбовидными кожаными парусами теплый морской ветер.

– А куда они, собственно, летят? – поинтересовался старпом. – Там же открытое море?

– Они гнездятся на Туманном острове, – пояснил Старк.

Что-то всколыхнулось в душе психотуриста Омала Мохо. Рассказ старого космопехотинца об удивительном хозяине Туманного острова вспомнился ему. Омал понял, что тянула его сюда, на побережье Алого моря, вовсе не страсть к диковинам природы, а призрачная, наивная надежда увидеть живого Первотворца!

Не веря собственным ушам, Омал спросил:

– А нельзя ли, мистер Старк, побывать на этом острове?

Проводник пристально посмотрел на него. В глазах его цвета земного неба Омал прочитал насмешку и… понимание.

– Отчего же нельзя, – сказал Джон Старк. – Еще тысяча солларов, и вы там, мистер Бастер.

На берегах Туманного острова

1

О металлические борта лодки бились мелкие волны. Форштевень с шипением резал их, гудели под ветром туго натянутые снасти. Лесистые берега давно исчезли за горизонтом, и вокруг, на сколько хватал глаз, колыхалось только Алое море. Между ним и непроницаемым покровом облаков лишь изредка проносились стаи тетракрылов. Все они летели в одном направлении – к берегам Туманного острова.

Омал с волнением провожал их взглядом. Что ждет его на острове? Грядущее и пугало и притягивало его. Пугали россказни старого космического пехотинца о чудовищах, населяющих остров. Притягивала надежда на встречу с Первотворцом.

Спутники Омала, Уэйнбаум и Бердо, сидели на юте и резались в карты. Им было скучно. Вероятно, они видели все это не раз: и море, и тетракрылов. Джону Старку тоже было не до красот. Он в одиночку управлялся со стакселем и румпелем, лишь изредка сверяясь с компасом. Получалось у него ловко. Омал поневоле любовался им. И завидовал. Старк жил как хотел, не вкалывал на корпорацию, но и не гонялся за призрачными сокровищами. Может быть, у него не было грандиозной цели, как у Бердо, но зато Старк и не пускался во все тяжкие, не брезгуя ни обманом, ни подлогом. Ему даже не приходилось влезать в чужое поношенное тело, чтобы обрести свободу. Он и так был свободен.

Омал подсел к проводнику поближе, протянул ему свою флягу. Старк сделал изрядный глоток, кивнул благодарно.

– Вы бывали на острове, мистер Старк? – поинтересовался Омал.

– Можно просто Джон, – буркнул тот.

– Тогда и вы зовите меня Омалом.

– Заметано, Омал… Да, бывал. И не раз.

– И… как там? – осторожно спросил Омал. – Опасно?

Старк хмыкнул.

– Не опаснее наших атомиков, – сказал он.

– Я слышал, – не унимался Омал, – на острове водятся какие-то особенные хищники.

Старк покосился на него:

– Кто это вас напугал, Омал?

– С чего вы взяли, Джон, что я испугался?! – вспылил тот. – Обыкновенная разумная осторожность. Стрелять я умею не хуже вашего. Мне только хотелось бы знать – в кого стрелять?

– Утихомирьтесь, – бросил Старк. – Ничего опаснее горгоний на острове не водится. Да и горгонии тамошние не чета лесным. Остров скалистый, а в скалах жить им не нравится. Держите ухо востро, и все будет в порядке.

– Спасибо, – пробурчал Омал, уже пожалевший, что ввязался в этот разговор, – вы меня успокоили…

Старк кивнул и отвернулся, насвистывая какой-то мотивчик. Омал угрюмо уставился в морскую даль.

Ветер, вяло раздувающий косой парус, окреп, засвистел в снастях. Волны выгибали оранжевые гривы. Лодка набрала ход. Глухой протяжный рев разнесся над морем. Омал завертел головой в поисках источника звука.

– Спиноздри! – крикнул проводник, указывая на северо-восток.

Омал привстал, ухватившись за шкот. На фоне потемневших до цвета краплака волн он не сразу разглядел темно-бурые холмы, наперекор ветру пересекающие морской простор. Рев повторился. В небо взлетели фонтаны апельсиновой воды и опали янтарными брызгами. К сожалению, лодка и загадочные спиноздри двигались в разных направлениях. И Омал вскоре потерял их из виду.

Он снова уселся на банку, поплотнее запахнул плащ, надвинул на лоб зюйдвестку. Ветер крепчал. Лодку швыряло с волны на волну, и сердце Омала проваливалось в бездну и взлетало к небесам вместе с нею. Психотурист радовался, что невесомость излечила его от морской болезни, иначе он давно бы отправил содержимое своего желудка за борт. Бердо и Уэйнбаум убрали карты и теперь сидели нахохлившись. Старк весело скалил зубы, крепкой рукой удерживая нос судна по ветру.

На горизонте показалось облако, похожее на гигантский розовый мозг. Облако не принадлежало ни небу, ни морю и казалось совершенно неподвижным. Проводник уверенно держал курс на него. Омал догадался, что облако – это шапка тумана над островом. Странного тумана, почти неподвижного. Лишь когда остров заслонил собой все южное полукружие горизонта, Омал разглядел в облаке сложное, многослойное движение. Теперь оно напоминало не мозг, а дрожжевое тесто, выпирающее из гигантской каменной бадьи и жирными пластами сползающее в море.