Полное затмение - Лиз Ригби

— Кроме того, - добавила Джулия, - журналисты совсем одолели Френсис, и она попросила меня оставаться в обсерватории и не отвечать ни на какие вопросы.

— Почему? - спросил Джоэл.

— Я расскажу тебе на пути домой, - сказал Ломакс.

Кексы оказались липкими и рассыпчатыми. Хелен принялась слизывать с пальцев шоколад. Джулия встала, чтобы вымыть руки, предварительно сняв кольца. Хелен присоединилась к ней у раковины. Она наблюдала, как Джулия намыливает руки и трет пальцы. Девочка сделала вид, что тоже снимает кольца с левой руки, а затем принялась повторять все движения Джулии.

— Так? - спрашивала она.

— Ты умеешь мыть руки, - сказал Ломакс, делая строгое лицо.

Хелен продолжала неуклюже копировать Джулию. Джулия встряхнула руками, и брызги разлетелись по комнате. Хелен проделала то же самое. Джулия потянулась за полотенцем, а Хелен взяла полотенце за другой край, наблюдая, как Джулия вытирает руки. Джулия надела кольца, Хелен повторила и это движение.

— Ты приятно пахнешь, - сказала девочка, с восхищением глядя на Джулию. Она потянулась к ней и коснулась простой цепочки с большой жемчужиной, висевшей на шее Джулии. - Какая красивая!

Направляясь к машине, Ломакс чувствовал себя обиженным. Джулия даже не поинтересовалась его работой в "Сэш Смит", не спросила, нравится ли ему там, не скучает ли он по обсерватории. Она ни о чем не спросила его ни сейчас, ни по телефону. Сегодня она даже не поцеловала его, даже не пожала руки. Казалось, что любить Джулию можно, только отдавая, но ничего не требуя взамен.

Но, пока дети усаживались в машину, Джулия приблизилась к Ломаксу, обхватила его рукой и поцеловала в щеку - дети не успели ничего заметить. Настроение Ломакса немедленно поднялось. Он ощутил прилив сил. Почувствовал возбуждение.

— Прости, что мы не можем побыть вместе, - мягко сказала она.

— Когда ты возвращаешься?

— Скоро.

Джулия снова поцеловала Ломакса в щеку и стремительно лизнула в ухо.

— Смотри! - взвизгнула Хелен, когда они сворачивали с аллеи, ведущей к дому Джулии.

Сбоку на узкой дорожке в кустах стояла полицейская машина. Ломакс, сдавая назад, обнаружил в нескольких футах от себя Мерфи Маклина.

— Мерф! Мерф! - закричала Хелен, вертясь на сиденье и изо всех сил размахивая рукой.

Маклин разговаривал по рации. Увидев Ломакса, он не удивился, вполоборота изобразив пародию на подмигивание. Две стороны его лица, казалось, движутся в разных направлениях - одна вверх, другая вниз. Хелен захихикала. Ломакс нажал на педаль газа.

— Откуда ты знаешь этого человека? - спросил он Хелен.

— Это же Мерф, шериф. Он приходил к нам в школу.

— Зачем?

— Говорил, что мы не должны разговаривать с незнакомыми и брать у них подарки. Даже если они предлагают щеночка.

Джоэл спросил:

— Папа, а зачем он сидит здесь, рядом с домом Джулии?

— Понятия не имею, - мрачно ответил Ломакс, - зачем этому парню здесь сидеть.

— А может быть, это связано с теми журналистами?

— Возможно, - согласился Ломакс.

Затем он заставил себя рассказать детям об убийствах. Вначале они молчали. Джоэл и Хелен смотрели на него, не говоря ни слова.

— Само собой, - добавил Ломакс, - Джулия ни в кого не стреляла. Но полиции же нужно кого-нибудь обвинить, вот они и арестовали Джулию.

Джоэл неприязненно заметил:

— Обычно они собирают доказательства, прежде чем арестовать кого-нибудь.

— Полиция всегда думает, что у них есть доказательства. Но они могут ошибаться. Поэтому и существует суд, где людям дается право доказать свою невиновность. Я хочу сказать, что невиновность предполагается изначально. А полиция должна доказать вину.

Иногда так трудно помнить об этом. Ломакс бросил взгляд на Джоэла, но мальчика объяснение не удовлетворило.

— Давайте-ка разберемся, - сказал с важным видом Джоэл тоном Роберта. - Какие у полиции доказательства?

— Весьма запутанные. Кое-кто говорит, что видел Джулию. Полиция также думает, что Гейл - это одна из убитых - брала у Джулии деньги. Поэтому они считают, что у Джулии был повод для убийства.

— Они нашли оружие? - спросил Джоэл.

— Ничего подобного.

— А как насчет отпечатков пальцев и прочего?

— Ничего такого, о чем ты думаешь.

— Значит, все, что у них есть, - это деньги?

— Угу. Ах да, еще тот человек, который считает, что видел ее рядом с квартирой в то время, когда было совершено убийство. Он заявил об этом только сейчас. Не понимаю, почему он так долго думал. Прошло столько времени - он мог напутать, где и когда видел Джулию.

— Джулия никого не убивала, правда, папа? - спросила Хелен.

Ломакс согласился. Однако Джоэла он не убедил.

— Я понравилась Джоэлу и Хелен? - спросила Джулия вечером по телефону.

— Да. Хелен просто влюбилась в тебя.

— Она такая милая.

— Ты тоже. Я так хочу остаться с тобой наедине.

Джулия твердо сказала:

— Очень важно, чтобы дети… м-м-м… ну, я не хочу, чтобы они видели, как мы целуемся и прочее.

— Наверное, иногда они видят, как целуются Роберт и Кэндис.

— Держу пари, они ненавидят их за это.

В голосе Джулии прозвучала настойчивость, которой Ломакс прежде не слышал.

— Почему ты так уверена?

Тон Джулии стал вызывающим.

— Потому что.

— А дети Льюиса видели, как вы целуетесь?

— Иногда.

— И что?

— И ненавидели нас за это.

Ломакс понимал, что хочет узнать больше о Льюисе. Он рассказал, что целую неделю набирал номера телефонов Льюиса, разговаривал с людьми, знавшими его, звонил в магазины, где Льюис делал покупки, в рестораны, где он обедал. Для Ломакса Льюис был рядом цифр.

— Спасибо за записную книжку, с ее помощью я сэкономил столько времени. Я пытался представить себе Льюиса, но не смог. Почему бы тебе не рассказать мне о нем? Или это слишком тяжело для тебя?

— Зачем?

— Что - зачем?

— Зачем тебе нужно представить себе Льюиса?

— Потому что ты считаешь, что четыреста пятьдесят тысяч, которые ты дала Гейл, предназначались для Льюиса. "Сэш Смит" пытается выяснить, зачем они были нужны ему. Они залезут во все щели и трещины его жизни, чтобы обнаружить там дыру достаточно большую, чтобы поглотить четыреста пятьдесят тысяч.

Наступило молчание. В трубке что-то трещало - наверное, где-то в горах бушевала гроза.

— Как ты думаешь, зачем ему нужны были эти деньги? - спросил Ломакс.

— Я уже сказала. Для фирмы. Они никогда не смогут доказать, что он был нечестен.

— Кажется, они считают, что в этом состоит твоя единственная надежда.

— Моя единственная надежда в том, - сказала Джулия, - что я невиновна.

— Я знаю. Просто хочу, чтобы ты немного помогла мне.

— Чего ты хочешь от меня?

— Господи, да откуда я знаю. Давай поговорим о Льюисе. Расскажи мне о его матери или о первой жене.

— Я никогда не видела его мать, а его первая жена - алкоголичка.

— А у тебя есть еще фотографии?

— Фотографии? Льюиса?

— Есть?

— Конечно.

— Когда я могу посмотреть на них?

— Я ношу их с собой. Они у меня. Хочешь взять их на время?

— А можно?

Джулия помедлила, но только секунду.

— Хорошо. Как срочно… Я хочу сказать, они нужны тебе прямо сейчас?

Ломакс предложил заехать за фотографиями в обсерваторию, но испытал облегчение, когда Джулия сказала, что Макмэхон сегодня вечером поедет в город. Он не хотел видеть, как астрономы снуют между корпусами обсерватории с занятым видом, и знать, что отныне он уже не является частью этой суеты.

— Макмэхон сегодня собирается в ресторан в центре города. Я попрошу его оставить фотографии в "Сэш Смит". Утром ты сможешь забрать их. Но я не понимаю, как эти фотографии смогут помочь тебе.

Ломаксу не хотелось, чтобы Джулия вешала трубку. Он попытался найти тему для разговора, и в памяти всплыл Мерфи Маклин с его чудовищной ухмылкой.

— Он заходил? Или все еще сидит у дома и ухмыляется прохожим?

— Он мне не докладывает.

— Он все еще там?

— Не знаю. Вероятно. По-моему, я уже несколько раз его видела.

Ломакс сжал трубку так сильно, что пальцам стало больно.

— Какого черта, - прошипел он, - какого черта он там делает? Шатается там, пугает тебя!

— Он не пугает меня. Он пытается меня защитить, - сказала Джулия.

Ломакс почувствовал, что Джулия испугалась его гнева. Он постарался говорить мягче, но вскоре после его вспышки Джулия повесила трубку.

ГЛАВА 15

В понедельник Ломакс проспал. Ему не хотелось идти в "Сэш Смит" и сидеть под лестницей, слушая глухой стук над головой. Бреясь, он порезал левую щеку. На дорогах было полно машин. Небо хмурилось. Ломакс опаздывал, и это его беспокоило. Наконец он уселся за свой стол и только тут понял, что никому нет никакого дела до его опоздания. Ломаксу захотелось кофе, и он с тоской вспомнил, что должен сам позаботиться о себе.